Юрий Васильков: В 2018 году в сборной должен быть русский мужик. Романцев!

ЮРИЙ ВАСИЛЬКОВ. Многолетний врач «Спартака», «Динамо» и сборной России в откровенном интервью «ССФ» – о вшитых «торпедах» и колдунах, Карпине и Черчесове, русском характере и новом старом тренере для красно-белых.

«КАРПИН ТАК МАТОМ РУГАЛСЯ, ЧТО УШИ ВЯЛИ»

– Удивительный факт – вы сами ушли из «Спартака».

– Когда генеральным директором назначили Карпина, начальником медслужбы стал военный хирург Андрей Федун, который сейчас стадион строит (младший брат президента «Спартака». – Прим. ред.).

В середине 2008‑го я сказал ему, что работаю только до конца года. В декабре полетели играть с «Тоттенхэмом», футболисты собрали для меня денег, поблагодарили за работу… А в начале 2009‑го я пожал руку Карпину и ушел. На прощанье пожелал ему работать без мата, а то он лился у него, как музыка Чайковского. Уши вяли. Сказал: «Валер, я в тебя верю, но поменьше ненормативной лексики». Он так удивился!

Последний тренер, с которым я работал в «Спартаке», – Микаэль Лаудруп. Обаятельный человек, но говорить с ним напрямую я не мог, нужен был переводчик. Помогал нынешний генеральный директор Роман Асхабадзе. Каждое утро я рассказывал тренеру о здоровье команды, Асхабадзе переводил. Сами понимаете, это не очень удобно.

– Незнание языка – главная причина ухода?

– Одна из. Вокруг иностранцы, а я языков не знаю. В школе учил немецкий, в институте – английский и узбекский: в общежитии жил с узбеками, которых прислали в Смоленск после ташкентского землетрясения 1966 года. В те времена языки вообще были не нужны, жили в закрытой стране.

Но не только в языке дело. В команде появилось много противоречий, пустопорожних дел. Пришел китаец Лю – приветливый, хороший человек, но я-то привык работать один.

Напряжение нарастало, за короткое время сменились три тренера – Федотов, Черчесов, Лаудруп. И у каждого свой подход к медицине. А над нами его величество президент, и проще взойти на Эверест, чем его увидеть. Я так хотел с Федуном поговорить! Рассказать о своем видении – у соревнующегося человека на первый план выходит психология, к каждому нужно найти подход, понять, что его беспокоит, и решить проблемы, чтобы он спокойно играл.

– Покинув «Спартак», потом не жалели?

– Букву «С» на крышку гроба мне получить не хотелось. На 61‑м году жизни внутренний голос подсказал: хватит, надо искать что-то потише и поспокойнее. Новая метла уже начали мести – вскоре уволили моих массажистов. Подошли в самолете: «С завтрашнего дня вы не работаете». А я опередил события и ушел сам. В футболе про тренеров говорят: «Сегодня ты король, а завтра ноль». Это и меня касалось.

– Претензии высказывали?

– Нет, но общее недовольство нарастало. Прилетаем в Краснодар, у Штранцля поднялась температура. Шавло, Федотов паникуют: «Что делать?». Ответ за мной. Диагноз довольно мутный, у Мартина скрытая аденовирусная инфекция. Нашего Ваньку я бы кольнул и попросил: «Сыграй!», а с австрийцем такое не пройдет. Начал лечить, через неделю все было в порядке. Но такая паника поднялась, столько было криков, что я понял – раньше было проще.

Еще результат влияет – если бы «Спартак» штамповал победы, никто бы меня не дергал. У нас любят и понимают только победы, без побед мы никто. А тут то ничья, то поражение. И сразу начинается перевод стрелок: «Это доктор виноват». А мне куда переводить, на массажиста?

– Какие отношения были с Карпиным?

– Как только он пришел в «Спартак», мы встретились, перед этим много лет не виделись. Нормальный человек – наполовину русский, наполовину испанец. «Сергеич, к тебе претензий нет, работай».

Потом началась какая-то возня, я понял, что будет перестановка. Он тогда дышал в затылок Черчесову. До этого похожая история была у Черчесова – с Федотовым. Владимир Григорьевич переживал – я как-то выдвинул тумбочку, а там таблеток… Целая система в «Спартаке» образовалась – очередь на тренерское кресло, на эту гильотину. Работать в таких условиях было непросто. 

«АВТОРИТЕТНО ЗАЯВЛЯЮ: НЕ АЛКОГОЛИК!»

– Вам когда-нибудь «дышали в затылок»?

– Конкуренция между спортивными врачами была, есть и будет всегда. Жалею, что мы, врачи, почти враги. Когда выходим на матч, в подтрибунном тоннеле говорим друг другу, чтобы обошлось без травм, но внутренне желаем себе победы, а сопернику – поражения.

