«Если надо – Волгу переплыву!»
ПРЕМЬЕР-ЛИГА
Личность
ВИКТОР РАЗВЕЕВ. Месяц назад «Крылья Советов» летали низенько-низенько. Да и сейчас не сказать, что воспарили, хотя шанс оторваться от земли появился. Надежды на продолжение прерванного полета забрезжили с приходом нового и.о. президента клуба, рьяно принявшегося реанимировать родную команду. Все в лучших национальных традициях: спасение утопающих — дело рук самих утопающих…
спорный поступок
— Хорошо плаваете, Виктор Борисович?
— Вроде неплохо. Как-то даже Волгу переплыл. Правда, в одну сторону. Обратно добирался на катере.
— На спор в воду бросились?
— Все вышло спонтанно. Ехали на моей «Волге», заговорили о реке, человек я заводной, слово за слово, и ударили по рукам.
— С женщиной?
— Само собой.
— По молодости?
— Не сказал бы. В 1986-м мне было тридцать три. Решил доказать будущей супруге, что справлюсь. С Наташей у меня второй брак. Но дети все мои. Двое от первой жены, двое от второй и приемный сын. Различий между ними не делаю.
— Для заплыва самое узкое место выбрали?
— Говорю же, специально не готовился. Да и Волга под Самарой везде примерно одной ширины — с километр. Переплыл легче, чем предполагал. Течением, правда, сильно снесло. Наташа на берегу ждала, страшно нервничала. Сказала потом: «Я бы тебя убила!»
— Если бы утонул…
— Ну да. В конце едва не затянуло в водоворот. Это сейчас я разжился плавсредствами и изучил округу, а тогда те места знал плохо. У меня есть катер, но предпочитаю маленькую немецкую лодку, которую приобрел по случаю. Таких на Волге, может, пара штук, в Германии их используют военные и спасатели. Лодка развивает скорость до ста десяти километров в час. На ней не плывешь, а летишь. Летом частенько встаю пораньше и иду на реку. Бывают дни, когда нет ни ветерка, ни волны. Абсолютная гладь! Прокатиться в такую погоду — удовольствие, словами не передать. Только очки нужны, иначе можно глаз лишиться. Раз капля попала, как ножом резанула. Лодка водометная, проходит практически везде, нигде не застревает. Обожаю по волжским протокам гонять, там такие места — закачаешься. Настоящий отвал башки!
В ТЕСНОТЕ И НЕ В ОБИДЕ
— Самара — ваш родной город?
— Нет, я из Уфы. Там мамочка оказалась в 1952-м, когда вернулась из Магадана, где сидела в ГУЛАГе.
— По какой статье?
— В годы Великой Отечественной ей, семнадцатилетней девчонке, дали пять лет лагерей за опоздание на завод. На полчаса позже положенного встала к станку и получила срок. Судили по законам военного времени, порядки были суровые… В Магадане мама вышла замуж, там же родился мой старший брат. Как говорит Боря: «Я лагерный…» Жили мы очень бедно. В двух подвальных комнатах площадью 25 квадратных метров как-то умудрялись разместиться 16 человек. Мы втроем с мамой плюс два ее старших брата и сестра. Все со своими семьями… Спали на сундуках, на полу, кроватей не хватало. Тогда многие бедствовали. Мама всю жизнь работала продавцом, и это нас спасало. Помню, как бежал через полгорода в кафетерий, и мама баловала меня деликатесами — пончиками со сладкой пудрой-посыпушкой и кофе со сгущенкой, где, конечно, было больше сгущенки…
В шесть с половиной лет Боря отвел меня в футбольную команду «Уфимец». Мы обманули тренера, сказав, что мне исполнилось девять. Иначе не взяли бы по возрасту. Как ни странно, тренер поверил, хотя я был самым маленьким по росту в группе. Думаю, взяли из-за брата, уже игравшего за «Уфимец». Я долго разрывался между хоккеем и футболом, не мог решить, что больше люблю, пока в 15 лет не попал в заявку на чемпионат класса «Б» сезона 1969–1970 годов. Мне выдали талоны на питание, и на перемене между уроками я бежал в расположенный по соседству с нашей 11-й школой ресторан «Агидель». Так по-башкирски называется река Белая. Ресторан находился на центральной улице Уфы, носившей, как водится, имя Ленина. И вот представьте школьника, который кормится в ресторане… На три рубля 80 копеек можно было сытно пообедать! Умудрялся я и друзей подкармливать, звал их за компанию. Мне завидовали все пацаны! Я ведь получал зарплату! Точнее, выдавали ее маме, у меня не было паспорта. Она даже немного расстроилась, когда принесла домой мои девяносто рублей: ей в магазине платили семьдесят…
— Вы про отца ничего не рассказываете, Виктор Борисович.
