К разлучано

Мне будет не хватать общения с Лучано Спаллетти. Потому что он позволял спорить о футболе, цеплялся к заметкам, подозревал в заговоре против целого города. Эпатировал, чтобы мы на «Петровском» не зевали.

Кто-то рассказал Лучано, что Москва и Петербург непримиримы, и, кажется, тот неизвестный явно приукрасил. Иначе Спаллетти не набрался бы выражений наподобие «Рука Москвы». Критика от Евгения Ловчева, двойка от Александра Бубнова и эмоциональный пассаж Валерия Рейнгольда – все это «руки Москвы». «Они ведь играли за «Спартак»? – уточнял Лучано в клубе.

В том числе и моя командировка в Петербург – конечно же, это столичные происки. Однажды Спаллетти назвал меня Рукой Москвы – и приклеилось. Питерские коллеги во главе с многоопытным Борисом Ходоровским с удовольствием подхватили.

– Петербург лучше Москвы! – дразнился Спаллетти при удобном случае, и я ему поддакивал, потому что понимал: ему куда важнее быть сильнее в споре двух столиц.

– Внимание, этот парень из Москвы, – на пресс-конференциях Лучано просил обратить внимание, грозил мне пальцем. – А ребята из Москвы гораздо хитрее, чем из Санкт-Петербурга.

Лучано саркастически задавался вопросом, кто лучше знаком с Алексеем Миллером: он или я? И тут же хвастался эсэмэской, что пришла от патрона. Поражался, сколь бессовестны (и беспочвенны) слухи об обстановке в команде. И назвать состав на ближайшую игру предлагал тоже он.

Спаллетти не любил эксклюзивных интервью, но считал своим долгом подкармливать прессу интригами, спорами, шутками, заголовками, наконец. Наигранно хмурил брови, смеялся, мог приврать.

Но, черт подери, с вами было интересно, Мистер!