«Африканец-то легковат!»
ЧМ-2010
ПРОВЕРКА МЯЧА. В Россию мяч «Джабулани», которым будут играть сборные на чемпионате мира в ЮАР, приехал чуть понурым и слабовато накачанным. Хотя и переводится он как «праздник», но какой тут праздник, когда русские пропускают второй чемпионат мира подряд!
«ССФ» предложил знаменитым спартаковцам, игрокам сборной СССР голкиперу Анзору Кавазашвили и защитнику Евгению Ловчеву попробовать мяч в деле. Ветераны, знававшие чемпионаты мира не понаслышке, новый мячишко приласкали, подкачали и выпустили на поле.
«МУШКЕТЕРЫ. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ»
Кто поверит, что Анзору Амберковичу – 69? И кто даст Евгению Серафимовичу 60? Советский голкипер-мэтр, бросив силы в строительный бизнес, последний раз вставал в ворота – цифру боимся произнести – лет двадцать назад! А в 70-е годы он из этих ворот вырваться не мог: уже перчатки на гвоздь повесил, тренером стал, шесть блестящих игр провел с кутаисским «Торпедо» в ранге главного, но… по приказу горкома партии был снова «задвинут» в «рамку»; потом тренировал в Республике Чад сборную… и заодно «поигрывал». Но столь необычного камбэка в карьере Кавазашвили не было…
…Евгений Серафимович (как и полагается первому владельцу первой в мире «желтой карточки», полученной, кстати, на чемпионате мира) опоздал на тестирование минут на десять. Когда «штрафник» влетает в раздевалку и начинает переодеваться, вратарь уже сидит в полной амуниции. С силой натягивает на руки вратарские перчатки (чужие – а потому впритык), прилаживает к телу манишку «Советского спорта» (узка).
«НУЖЕН ЖЕСТКИЙ МЯЧ!»
Вратарь советской школы выносит вердикт мячу-«африканцу» еще в раздевалке. На ощупь.
Кавазашвили: Легкий какой-то! Мне бы надо пожестче – а этот будет зигзагами летать: сначала прямо пойдет, а потом – завиляет (вскоре выяснится, что вратарь был прав. – Прим. ред.). С таким придется сперва отскок сделать, а вторым касанием – забирать. (Ловчеву). Ты только не дури! В «девятки» не лупи мне!
Ловчев: Какие «девятки»? Я тебе в ручки буду. Я по мячу два года не бил – с тех пор, как мини-футбольную команду закрыл.
Вспоминаем анекдот. Пароход плывет – встречаются два картежника в ресторане. Делать нечего…
– Давай сыграем?
– Давай… но только я уже лет пять не играл.
– А я вообще лет десять.
Официант приносит колоду. Один взял ее в руку, подержал и говорит:
– Слушай… тут одной карты не хватает.
Другой просит:
– Ну-ка, дай! (потрогав) Шестерки пик нет!
Ловчев (смеется): Вот так и мы: два года не бил…
Кавазашвили: Двадцать лет не стоял…
«А СТАРИК ТОТ ОКАЗАЛСЯ…»
Тестирование открывает Ловчев – он еще до выхода на поле усыпляет внимание голкипера.
Ловчев: Я уже сейчас могу сказать: я ему не забью (Кавазашвили смеется). Когда по воротам бил Коля Осянин, мне Анзор говорил: «Так, а ты, молодой, иди отсюда со своим ударишком!». А Гиля Хусаинов над Анзором измывался: Коля бьет, Анзор отражает, а Гиля стоит рядом, мячик ногой в ворота проталкивает и говорит: «Игровой момент…».
Кавазашвили: Ну, я же мяч отбиваю, а сам Гиле говорю: «Добивай!». Я в «Спартаке» только в 69-м оказался… потому что в 56-м меня в «Спартак» не взяли! Мне шестнадцать было. Пришел в Тарасовку. Сидит старик какой-то. Я его спрашиваю: «Кто здесь начальник?». Он на меня глаза поднял: «А что тебе, сынок?». – «Кто здесь начальник?!». – «Я…». – «Возьмите меня в «Спартак»!». Он засмеялся: «Ты откуда?». – «Из Тбилиси!». – «Ты еще маленький… подрасти, заиграй – вот тогда придешь». Я обиделся: «Не берешь меня?! Ну, ладно. Буду играть – приду, но только не к тебе!». Старик тот оказался Старостиным…
«НЕПРИВЫЧНО АФРИКАНЦУ ПРИ МИНУС ПЯТНАДЦАТИ»
«Джабулани» послушен в ногах Ловчева. «А ничего мячик, – Евгений Серафимович чеканит по снежку. – Непривычно африканцу при минус пятнадцати».