— Его, по сути, не было. Как уже говорил, в Магадане мама вышла за отца Бори, а потом приключилась неприятная история. Ее полюбил секретарь райкома партии, однажды муж зажал ухажера в углу и крепко избил, за что получил десять лет тюрьмы. Спустя время мама подала на развод, встретила моего отца, но он умер через пару месяцев после того, как я родился.
— От чего?
— Не знаю. Мама молчит, а я не спрашиваю. Может, он и жив до сих пор. Но раз мама сказала, значит, так тому и быть. Она нас с братом поднимала, ей я всем обязан. И еще, пожалуй, дядьке Ливерию, маминому брату. Он любил меня, много возился, хотя характер имел суровый. Герой-фронтовик, воевал в штрафбате.
— Имя необычное.
— Да, Ливерий Иванович. Но у меня и мама Аврора…
— За что дядя угодил в штрафники?
— Говорит, что подрался. Он до старости был крутого нрава. Выпить любил. Как и все русские люди.
«ЛЕКСУС» НА КОНУ
— И вы, Виктор Борисович?
— Посидеть с друзьями под ледяную водочку с солеными огурчиками и грибочками — милое дело. Но вот уже второй год ни капли спиртного не беру в рот.
— Опять на спор?
— Ну да! Раньше время от времени мы собирались по пятницам мужской компанией и отмечали конец трудовой недели. Кто виски привозил, кто коньяк. Употребляли без отягощений, в меру. Все люди серьезные, взрослые. Сидели часов до десяти-одиннадцати вечера, потом приезжала Натаха. Она у меня женщина строгая, быстро закрывала лавочку. И вот как-то Юрий Богословцев, мой товарищ, говорит: «А слабо нам два года не пить?» Отвечаю: «Да запросто!» Восемь лет назад я шунтировался в Германии, и врачи посоветовали на время отказаться от алкоголя. Надо, значит, надо. Сделал без вопросов. Легко согласился и на предложение товарища. С тех пор — ни-ни. Мне проще, а вот Юрий Александрович представляет компанию «Ростехнологии» в Самарской области, входит в советы директоров 14 оборонных заводов, без конца участвует в совещаниях, которые, сами знаете, чем обычно завершаются. Когда год назад Юра отказывался пить, генералы смотрели на него с подозрением, а теперь, прослышав о пари, ждут, кто первым сдастся. Ничего, осталось десять месяцев, а потом откроем сезон.
— На что спорили?
— Проигравший покупает победителю новый джип «Лексус».
— Однако!
— Дело не в цене. Могли выбрать не машину, а сто рублей. Тут принцип важен. Держишь мужское слово или нет.
— Если ни один не сорвется?
— Поздравим друг друга. Говорю же: спокойно отношусь к выпивке. У меня пятеро детей, четверо внуков, есть ради чего жить. Старший сын Андрюша – в Испании, музыкант, играет в джаз-бэнде, Саша — в Австралии, на Голд Косте, Димочка помогает мне здесь, в Самаре, учится в Академии госслужбы, Володя возглавляет автоцентр «Субару» в Москве. Дочка Люда с отличием окончила Кембридж, сейчас занимается в Университете Кингстона, изучает архитектуру и дизайн. Девочка способная, умница.
ПУТЕШЕСТВИЕ ЦЕНОЙ $4000 000
— Разбросало ваших наследников по миру!
— Помните лихие девяностые? В какой-то момент мы с женой решили, что детям лучше пожить где-нибудь в сторонке. И семье будет спокойнее, и моему бизнесу.
— Вы на чем, кстати, поднялись, Виктор Борисович?
