«А в Бразилии локомотивы еще бегают в глуши». Вратарь Гильерме дал откровенное интервью нашему журналу

ГИЛЕРМЕ. Вратарь «Локомотива» из редкой породы бразильцев, которые ради любимого дела готовы терпеть и чужбину, и морозы, и отсутствие фасоли на обед. Гилерме пятый год в России и хоть бы раз пикнул: то не так, это не туда! Впрочем, каприз он себе все-таки позволил. Перед интервью за пару дней до матча со «Спартаком» поставил условие: ни слова о сопернике! Может, у него это примета такая.

Вследующий раз, возможно, он придумает другую примету, потому что эта совершенно не сработала. Уже к 15‑й минуте матча на табло горели неприятные 0:2. И хотя вратаря «Локомотива» никто в пропущенных мячах не обвинял, радости от этого мало. Потом неутомимый спартаковец Эменике забил и третий.
После матча большей популярностью пользовались, как это принято, победители. Огорченный Гилерме дал автограф одинокому поклоннику «Локомотива» и уже был готов нырнуть в автобус, но вопрос корреспондента «ССФ» («Как же так?») застал его на первой ступеньке.
– Мне сложно объяснить, почему мы так крупно проиграли. Могу только признать, что «Спартак» был лучше нас во всех компонентах и выиграл абсолютно заслуженно, – корректности у вратаря не отнять. – Все что нам сейчас остается – это продолжать работать и побеждать в ближайших матчах.
Его зовут Гиля
А накануне на базе в Баковке общение получилось куда как интереснее.
– Как к нему правильно обращаться? – спросил я пресс-атташе Андрея Лялина (идем к корпусу).
– Гиля, просто Гиля.
«Бонд. Джеймс Бонд»,– почему-то возникло в голове.
Только что перед тренировкой Гиля пытался поднять за уши Сычева (ему стукнуло двадцать восемь), но на супермена он все-таки никак не тянет. Хотя вдруг передо мной появляется громила со ступнями размера эдак сорок шестого. Размер сразу бросается в глаза, когда он падает в кресло в холле под лестницей, положив ногу на ногу. Я сажусь рядом, между нами – переводчик Дима. Мимо ходят партнеры в махровых халатах – кто в сауну, кто оттуда.

ВЕСЬ В ДЕДУШКУ

Для затравки прошу рассказать о семье и родителях.
– Отец на пенсии, работал технологом на текстильной фабрике. Мама – домохозяйка. Брат получил образование по физвоспитанию и работает в тренажерном зале инструктором.
– Он случаем не футболист?
– Играет только ради развлечения. Футболистов у нас в роду не было. А у меня все началось с футзала – начал заниматься лет в семь.
– У вас круглый год лето, а вы в залах паритесь…
– В Бразилии очень многие футболисты начинают именно с футзала. Но лет в десять я стал слишком большим для маленьких ворот, и тренеры посоветовали попробовать себя в больших.
– В ворота ты попал по остаточному принципу?
– Действительно так. Сначала я играл в атаке. Однажды сломался наш вратарь, и, поскольку в нападении у меня не очень получалось, меня поставили в рамку. Но я не страдал.
– О росте. Папа-то пониже тебя будет…
– Гораздо! В папе где-то метр семьдесят. Брат – 186 см, но все равно ниже меня (рост Гилерме – 197 см. – Прим. ред.).
– И в кого ты такой уродился?
– В дедушку по папиной линии – он был высоким.
– Как шли дела в школе? Есть мнение, что футболисту быть двоечником не зазорно.
– Нет-нет, учился я прилично, хорошо шла математика. Да и все остальные ребята учились неплохо по одной причине: руководство клуба очень сильно с нас спрашивало за двойки. Если у кого-то были плохие оценки, его не ставили на матчи.
– В матче, когда тебя заметили селекционеры «Локомотива», ты совершал какие-то подвиги?
– Да я не знал, что кто-то из агентов присутствует на матче. Играл себе и играл. Потом выяснилось, что агенты приезжали просматривать игрока совсем другого амплуа. А мне в той игре пришлось потрудиться, и довольно успешно. Мы выиграли – 2:0. Так меня заметили. А про приглашение мне сказали, когда переговоры шли уже полным ходом.
– Долго думал? Ехать ведь черт знает куда!
– Решение далось непросто. Но я понимал, что такой шанс выпадает, возможно, только раз в жизни. Надо ехать! И папа с мамой спокойно все восприняли. На тот момент я играл уже в первом дивизионе в основе. Они понимали, что в один прекрасный день меня могут пригласить куда-нибудь за границу. Смирились с этой мыслью.

«РЫБАЛКУ НЕ ЛЮБЛЮ…»