Вратарь – он и двадцать лет спустя вратарь! Кавазашвили тащит мяч за мячом. Серафимыч не сдается – засучил рукава… и бьет в «шестерки». Но Анзор Амберкович валится в угол – и мяч уже в руках. «Эй, ты, ледышка!», – поддразнивает он напарника, у которого на морозе изо рта валит пар.
Ловчев: Ой, эти вратари, они же чудные все. Ну, какой умный человек встанет в ворота, чтобы в него «кирпичами» бросались?
Кавазашвили (сердится): Женя, ты, давай, бей! Мне отсюда на работу ехать: минута – деньги.
Ловчев (бьет в угол ворот): Деньги у него! А я сюда, по-твоему, поговорить пришел? Я уже мячишко начинаю чувствовать!
«В «СПАРТАКЕ» МЯЧИ КРАСКОЙ КРАСИЛИ»
После получаса игры на морозе возвращаемся в раздевалку. Кавазашвили радуется: «Я думал, вообще не смогу поймать мячик…».
– Анзор Амберкович, а с какими мячами вы в 66-м году в Англии бронзовым призером чемпионата мира стали?
Кавазашвили: С венгерскими кожаными.
Ловчев: Они были желто-коричневого цвета, из «долечек». Их в чемпионате Советского Союза наши спартаковские администраторы белой краской кисточками красили (чтоб мячи меньше воды пропускали).
Кавазашвили: Да те венгерские мячи все равно плохие были.
Ловчев: Ну, когда пропускал – плохие были. Когда брал – нормальные (все смеются).
– Хранится у вас дома хоть один мяч с чемпионата мира?
Кавазашвили: Мячик всегда хватал судья.
Ловчев: В истории есть только один человек – массажист сборной Бразилии Марио Америко, который дважды, когда бразильцы становились чемпионами мира (в 58-м и 62-м), только услышав финальный свисток – хватал мяч и убегал. Судья его потом нигде найти не мог!
«ВЗЯЛ ТОПОР – И ПО МЯЧУ»
– Было при вас такое, что мячик лопался прямо во время игры?
Ловчев: У нас – нет. А у итальянцев на чемпионате мира в Англии мяч лопнул – и не пересек линию ворот. В СССР кожу мяча делали потолще: от удара таких футболистов, как Стрельцов и Красницкий (был такой в «Пахтакоре»), мяч деформировался. Когда они били, медленная съемка показывала, что мяч наполовину в себя уходит! От круглого мяча оставалась только половина…
– Каким был ваш первый детский мяч?
Кавазашвили: Мы в Батуми играли всем, что летает. Брали чулки, набивали травой или чулками, зашивали – и мяч готов.
Ловчев: А я родился в знаменитой деревне Крюково под Москвой. Потом переехали в Алабушево. Я еще маленький был, пошел на улицу, а там ребята в футбол играют. Ворота у них – столбы линии электропередач. Они тогда не длинные были, как сейчас, а «регбийные» – два столба и третий поперек. И пацаны мне кричат: «Давай в ворота вставай!». Мяч был «шнуровочный». Как попадет в лоб – след от шнуровки оставался.
Кавазашвили: Раньше мячи сами делали. Придешь к сапожнику, дашь ему кожу – он зашивает. А я потом ртом камеру накачиваю.
– А если мы вам дадим составные части мяча – вы его сами сможете сшить?
Кавазашвили: А почему нет? Мы сами и обувь чинили, и гвозди забивали, и мячи шили.
Ловчев: Мы бутсы (!) себе сами шили. Закажем на заводе шипов штук 60…
Кавазашвили: Металлических. Бр-р, если по ноге попадет! Специально подтачивали головки, чтобы, как гвозди, были!