— Расскажу. В 1986-м закончил играть. Может, и не уходил бы еще из футбола, но «Крылья» возглавил тренер с Украины, который привез с собой десяток земляков. Новый наставник пригласил меня к себе: так, мол, и так, все начинают с нуля, доказывают, чего стоят. А я капитан команды, лучший бомбардир, за три года забил 48 мячей, ежемесячно зарабатывал около 800 рублей. Зачем мне падать до базовой ставки в 220? Говорю: может, молодые пусть самоутверждаются, а я в свои тридцать три буду получать, что заслужил? Тренер в ответ: ах, так? Пишите заявление об уходе. Ладно, написал и ушел в буквальном смысле на улицу. Запасной аэродром себе не готовил. Благо была трехкомнатная квартира, машина. Сезон отработал в «Восходе», но на 120 рублей тренерского жалованья жить не мог. Пригласили в областной совет профсоюзов на должность завотделом. Потом началась перестройка, ушел в бизнес, открыл едва ли не первый в Самаре рыбный цех. Три месяца не вылезал из коптильни, вникал в процесс, разбирался, что к чему, но вскоре мои работники получали зарплату по 5-10 тысяч рублей, астрономические по тем временам суммы. С тех пор и пошло в гору… Правда, потом был рэкет.
— Вы им занимались?
— На меня наехали. Мы с Наташей улетели в Малайзию на две недели, а в это время моего партнера братки вывезли в лес и заставили подписать бумагу о «добровольном» переводе 4,5 миллиона долларов на какую-то фиктивную контору. Я вернулся домой и тоже попал под пресс. Были знаменитые в нашем городе боксеры, прославленные чемпионы. Фамилии называть не стану, они и сейчас на слуху. Забили «стрелку». От них пришли человек десять, а я один. Заявили: «Ты планировал завалить нашего друга, за это мы отняли твой бизнес и приговариваем тебя к смерти. Выбирай способ — пистолет, нож…»
«АХ, САМАРА-ГОРОДОК…»
— Дивный пасьянс!
— Я спокойно все слушал, пока авторитет не зацепил семью. Мол, у тебя дочка маленькая растет, красавица, ребятам она понравится… Тут я взорвался, сказал, что убью негодяя, если тот не заткнется. Братки поняли, что перегнули палку, осадили кореша. Меня не тронули, но и украденные деньги не вернули. Так вот мы с женой съездили отдохнуть на четыре миллиона… Впрочем, если бы даже остался в Самаре, вряд ли сумел бы что-то отстоять. Захват планировался давно, выжидали момент.
Потом года три кувыркался, пытался заново наладить бизнес. Тогда и решил, что надо увозить детей от греха подальше, а себе в какой-то момент даже купил пистолет, одно время ходил с ним. Теперь у меня своя служба безопасности, в ЧОПе около 350 человек. Бандитов не держим, стараемся брать проверенных хороших ребят. Помощник мой и вовсе герой войны, если таковой можно назвать операцию в Чечне. Получил там ранение, двенадцать осколков, половина из которых до сих пор в нем сидит.
Сейчас занимаюсь разными проектами. Есть земля, недвижимость, банк, финансовая компания, даже завод в Калифорнии. Но сколько бы ни зарабатывал, всегда помню, из каких низов поднялся. Так меня мама воспитала, брат, который всегда служил нравственным примером.
— У него ведь еще та судьба.
— Впервые Бореньку арестовали в 1975-м. Он окончил юрфак университета и поехал поступать в Ленинградскую духовную семинарию. Чтобы сэкономить на дороге, за полцены купил авиа-билет по чужому студенческому. Видимо, брата уже пасли, взяли прямо в зоне вылета уфимского аэропорта. Состоялся суд, и за причиненный государству ущерб в размере 11 рублей 46 копеек Боре дали полгода тюрьмы. А в 1980-м он получил пять лет за антисоветскую агитацию, хотя входил в христианский кружок вместе с Александром Менем, другими просветителями. Отсидел от звонка до звонка в Салавате под Уфой. Меня пару раз пускали к нему на свидания. Помогло, что я играл в «Уфимце», «Строителе», пользовался уважением в городе, мог постучать в нужные двери. Правда, это не уберегло мамин дом от обыска. Брат уже был на свободе, но за ним продолжали следить. Пришли с ордером, перевернули все вверх дном. Искали запрещенную литературу, другой компромат, однако нарыли лишь самиздат, который тогда был в каждой приличной семье.
— Вы в партии состояли?
