Андреа Пирло: «И тут я разревелся прямо на поле…»
Первый гол сборной Италии на Кубке конфедераций прекрасным ударом со штрафного забил Андреа Пирло, проводивший против Мексики сотый матч за «скуадра адзурру». Под впечатлением от мастерства полузащитника «ССФ» публикует отрывки автобиографии Пирло «Penso quindi gioco» («Мыслю, следовательно, играю»), вышедшей в свет в конце апреля.
СИНЯЯ ПИЖАМА И ТИХИЙ ЛИДЕР
Чезаре ПРАНДЕЛЛИ, главный тренер сборной Италии:
– Андреа Пирло принадлежит к исчезающему виду: он наш общий футболист. Любой стадион ему свой, болельщик смотрит на него – и видит руку великого игрока, за которую можно ухватиться и перепрыгнуть через пропасть переживания только за собственный клуб. Болельщик видит в нем Италию. Не удивлюсь, если Пирло спит в синей пижаме – синей, как футболка сборной, которую он любит любовью безмерной, безграничной.
Пирло объединяет людей, потому что Пирло – это футбол, техничнейший игрок, человек, который никогда не делал ничего дико грязного, это сама суть игры в мяч. Потому в нем и видят футболиста глобального, который каждым своим касанием мяча как бы хочет сказать одну очень полезную вещь: даже если ты исключительно обычен, ты можешь быть исключительно хорош. Естественность его движений обезоруживает.
Но самое-то потрясающее – Андреа тихий лидер, а в мире футбола таких найти непросто. Прежде чем стать тренером, я, будучи еще игроком, был знаком с Гаэтано Ширеа (знаменитый итальянский футболист. – Прим. ред.), и Пирло напоминает мне его до дрожи. Они похожи и внешне, одна и та же внутренняя суть, и перед такими тихими лидерами – в тех редких случаях, когда в раздевалке они позволяют себе открыть рот, – замолкают все. Пару раз и я присутствовал при таких сценах: с Гаэтано – как товарищ по команде, с Андреа – как тренер сборной, и даже при смерти их не забуду. Кто умеет сказать тихо, добьется большего, в том числе и безмерного уважения окружающих.
В этой книге Андреа говорит буквально следующее: «После чемпионата мира 2014 года я ухожу из сборной, вешаю на гвоздь сердце, но до этого никто – разве что Пранделли перестанет меня вызывать – не имеет права заставлять меня бросить это дело». Я же в свою очередь отвечаю: такую ответственность я на себя не возьму, самое трудное для тренера – собственноручно оттолкнуть талант. Мне в голову не приходит ни малейшей причины, по которой можно было бы оставить Андреа за бортом с нынешнего момента и по 2014 год. Такие люди, как он, как Джиджи Буффон, несут в себе истинный дух Италии: если бы все так чтили синюю футболку, как они, наш мир был бы лучше.
Андреа ПИРЛО
Родился 19 мая 1979 года.
Клуб: «Ювентус» (Италия).
Амплуа: полузащитник.
Рост 177 см, вес 68 кг.
Карьера: выступал за итальянские клубы «Брешия» (1994–1998, 2001), «Интер» (1998–2001, с перерывами), «Реджина» (1999–2000), «Милан» (2001–2011), с 2011 года – в «Ювентусе». В чемпионатах Италии – 443 матча (50 мячей).
Достижения: чемпион (2004, 2011, 2012, 2013), обладатель Кубка (2003) и Суперкубка (2004, 2012) Италии. Победитель Лиги чемпионов (2003, 2007) и Суперкубка Европы (2003, 2007). Победитель клубного чемпионата мира (2007). Чемпион мира (2006), вице-чемпион Ев-ропы (2012), бронзовый медалист Олимпиады-2004.
Сборная: за сборную Италии с 2000 года – 101 матч (13 мячей).
«ЕЩЕ В ДЕТСТВЕ ПОНИМАЛ, ЧТО СИЛЬНЕЕ ДРУГИХ»
– Еще в детстве я понимал, что сильнее других, оттого-то и заговорили обо мне довольно рано. Очень уж рано. И не всегда по-доброму: сколько раз мой папа Луиджи не мог спокойно посмотреть на меня с трибуны, сколько раз уходил, чтобы засесть где-нибудь в другом месте, одному, вне досягаемости ехидных комментариев других родителей. Он спасался от риска сорваться и ответить, от риска слишком уж расстроиться.