– Вам когда-нибудь мячик делал «очень больно»?
Кавазашвили: Даже сознание терял. В «Лужниках» играл в составе московского «Торпедо» против кутаисского – и их центрфорвард Херхадзе прилично мне заехал.
Ловчев: А я потерял сознание где-то году в 73-м. Мы как-то в сборной «халтуру» играли – товарищескую игру против Твери. Выпал снег, и, набухнув, мячи превратились в камни (в два-три раза тяжелей сухих). Кто-то прострелил с фланга – я мяч отбил и вырубился. А когда очнулся… все уже ушли со стадиона. Но есть поговорка: «Мячом еще никого не убивали». В Алабушево глухонемой был, к которому наш мячик все время в огород залетал. Он, рассвирепев, взял топор – и как да-а-л по мячу! А мяч уже нормальный был, накачанный – как-никак середина 60-х годов – и эта деревянная култышка от топора как даст ему по лбу! (Смеется).
«ССФ»: Глухонемой остался жив?
Ловчев: Ну, пострадал немножко…
«МЯЧ УВИДИШЬ – ГЛАЗА ТЕПЛЕЮТ»
– «Джабулани» на языке зулусов означает «праздник». А как бы этот мяч назвали вы?
Ловчев: Мы бы тоже его назвали «праздником», но по другой причине. Он же (указывает на друга) на поле не фотографироваться вышел. Он же не стоял, лишь бы стоять, а старался ловить. А я ему вколотить пытался. У футболистов фраза есть: «Мяч увидишь – глаза теплеют»…
Кавазашвили: Для нас любой мяч – праздник! Мяч вижу – не могу удержаться, чтобы не пожонглировать: душа-то – футбольная! Смотрю по телевизору: вратарь ошибается – меня в горячке так и тянет ему подсказать… Сколько раз даже думал сам в ворота вернуться!
Ловчев: Он же для вратаря невысокого росточка, но гуттаперчевый! Забить невозможно было! Обычно вратарь стенку ставит с одного угла, а сам закрывает другой. А Анзор на тренировках две (!) стенки делал, а между ними просвет, чтоб мяч было видно. В 69-м в Киеве он это в игре повторил: Виктор Серебрянников бьет – и Анзор прямо в «девятке» ловит этот мяч. Судья просит перебить – и Анзор мяч из другой «девятки» вытаскивает!
Кавазашвили: А они на тренировке возмущались: «Зачем такую стенку придумываешь?». Я им говорил: «Какая вам разница, вместе вы стоите или нет? Стойте в «стенке» вчетвером, только отойдите друг от друга по двое – дайте мне отдушину». Вратарь не должен гадать – он должен видеть, куда мяч летит. Мой случай в Киеве – единственный в мире. И я ума не приложу, почему другие вратари не делают так же?!
…Спустя минуту Кавазашвили, переодевшись в «штатское», запрыгивает в машину: работа. Евгений Серафимович уезжать со стадиона не хочет:
– Мяч приятный, но нельзя его «по зимнику» пробовать: замороженный, он немножко не тот… Вот если он будет теплый, он совершенно другой будет! Понимаете?..
ЛОВЧЕВ Евгений Серафимович
Левый защитник и полузащитник. За сборную СССР сыграл 52 матча, забил 1 гол. Участник чемпионата мира 1970 года в Мексике. В групповом турнире ЧМ-70 первый матч против хозяев провел полностью (0:0), во второй игре с бельгийцами (победа со счетом 4:1) на 43-й минуте заменил Капличного.
КАВАЗАШВИЛИ Анзор Амберкович
Вратарь. За сборную СССР сыграл 29 игр. Принял участие в двух чемпионатах мира: в 1966-м в Англии (4 место) и в 1970-м в Мексике. В Англии сыграл в первом матче группового турнира против КНДР (победа – 3:0) и в третьем – против Чили (победа – 2:1).
В Мексике в 70-м Кавазашвили провел все четыре матча: три в группе (ничья с Мексикой – 0:0, победа над Бельгией – 4:1 и Сальвадором – 2:0) и четвертьфинал против Уругвая (поражение – 0:1).