— Бог миловал… В 1988 году Бореньку официально рукоположили, сделали протоиереем, дали строить церковь в Уфе. Потом перевели в Москву, он служил на Ваганьковском кладбище, стал духовником многих знаменитостей. А в 2002-м покойный ныне патриарх Алексий II командировал Бориса в Италию. Под его началом пять православных храмов с центром в Вероне. Мы с братом постоянно общаемся по «Скайпу», периодически встречаемся. У меня в Италии растут две племянницы и племянник. Старшая вышла замуж за одного из главных полицейских Милана, отвечающего за борьбу с проституцией и наркотиками…
ДОЛГ ПЛАТЕЖАМИ КРАСЕН
— Слушаю, Виктор Борисович, ваш рассказ и в толк не возьму: на кой ляд вам сдались эти «Крылья»?
— Говорю без всякого пафоса: это моя любовь. И дело не в том, что когда-то играл здесь. Это трудно объяснить словами… Вот раньше я был дураком, купил огромную виллу в Лимасоле, квартиру, а потом все продал. Недвижимость должна жить, а не пустовать. Сейчас построил отличный дом на берегу Волги, и другого мне не надо. Так и с «Крыльями». Они родные. Хотя врать не стану: сам в президенты не пошел бы. Но меня пригласили и сказали: надо.
— А кто может приказать частному предпринимателю?
— У нас состоялся предметный разговор с губернатором области. Я согласился с доводами Владимира Артякова, что надо спасать команду, дальше тянуть некуда. К слову, первую бизнес-модель для «Крылышек» я предлагал еще в 1992 году. Тогда меня не захотели услышать. В клуб приходили люди, для которых он был временным пристанищем. В Самаре к футболу отношение особое, сакральное, принадлежность к «Крыльям» позволяла решать многие вопросы. Вот и надо было о деле думать, а не свои проблемы улаживать да личное богатство преумножать.
— Это ведь как постараться пришлось, чтобы 85 миллионов долларов долга накопить!
— Для таких случаев придумали удобную формулу: неэффективное расходование средств… Знаете, что более всего меня бесит? На бездарно выброшенные деньги можно было оборудовать хотя бы парочку новых детских стадионов с искусственным полем, построить ДЮСШ. Не купить за полтора миллиона долларов какого-нибудь Катанью, который сыграл здесь десяток матчей и забил гол с пенальти, а пустить средства на благие цели. Но ведь не сделали!
Сегодня приходится тушить пожар. Стресса, подобного нынешнему, не переживал давно. Лишь по зарплате футболистам обязан до конца года погасить 10 миллионов долларов долга. Иначе нас объявят банкротами.
— С кем уже рассчитались?
— Тихонов сказал, что у него проблемы, и попросил закрыть всю сумму. Выплатили 150 тысяч долларов. Андрюша — очень порядочный человек, с уважением к нему отношусь. Шишкину отдали триста тысяч. Но, кстати, не все, кому мы должны, подали иски. Скажем, Таранов и Савин этого не делали. Чехи Коллер и Ярошик тоже с пониманием отнеслись к ситуации, согласились подождать полного расчета. Настоящие люди!
— Отдаете деньгами, которые для вас Путин выбил?
— Да. Плюс то, что сами зарабатываем.
— Согласитесь, Виктор Борисович, некомильфо, когда кого-то искусственно выделяют и поддерживают. Сначала — «Томь», теперь — «Крылья». А чем, скажем, «Москва» была хуже? Не нашла высокого покровителя? Это уже не спорт, а протекционизм…
— Спорить не с чем! Но в отличие от тех же «горожан», не в обиду им будет сказано, за «Крылышками» реально стоит город, вся Самара. Когда приехал сюда играть во вторую лигу, на каждый матч собиралось тысяч по 12–15 болельщиков. А в премьер-лиге «двадцатка» стабильно была. Самый посещаемый стадион! Этой весной люди и на митинги выходили, и голодовки объявляли. Спрашивать надо с тех, кто довел ситуацию до критической. Мы лишь расхлебываем заваренную до нас кашу. Вопросов много! Встречаюсь с непонятными юношами, которых клуб подписал за четыреста тысяч рублей и теперь должен платить им зарплату, хотя тренеры не знают, кто эти люди. Якобы даже есть родственник какого-то авторитета, его нельзя трогать. Бред! Читаю контракты и пребываю в шоке. За опоздание на тренировку — штраф 10 тысяч рублей. Да с теми зарплатами, которые получают футболисты, они могут вовсе ничего не делать и останутся в плюсе! Им такие штрафы – как слону дробина!