«А этот кем себя воображает, Марадоной?» – вот был самый излюбленный риторический вопрос от ведомых завистью, и задавался он громогласно, с явным желанием зацепить. Только никому не могло прийти в голову, что для меня это высшая похвала.
Вашу ж мать, Марадона! Взрослые – против сопляка. Это неравный и нечестный бой по определению, и у меня не было другой защиты, кроме как удивлять всех и дальше. Все это вместе ударило по мне в 14 лет, во время матча за «альеви» (возрастная категория команд в Италии. – Прим. пер.). Я играл за «Брешию», но в тот раз «Брешия» играла против меня.
«Дайте мяч!». Молчат. А я ведь ору громко и на довольно правильном итальянском. «Ребята, дайте мяч!». И опять гнетущее молчание, о которое эхом бьются мои слова. «Ну так?..». И снова тишина, снова молчат.
Никто мне не пасовал. Товарищи играли сами с собой, не обращая на меня внимания. Я там был, но меня не видели, вернее, вели себя так, будто меня не было. Меня сторонились, словно прокаженного, просто потому что я был сильнее.
«Дадите вы мне мяч или нет?!». И снова молчание. И тут меня прорвало, я разревелся. Прямо на поле, без удержу, на глазах у двадцати одного соперника – одиннадцати из другой команды, десяти из моей. Я бежал и ревел. Поддавал скорости и ревел.
Притормаживал и ревел. Я был убит, подавлен, а главное, я был подростком. Подростку с подобным лучше не сталкиваться.
Вот это и было развилкой, в тот самый миг мою едва начавшуюся карьеру и вынесло на верный поворот. Было два пути: психануть и плюнуть или психануть и продолжать, но уже как я хочу. И вторая идея представлялась мне разумнее первой, благо реализовать ее можно было сию секунду. И я полез под мяч. Первый раз, второй, сотый. Я – против остального мира. Прямо-таки воин Света. Не хотите играть со мной? Тогда я буду играть один, тем более что я это могу. Вдесятером не способны забить?
Так я забью сам. И я обводил всех, даже тех, на ком была такая же футболка. В одном они глубочайшим образом заблуждались: у меня не было ни малейшего желания корчить из себя гения, все намного проще – я так устроен.
И уже тогда мне пришлось свыкнуться с этой ролью, я вечно должен что-то доказывать: любому было позволительно сыграть средний матч, на меня же в этом случае смотрели так, словно я его провалил.
НЕЖНЫЙ ШЕПОТ ЛУЧЕСКУ
– А ведь даже сейчас я не совсем уверен, что я какой-то уникальный или незаменимый, но не могу объяснить это тем, кто привык изучать меня поверхностно. Но, по-моему, я кое-что понял: некий секрет – он действительно есть. Я по-другому вижу игру.
Вопрос в том, откуда смотреть, вопрос в широте угла обзора. Классический полузащитник глядит прямо и видит нападающих, я же пытаюсь сосредоточиться на пространстве между ними и мною, чтобы провести через это пространство мяч. Тут больше геометрии, чем тактики.
А еще я не чувствую давления. 9 июля 2006 года после обеда я поспал, потом порубился на PlayStation. А вечером выиграл чемпионат мира. Что касается психологии, тут моим невольным, но неслучайным учителем был Мирча Луческу – тренер, который меня в 15 лет забрал из «альеви» и привел прямиком в первую команду «Брешии», в большой мир. И я оказался на тренировке с игроками, которым под тридцатник и которые были просто счастливы, что я путаюсь у них под ногами.
«Андреа, как в «альеви» играл, так и тут играй», – первое, что он мне шепнул, и я, как бравый рядовой, бросился исполнять. Не всем это понравилось, начиная с «сенаторов» раздевалки, к которым и на поле все особенно прислушивались и которые в сравнении со мной вообще были старичьем. Одного из них я как-то обвел три раза подряд, а на четвертый мне была крышка. И отвесил он мне беспрецедентнейший пинок, спланировал и осуществил покушение на мой голеностоп. Было бы излишним говорить, что он сделал это не нарочно – никто бы не поверил. Он тоже думал, что я строю из себя гения, но на самом-то деле я всего лишь послушно выполнял указания Луческу, который мне подмигнул: «Все хорошо, так и надо. А теперь, пожалуйста, еще разок».