– Приехал в Россию, слава богу, в августе…
– Да. Снега не было (я его, кстати, до России ни разу не видел). Было тепло, зато потом стало очень холодно. Я этого как раз побаивался. Первое, что я здесь начал покупать, – теплую одежду: шапки, куртки…
– В 2007‑м ты на поле так и не появился. Не угнетало?
– Угнетало, конечно. Не понимал, почему не играю. Тренеры, наверное, хотели, чтобы я окончательно адаптировался. Адаптация далась очень трудно – не к футболу, а вообще. Жизнь все-таки кардинально изменилась. Я ведь никогда не уезжал далеко от семьи, и вот в 20 лет – и сразу так далеко…
– На телефоне, наверное, целыми днями сидел?
– Так оно и было! (Смеется.)
– Девушка тебя ждала. Говорила, небось, возвращайся, что ты там забыл?
– Девушка, моя будущая жена, как раз не говорила «возвращайся». Она, наоборот, хотела сама сюда прилететь, потому что знала, что я не вернусь. И прилетела через три месяца. Тогда у меня уже была квартира…
– Насколько база «Локомотива» отличается от той, что у твоего «Атлетико Паранаэнсе»?
– Главная разница в том, что в Баковке мы живем одни, а в Бразилии база – такое… общежитие: и основная команда тренируется, и «молодежка», и дети. Народ от 13 лет и старше. А поля… Поле здесь очень хорошее.
– Существует бразильская вратарская школа?
– Существует. У нее свои отличия. Но если взять чисто внешне, русские вратари более хладнокровные, скованные в эмоциях. Более сконцентрированные. Бразильские же – эмоциональные, горячие. Поначалу я здесь играл по-бразильски, но потом несколько изменил футбольную философию.
– Есть мнение, что вратари – не от мира сего, слегка того (кручу у виска), многие любят одиночество… Яшин рыбу удил перед матчами.
– Может быть, и так. Но я другой – довольно открытый, общительный. Рыбалку не люблю.
– Может быть, тебе еще светит и сборная? Вызывали ведь в юниорскую?
– Вызывали, но на предварительный просмотр – я был в расширенном списке. Не прошел. А в главную (задумчиво)… сложно. Единственный путь – завоевать какой-то титул с «Локомотивом», выступать больше на европейских турнирах. Может быть, тогда и заметят.

БЕЗ БАРЬЕРА (ЯЗЫКОВОГО)

– Знаешь, что означает слово «локомотив»?
– Конечно, у нас в Бразилии есть такое слово. До сих пор в глубинке попадаются паровозы, похожие на тот, что стоит перед стадионом в Черкизове.
– У тебя есть объяснение, почему «Локомотив» так здорово попер?
– Тренировки, конечно, изменились с приходом Коусейру. У него свой взгляд на футбол, свой стиль работы. Но не это главное. Главное – в сплочении. В этом смысле команда очень изменилась в лучшую сторону – вот и результат.
– Но тебе-то с Коусейру повезло – нет языкового барьера. Раньше, читал, из-за языка были проблемы на занятиях тактикой?
– Особых не было. Зачастую все понятно без слов – по перемещению фишек.
– Ты вратарь, а тактика в основном нужна полевым...
– Да нет, и вратарю нужна: я ведь игрой руковожу.
– В этом была, наверное, проблема – орать-то надо было на русском?
– Но ведь когда я не знал русского, то не играл, а когда начал играть, я уже мог крикнуть что надо.
– То есть сейчас ты понимаешь все, что я говорю? (Утвердительно кивает.) И в магазин всегда можешь зайти и купить… колбасы?
– Без проблем.
– Общаешься в Москве с бразильской диаспорой?
– Бразильская диаспора в Москве с момента моего приезда очень выросла. Но я с ней практически не общаюсь и в посольство захожу, только если надо какую-то бумагу оформить. Да и с бразильцами из других команд встречаюсь редко. Хотя раньше часто пересекался со спартаковцами. Но об этом не сегодня (Гиля намекает на уговор).
– В Бога веришь?
– Да, я католик. По воскресеньям, если не играем, обязательно еду в церковь, что около зоопарка. Тем более в выходные нет пробок. Там очень хороший орган.
– В Мавзолее был? Я, например, ни разу.
– Правда? Я был три, нет, два раза – водил родственников. Ленин какой-то ненастоящий, похож на восковую куклу.
– Против каких нападающих тебе труднее играть – российских или бразильских?
– Да одинаково. Конечно, высококлассных нападающих в Бразилии больше, чем в России, но ведь играют не только нападающие, но и вся команда. А если брать только нападающих… Бразильские, конечно, похитрее, а россияне действуют довольно прямолинейно.

«КИЛОГРАММ, НЕ БОЛЬШЕ…»

– Сколько килограммов сбрасываешь за матч?
– Зависит от матча. Против «Томи», к примеру, простоял весь матч без работы, поэтому скинул килограмм, не больше, только на разминке.
– Кто в «Локомотиве» самый большой шутник?
– Майкон, а из русских – Глушаков.
– Понятно, он ведь ростовчанин. Он тебя не угощал ростовским рыбцом или лещом?
– Нет. Зато после матча в Ростове принес в самолет целое ведро вареных раков. Вся команда ела – отрывали головы, хвосты (смеется, показывает, как).
– Пивом запивали?
– Нет, без пива!
– Кстати, где пиво лучше – здесь или в Бразилии? («Провокационный вопрос!» – раздается сверху, с лестницы голос и смех кого-то из клубных работников.)
– У нас получше, да и цены ниже: бутылка 0,66 литра – чуть больше доллара. А здесь мне больше нравится «Миллер».
– Я был в Ташкенте у Ривалдо, когда он там играл… Кого только он ни привез из Бразилии – тетки, бабки, дедушки… Целая толпа!
– Приезжают и ко мне, но чтобы сразу все вместе – нет. Раз в год приезжают сначала мои родители погостить, потом родители жены, брат. Однажды пять человек приехали: две двоюродных сестры моей жены, племянник с женой и ребенком. Рекорд!
– Гиля, сколько можно болтать? Все ждут, – обрывает разговор, словно финальный свисток матч, эквадорец Кайседо.
– Последний вопрос. Скоро ты станешь папой…
– Да, будет девочка, как я и хотел.