Накануне матча с «Амкаром» я провел собрание в команде. Игроки хотят получать премии. Ладно, но я предупредил, что в течение ближайших дней напишу новый дисциплинарный кодекс. Рычаги воздействия должны быть не только у футболистов, но и у руководства клуба. Зарплату ведь платят не за тренировки, а за показанный результат. Какие меры я могу принять против великого игрока Леилтона, у которого шесть кило лишнего веса? Мы договорились с «Тереком» об обмене бразильца на центрального полузащитника Смирнова, а наш герой заявил, что не поедет в Грозный. Мол, в Самаре девушки красивые. От себя добавлю: и зарплата очень некислая. Шестьдесят тысяч долларов в месяц! Можете себе представить? За такие деньги, думаю, многие согласятся протирать штаны на скамейке запасных. На полном-то пансионе, живя, по сути, при коммунизме!
— Я готов страдать за половину суммы.
— И я за компанию с вами! Леилтон прекрасно понимает: Рамзан Кадыров не даст ему дурака валять. Но совесть все-таки надо иметь! Я вызвал игрока и в присутствии главного тренера объявил, что штрафую его на десять тысяч долларов. Если в ближайшее время не приведет себя в норму, еще раз накажу на ту же сумму. С ним по-другому нельзя. Придется через зарплатную ведомость повышать сознательность. Контракты ведь составлены так, что все в руках футболистов. Не понимаю, как писались эти бумаги. Точнее, знаю, но рассказать пока не могу…
СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ
— На ваш взгляд, бардак в «Крыльях» уникален или типичен для нашего футбола?
— Думаю, это общая болезнь клубов, где нет таких хозяев, как Гинер или Федун, мощных структур типа «Газпрома», РЖД или МВД. Недаром Николай Толстых, который симпатичен мне своей откровенностью, прямо заявил: оборот рынка футбольных агентов составляет два миллиарда рублей в год. Это деньги, оседающие в карманах посредников, не доходящие до клубов. Здесь корень зла!
— А договорняки?
— Я своих предупредил: если узнаю, сразу выгоню.
— Но вы же помните прошлый сезон.
— Ну конечно. После игры с «Тереком» команда и посыпалась. Бог все видит…
— Сколько сейчас долгов висит на клубе?
— Реструктурируем задолженность «Новикомбанку», договоримся с Барановским, и станет полегче. Из крупных кредиторов останется Абрамович, но переговоры с Романом Аркадьевичем — не моя компетенция, с ним будет встречаться губернатор Владимир Артяков.
— А вам долго в и.о. ходить?
— Пока не назначат новый состав совета директоров. Но дело не в этой приставке и не в зарплате президента, которую я совершенно осознанно пока не получаю. Куда важнее утвердить бизнес-план, позволяющий клубу за полтора-два года встать на ноги. Знаю, как это сделать. Нужен сигнал сверху. При желании все можно было решить давным-давно. Но люди предпочитали ходить и просить. Я так не могу. Привык зарабатывать.
— Полагаю, временной люфт у вас есть. После путинской поддержки «Крылья» едва ли с ходу вылетят из премьеры.
— Напрасно так думаете. Спортивный принцип никто не отменял, и судить на поле будет не премьер-министр. А тех, кто не хочет видеть нас в высшем дивизионе, хватает… Но за игру команды и результат отвечает тренер, у меня несколько иные заботы. Не уйду, пока не отстрою дело. Коль взялся, надо идти до конца. Очень не люблю проигрывать.
— Если понадобится, Волгу переплывете?
— Без разговоров. На спор смог, а для общей пользы — и подавно!
Самара – Москва.
Виктор РАЗВЕЕВ
Родился 27 февраля 1954 года.
Амплуа: нападающий, полузащитник
Карьера: выступал за уфимские «Строитель» (1972–1975), «Гастелло» (1977), ижевский «Зенит», самарские «Крылья Советов» (1983–1985). За «Крылья Советов» в первой и второй лигах сыграл 102 матча, забил 48 мячей.
После окончания футбольной карьеры в 1989 году стал заниматься бизнесом. С марта 2010 года – исполняющий обязанности президента «Крыльев Советов».
Семейное положение: женат, пятеро детей, четверо внуков.
