«Бразильское» счастье
С этим симпатичным, удивительно напоминающим актера Евстигнеева в роли профессора Плейшнера человеком мы познакомились в Сувоне на матче Уругвай — Сенегал. В ложе прессы мы оказались рядом, и по тому, как он болел за уругвайцев, как горячо вскрикивал «Карамба!», «Дьос мио!», даже не глядя на болтавшуюся на его животе карточку, я понял, с кем имею дело.
Потом мы вместе сели в автобус, по дороге обратно в Сеул разговорились, обменялись визитками. А затем почти каждый день встречались в Главном пресс-центре, обменивались впечатлениями и, что самое интересное, воспоминаниями. Он — человек моего поколения, и потому наши беседы были овеяны легким ностальгическим флером. Я с гордостью вспоминал гол Виктора Понедельника, принесший нам первое и единственное звание чемпионов Европы, а Кристиано Гарридо вздыхал, рассказывая об уругвайских мастерах первой половины века — своих соотечественниках. Многих из них он, родившийся 1936 году, еще ребенком успел посмотреть в игре. А потом, став спортивным журналистом (он уже 37 лет — это рекорд! — ведет в Уругвае еженедельную радиопрограмму «Футболиссимо»), Кристиано приглашал этих ветеранов на радио, дружил с ними, и потому ему есть что сегодня вспомнить.
— Какие это были парни! Ты себе представить не можешь. Это были рыцари, «кабальерос» футбола! Да, да, они играли исключительно чисто, никаких подкатов и подножек, что у нас, в Уругвае, называется «патада»: от слова «pata» — «лапа». Именно «лапа», а не нога!
— Ты знаешь, — подхватывал я, — у нас, в России и в СССР, тоже футбол раньше был более чистым и, думаю, потому более техничным. Хотя и скорости конечно же пониже, чем сейчас!
Кристиано соглашался: он помнил некоторые наши команды, изредка заглядывавшие в своих латиноамериканских турне и в Уругвай. И тут же снова окунался в воспоминания:
— Я хорошо знал Обдулио Варелу, капитана нашей сборной, обыгравшей бразильцев на чемпионате мира 1950 года на «Маракане». Он мне рассказывал, как сразу же после той победы, погрузившей всю Бразилию в траур, вечером зашел он в какой-то бар в фавеле, где жили бедняки. Попросил пива. Ему налили, его тут же узнали. И стали хлопать по плечам, поздравлять с победой и… плакать.
— Сегодня его, возможно, пырнули бы там ножом, — предположил я.
— Сегодня он и не пошел бы туда. А мне он однажды сказал: «Ты знаешь, мне стало грустно и жалко, что мы выиграли: я увидел, как мы лишили этих бразильцев счастья». Да, это было наше великое поколение. Сборная Уругвая выиграла тогда две Олимпиады и два чемпионата мира, и за четверть века она не проиграла ни одного матча! Конец этой серии настал на чемпионате мира 1954 года, где мы уступили великой венгерской команде Пушкаша.
Тот печальный факт, что и российская, и уругвайская команды не сумели выйти из своих групп даже в 1/8 финала, придавал нашим разговорам особый колорит: люди в горе сближаются легче, чем в радости.
— Так скажи, Кристиано, когда же уругвайский футбол возродится?
— Тогда же, когда и российский, — улыбнулся он. — А может быть, и никогда. Ведь, когда я был мальчишкой, мы не знали, что такое компьютерные игры и телевидение. Наше единственное занятие в детстве было — гонять мяч. Играли в футбол везде, на каждом шагу, в каждом дворе. Полмиллиона мальчишек гоняли мяч в Монтевидео! Из них двести вырастали в приличных игроков, а два десятка становились звездами, вроде Обдулио Варелы или Масполи. А сейчас? — он грустно махнул рукой. — Компьютерные игры увели детей от спорта.
— Ну а как тебе нынешний чемпионат: что-нибудь увидел интересное?
— К сожалению, почти ничего. Авторитеты разочаровали. Даже Германия, которая уверенно идет вперед, показывает скучный, академичный футбол. Все радости приходят «снизу», от тех, от кого мы не ждали сенсаций. Сенегал, например, показывал едва ли не самую интересную и красивую игру. Н, и, конечно, Корея с Японией. Не могу понять, как эти парни могут весь матч играть на таких скоростях! Не будь допинг-контроля, я мог бы подумать все, что угодно.
— Если эти парни станут такими же техничными, как аргентинцы или бразильцы, им не будет равных, — заметил я.
— А может быть, мы и присутствуем при рождении нового футбола, футбола XXI века: такого же техничного, как бразильский, но гораздо более скоростного? — размышляя вслух, подвел он итог нашему разговору.
