«Сборную к нам бы на недельку!»

Наш обозреватель Евгений Ловчев в сопровождении корреспондента «Советского спорта» с говорящей фамилией отправился в Бутырскую тюрьму с высокой миссией – обсудить с заключенными ход чемпионата мира и вообще поговорить по душам.

ГОВОРЯЩАЯ ФАМИЛИЯ

– Фамилия?
– Бутырский.

– Какая-какая?
– Однокоренная с тюрьмой. Бутырский.

– А… Сразу бы так и сказали.

В редакции не сомневались ни минуты, решая, кого отправить вместе с Евгением Серафимовичем на задание в Бутырскую тюрьму. Конечно, у читателя возникает вопрос: а зачем туда вообще понадобилось идти?

– Я много лет знаком с Еленой Карпухиной (абсолютная чемпионка мира 1967 года по художественной гимнастике. – Прим. ред.) и не мог отказать, когда она позвала, – поясняет Ловчев.
Здесь важно сделать небольшое отступление. Елена Алексеевна родилась в стенах Бутырки, где ее матушка отбывала наказание. И сейчас входит в попечительский совет учреждения. Это место так значимо для Карпухиной, что несколько лет назад она передала все свои награды, включая медали чемпионатов мира, в тюремный музей. Со многими заключенными она знакома лично. Старается помогать им, чем может, – и словом, и делом (кому – утепленные стельки, кому – аккордеон, кому – барабанные палочки).

«РАЗРЕШАЮ – САДИТЕСЬ!»

Сотрудники Бутырки устраивают экскурсию. Поясняют, кто в каких корпусах размещается. Комната первичного досмотра, в которой из-за отсутствия условий положено находиться не более двух часов. Чуть тронутые ржавчиной решетки на окнах, сквозь которые арестанты тянут руки, приветствуя гостей. Отреставрированный православный Покровский храм с густым воздухом. Музей, спрятанный за дверью, замаскированной под шкаф, и хранящий тюремные экспонаты из прошлых веков. Видавшие виды плакаты и растяжки с призывами «спешить делать добро».

Отдельный корпус укрыт за металлическим заграждением – здесь содержат воров в законе и лидеров ОПГ. Это – наиболее опасные криминальные элементы. И от их влияния стараются оградить остальных заключенных.

Такой маленький и жутковатый мирок, затаившийся за высоким забором в окружении обычных домов, зеленых и шумных улиц российской столицы. И для жителей этого мирка каждый новый посетитель – как лучик света в темном царстве, что напоминает о радостях прежней жизни.

Перед данным контингентом и предстояло выступить Евгению Серафимовичу, успевшему за время экскурсии и на шконку присесть, и черную робу на себя примерить. Стоит отметить, что на встречу с Ловчевым попали осужденные, отбывающие наказания и вставшие на путь исправления.

Маленький актовый зал набивается под завязку. На оратора направлены десятки тяжелых взглядов. Суровые, простые лица слушателей насторожены. Вначале царит гнетущая тишина.

Вот все одновременно встают, приветствуя гостя скрежетом отодвигаемых стульев.

– Разрешаю – садитесь! – выступление начинается с подколки, разряжающей слегка напряженную атмосферу.

«ТЫ ЧЕГО РУКИ-ТО СПРЯТАЛ?»

В ходе более чем часовой беседы Евгений Серафимович вспоминает Эдуарда Стрельцова, отказываясь верить в его виновность в изнасиловании. Рассказывает о своем опыте выступления на чемпионате мира-1970. И, конечно же, вступает в жаркую дискуссию по поводу игры сборной России в Бразилии.

– Сборная вылетела, а в тюрьму едет Ловчев, – улыбается наш обозреватель.

– Эх, нам бы эту сборную сюда на недельку! – подытоживает кто-то из зала. – Хотя бы на исправительные работы.

Затем наступает время вопросов. И вопросы звучат самые разнообразные.

– Осужденный Петров, – застенчивым голосом представляется молодой парень, вставая со стула и сжав один кулак в другом за спиной.

– Да ты чего руки-то спрятал? – удивляется Ловчев.

– Привычка, – констатирует заключенный. – Скажите, чего не хватает нашим футболистам, чтобы выйти на европейский уровень?

– Ха, если я сейчас правильно отвечу на этот вопрос, то завтра же могу ехать в Стокгольм за Нобелевской премией, – звучит шуточный ответ на серьезный вопрос.

– Видели стадион «Спартака»? Как он? Успеют ли достроить? – интересуется другой арестант, видимо, прикидывая, успеет ли выйти на свободу до ввода арены в эксплуатацию. Евгений Серафимович признается, что только проезжал мимо арены. Но уверен: в Тушине все будет по высшему разряду.

– У меня тоже вопрос, – вклинивается в беседу один из охранников.

– Да ты подожди, там у ребят целый список, они же его всей толпой составляли, – парирует наш обозреватель. Однако заключенные все же отдают право задать вопрос надзирателю. Тот спрашивает, почему Капелло не взял на чемпионат мира других игроков, менее известных, но горящих желанием проявить себя?

– Да если бы он взял двух футболистов из «Тосно», еще трех из Находки, его бы сразу же к вам упекли, – посмеивается Ловчев.

– Не сюда, а в дурку, – поправляют знающие люди. – Но в принципе это здесь рядом. Соседнее здание.

ПЕСНЯ ДЛЯ СЕРАФИМЫЧА

Концовка встречи получается трогательной. Гитара в наклейках и надписях, простоявшая битый час в уголке, внезапно оказывается в руках у лысого парня, статью напоминающего Федора Емельяненко в расцвете сил.

– У нас для вас небольшой подарок, – поясняют заключенные. – Песня.

Пока «Федор» берет нужный аккорд, другой арестант, сидящий рядом, исполняет роль пюпитра и держит на уровне его глаз листок с текстом. Суровый бас наполняет актовый зал, и по коридорам Бутырской тюрьмы раздается протяжное «Спартак» – чемпион!».

На прощание Евгений Серафимович подходит к каждому из присутствующих в зале и жмет руку. Затем все позируют для группового фото на память. И в этот самый момент на обветренных годами и потрепанных судьбой лицах появляется подобие улыбок. Не во все 32 зуба, беззвучно – улыбки, заметные лишь на краешках губ.

Эту встречу обитатели Бутырки запомнят надолго. А Елена Карпухина, заботящаяся о каждом зэке как о родном человеке, еще не раз напомнит и подарит новые встречи.

– Ребята, напоследок одна просьба, – прощаясь, улыбается Серафимович. – Запомните нас и когда выйдете – не трогайте.

Ребята дают обещание. Ведь кто бы еще в эти дни согласился напрямую ответить на их, может, чуть наивные, но зато честные и прямые вопросы про футбол?