Со мной он обращался крайне нежно, а потом оборачивался к команде и орал: «Дайте мяч Пирло, он знает, что с ним делать».
МЕЖДУ «МИЛАНОМ» И «РЕАЛОМ»
– Все думали, что после финала чемпионата мира против Франции в 2006‑м у меня спеклись мозги, но они не знали одного: в тот момент я больше не был игроком «Милана», я был игроком мадридского «Реала». Умом, сердцем, душой, а главное, уже готовым пятилетним контрактом с зарплатой за гранью добра и зла.
Названивали отовсюду, я отвечал и связывался с агентом. А между тем подходило время возвращаться в «Миланелло» (база «Милана». – Прим. пер.), поскольку стало известно, что команде нужно пройти отборочный раунд, чтобы попасть в Лигу чемпионов. В соперники досталась белградская «Црвена Звезда». Оттолкнуться от скамейки и попробовать запрыгнуть на небоскреб. А на нашу долю после триумфа со сборной досталось всего десять дней каникул, и нас снова ждали тренировки.
Но однажды меня остановил Тинти (Туллио Тинти – агент Пирло. – Прим. пер.): «Ты возвращаться-то погоди, еще раз пообщайся с «Реалом», а если тебе совсем уж надоел Форте-дей-Марми, задержись у себя в Брешии. И телефон не отключай, скоро будет звонок».
Сказано сделано. Предсказание сбылось. «Привет, Андреа, это Фабио Капелло». Один из самых победоносных тренеров за всю историю футбола. «Добрый день, мистер, как дела?» – «Отлично, а ты сам еще лучше. Давай к нам. Будешь играть в полузащите с Эмерсоном, мы его только что прикупили у «Ювентуса».
Не то чтобы ему требовалось меня долго уговаривать. Меньше минуты, по-моему. Хотя бы потому, что я уже видел контракт. Но в первую очередь его видел и внимательно изучил мой агент, вылетевший, как из пушки, в Мадрид.
Я прямо видел себя – весь такой в белой майке, незапятнанной и в то же время вызывающей, агрессивной своей непривычной глазу белизной. И часто представлял себе «Сантьяго Бернабеу», храм футбола, стадион, приводящий в трепет соперников, этих презренных лакеев на королевском ужине.
«А теперь что нам делать, Туллио?» – «Обедать. Встретимся через пару дней». – «В «Чисту», на пласа Анхель Карбахо?» – «Нет, Андреа, в «Миланелло». – «В каком «Миланелло»? Ты совсем того?» – «Да, в «Миланелло». Галлиани еще не дал отмашку».
Так и вышло. Закуски, первое, второе и напоследок знаменитый десерт-мороженое – меню, которое я и так знал назубок. Встретились мы там, где обычно ест команда.
Сначала заговорил Туллио: «Андреа уходит в «Реал». И тут я: «Ага». А потом Галлиани, буравя меня взглядом: «Нет, дорогуша, никуда ты не пойдешь».
И достал из-под стола чемоданчик, чем вызвал улыбку. Я подумал, что даже Билл Клинтон не сумел лучше спрятать Монику Левински под столом в Овальном кабинете. А из чемоданчика выпорхнул контракт, и Синьор Ручка (Прозвище Галлиани среди игроков «Милана». – Прим. пер.) добавил: «Никуда ты не пойдешь, потому что вот здесь нужна твоя подпись. Контракт на пять лет, суммы нет, мы ее не вписали, сделаешь сам».
Туллио практически выхватил листок у меня из рук: «Так, это мне». И унес контракт домой. Пока он его перечитывал, я отбыл в Коверчано (база сборной Италии. – Прим. пер.), меня вызвали в национальную команду. И на несколько дней я отключился, считая все уже делом решенным: думал на испанском, видел сны на испанском. А потом пришел в сознание мой агент: «Подписывай контракт с «Миланом», тебя сейчас не отпускают» – «Нет…». – «Да» – «Ну хорошо».
Жалко, что так вышло. В «Реал» я побежал бы бегом. Туда, где больше шарма, перспектив и привлекательности. Больше, чем у «Милана». А у соперников коленки дрожат по умолчанию. Правда, в конце сезона мы выиграли Лигу чемпионов – все-таки утешение. Могло быть и хуже.
Перевод Евгения Полоскина, блог «Моя Италия», sports.ru
