Из деревни от дедушки. Визит к русским старообрядцам в Куритибе

Корреспондент «Советского спорта» накануне матча сборных России и Алжира съездил к русским старообрядцам, которые живут в окрестностях Куритибы. Говорили про цены на бобы, фейсбук, урожай апельсинов, вышивку и, конечно, о футболе. Староста поселка обратился к игрокам сборной России с посланием.

ВАНЬКА-ЖОАН

Они не прячутся от мира, как считают некоторые. Полтора часа езды от Куритибы – и можно сворачивать с шоссе по указателю. На нем так и написано: «Colonia dos russos». На полях тут и там пасутся коровы, а на гравийной дороге приходится лавировать между лепешками. Ну прямо как у нас в Смоленской, скажем, области.

С пригорка скатываешься как раз к дому самого разговорчивого местного жителя.

– Антон Николаевич Санаров. Хотя вообще-то я Одинцов, – представляется дедушка в соломенной шляпе, которого встречаю на стройке дома. Правда, сначала он справляется, кто я есть такой.

– Отец умер, когда я еще маленький был, мать вышла замуж – и мы стали писаться Санаровыми, – объясняет он, почему называет сразу две фамилии.

Антону Николаевичу 80 лет. Родился в Харбине в русской семье (в Бразилии вообще много русских выходцев из этого китайского города, который когда-то считался едва ли не русским). Из Харбина путь лежал уже в Бразилию. Тут он уже больше чем полвека. Санаров –  староста в русском поселении Санта-Крус (что можно перевести как Святой Крест). Показывает молельный дом. Но внутрь хода нет. Туда пускают только тех, кто придерживается старой веры. Зато можно посмотреть рыбник, где плещется хорошая рыбешка.

– Дом стар стал, видишь, доски гниют, – показывает уже свое жилье Антон Николаевич. – Поэтому задумали строить новый, кирпичный.

– Ванька, а ну-к поди сюда! – староста зовет темнокожего мальчишку, работающего на стройке.

Знакомлюсь с Ванькой. Хотя он вообще-то Жоан. Это его просто на местный, то есть русский, лад так называют.

А еще говорили, что русская община живет замкнуто, не смотрит телевизор и не пользуется телефоном...

– Хорошо, когда этого люди придерживаются, – говорит Антон Николаевич. – У нас в доме – а живем мы с женой и дочерью – телевизора нет. А без телефона нельзя. Надо связь держать. Скоро позвонят, скажут, какая цена на сожу.

Сожа – это бобы. Для Бразилии продукт стратегически важный. Их выращивает и русская старообрядческая община. А еще держит скот, сдает молоко. В поселок приезжает огромный молоковоз и забирает молоко из специальных емкостей.

Когда спрашиваю, почему у Санаровых-Одинцовых семейство небольшое (жена Евдокия Даниловна и дочь Агафья), староста улыбается.

– У меня 17 детей. 10 дочерей и три сына, – говорит Антон Николаевич. И, помолчав, добавляет. – Еще четверо померли маленькими.

БИЛЕТЫ НА ЖОГО

У Марьи, которая замужем за одним из сыновей Антона Николаевича, детей только трое. И свекра она называет исключительно тятей.

– Как мы живем? Да проходите в дом, поговорим, – приглашает она. Дом обставлен современно. На столе – фрукты, рядом ноутбук. Марья – онлайн. Открыта страница в Фейсбуке. Вот фото из Аргентины, вот из Сан-Паулу...

– Очень хотели на жого попасть. Как это по-русски? На игру! Но билетов в Куритибе никак не достать, – жалуется Марья.

Удивительно, конечно, говорить про футбол и сборную России с русскими людьми, которые родились в бразильской деревне и никогда (!) в России не бывали.

– Мы с мужем живем хозяйством. Работаем и в поле, скотину держим, птицу, – говорит Марья. – Но дети этим уже не хотят заниматься. Они видят жизнь в городе, где ходят в школу, общаются с друзьями. Я тут спросил у дочки: «Тебе какой язык ближе – русский или португальский?». Она мне отвечает: «Мама, у меня и так уже все в голове перемешалось – и тот, и другой». И правда – дома мы говорим только по-русски, а в школе они общаются на португальском.

Мы смотрим с Марьей не только фотки в фейсбуке, но и вышивку.

– Вот это мамино приданое, – показывает Марья на полотно в рамочке на стене. Только вместо русских колосков здесь экзотические фрукты.

– А вот это мое, – Марья достает полотно с вышитыми розами. – Так вы неожиданно приехали. Поешьте хоть фруктов, пока я приготовлю.

Фруктами хвалится в своем саду Антон Николаевич. Урожай апельсинов хорош.

– Есть еще яблоки. Мы каждый вечер пьем с женой по стакану яблочного сока. Полезно. А апельсиновый уже надоел.

На улице людей не видно. Народ на работе. Хотя нет-нет да пройдет женщина или девушка в сарафане до земли. Как-будто Прокудин-Горский фотографировал их только что для своего знаменитого собрания цветных фотографий Российской империи начала ХХ века. Марья говорит, что русскую одежду носят все. Девушки аккуратно убирают длинные волосы, мужчины непременно с бородой...

– В каждой семье говорят по-русски, – Антон Николаевич показывает на поселок. – Раньше-то здесь было 23 дома с русскими семьями. Теперь осталось только девять.

Кто-то уезжает в другие штаты Бразилии, кто-то возвращается обратно, как семья Марьи. Но так или иначе пустеет не только русская, но и бразильская деревня. Антон Николаевич рассуждает про беды:
– Выпивка – первый враг. По молодости баловались с ребятами водкой или пивом. Но потом я почитал хорошие книжки. И с 1953 года по сей день выпивки в рот не брал.

ОБРАЩЕНИЕ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА

Про футбол знает не только Марья, но и Антон Николаевич. «С кем играет Россия, говорите? – уточняет он. – Ну, Алжир должны заиграть».

«Заиграть» – значит, выиграть. Пока, правда, заиграть у сборной России не получается.

– Надо было натренироваться и поучиться хорошенько, – наставляет староста футболистов сборной России. И по моей просьбе составляет им письмо. Тот случай, когда не на, а из деревни от дедушки. Наверняка вы заметите ошибки в этом послании, но давайте быть снисходительными к человеку, который выучился русской азбуке самостоятельно:

«Поздравляю всех русских футболистов. Желаю чтобы вы выполнили свою задачу. Русский человек Антон Николаевич Санаров-Одинцов».

Когда прощаемся у дороги, той самой, которая ведет к указателю «Санта-Крус. Colonia dos russos», спрашиваю Антона Николаевича, как удалось сохранить русский язык, культуру, уклад...

– Мы же родились русскими. Так русскими и помрем, – говорит мой новый знакомый. И отправляется о чем-то хлопотать. Стройка нового дома в разгаре.

Поле, где сыграют Алжир – Россия, не готово к игре 

Александр Тихонов: Фабио Капелло – это наш футбольный Пихлер