– У вас был конфликт с докторами «Локомотива» Савелием Мышаловым и Александром Ярдошвили (Ярдошвили сейчас в ЦСКА. – Прим. ред.).

– Они как-то сказали, что на Руси в футбольной медицине лучше них никого нет. Говорю: «Стоп, давайте-ка разберемся». Наверное, Мышалову было неприятно, когда я его менял в сборной, но это жизнь. С высоты прожитых лет признаю: Савелий Евсеевич – мой учитель, желаю ему здоровья. Хочу мира, хочу, чтобы они оба работали. У Ярдошвили какая судьба – 20 лет в «Локомотиве», потом конфликт со Смородской… Но уже два года в ЦСКА, и за это время команда дважды стала чемпионом. Молодец! Нашел новое место в футболе, а я нет.

– Хочется найти?

– Я почти 20 лет проработал в «Спартаке», благодарен судьбе за это. Болельщики часто на улице узнают. Сейчас работаю в Сбербанке, лечу простых спортсменов, непрофессионалов. Здесь все виды спорта – футбол, хоккей, баскетбол. Каждый год проходит банкиада – 2400 человек со всей страны! Но порой кажется – я не закончил большую спортивную карьеру…

С Романцевым хочется поработать. Сплю и вижу! Он весной сказал, что хочет вернуться в «Спартак» – его кандидатуру не рассмотрели. Но чтобы Романцев сам выступил… Значит, действительно готов к работе.

Сейчас в газетах спорят, кого вместо Капелло в сборную пригласить. Почему Романцева в списке нет? Он может сделать команду, я в него верю. Можно и вторую сборную с ним во главе создать – в пику Капелло. В 2018 году в сборной должен быть русский мужик!

Да, был период, когда ему нужен был отдых. Пришли люди, которые стали им руководить, а для Романцева это смерти подобно. Но время прошло – Олег Иванович встал на ноги, соскучился по футболу и хочет работать. Готов работать на высочайшем уровне, свой потенциал он не исчерпал.

Думаю, и меня не забудет. У нас с ним такое взаимопонимание! На протяжении 14 лет один хлеб ели. Каждый вечер в 23.00 я стучался к нему в кабинет и рассказывал о состоянии команды.

– Говорят, Федун против Романцева.

– Это для меня загадка. Почему? Видимо, напели что-то. Мне сейчас спартаковские болельщики говорят: «Юрий Сергеевич, не получится у Якина, мы Романцева на руках в кабинет Федуна принесем!». При этом Федун – организатор высочайшего уровня. Посмотрите, что в «Спартаке» сделал! На месте академии свалка была…

– Вы с Романцевым друзья?

– В те времена, когда Олег Иванович был наверху, так сказать было нельзя. Вокруг него столько народа крутилось! К славе всегда прилипают. Но главный тренер – это одинокий человек, он не должен к себе многих подпускать.

А сейчас – да, друзья, я помогаю по мере возможности. Иногда лекарства привожу, помогаю не только ему, но и внучкам. Семейный доктор (смеется).

– Как сейчас его спина?

– Спину мы, слава Богу, вроде наладили, лекарствами нас доктор Пфайффер снабжает. У Олега Ивановича были покалечены позвонки, они теперь неправильной формы, плюс грыжа – полный компот! Но он закачал мышцы. Кстати, всем советую: если болит спина, качайте мышцы.

– Романцев и алкоголь…

– О, тема! У меня еще в 2005 году Мутко на юбилее Константина Ивановича Бескова (85 лет отмечали) про это спрашивал. Не знаю, правда, зачем. Я сказал: «Выпивающий русский человек, но не более того». Авторитетно, как доктор заявляю – никаким алкоголиком Олег Иванович не является, он обыкновенный русский мужик! Я ни разу в жизни не видел, чтобы он утром употребил вина или еще чего-то. У Бескова по лицу было видно, что накануне крепко выпил, но тоже утром к холодильнику не подходил. Это люди старой закалки, с сильной волей. Да, в компаниях выпивали, держать такое напряжение тяжело.

– Откуда вообще пошли эти разговоры про Романцева?

– У нас любят навешивать ярлыки. Есть выражение – если тебе хорошо, значит, кому-то очень плохо. Наговорили про него всяких небылиц! А отмыться от этой грязи очень трудно.

Я считаю, эту ситуацию даже обсуждать не стоит. Русский человек живет в условиях, когда снег по полгода лежит. Как тут не выпить? Водка – действительно русский напиток. Вся беда в том, что у большинства тормозов нет.

– Бывший администратор «Спартака» Александр Хаджи рассказывал нам, как однажды вы лечили Романцеву рассечение головы… грелкой. Едва до беды не дошло.

– Да ну, Хаджи придумывает. Травма головы у Олега Ивановича была, в травмопункте плохо зашили, началось нагноение. А ярлык повесили на меня: «Васильков неаккуратно зашил».

– Случалось, что ругались с Романцевым?

– Сколько раз! Однажды так поругались, что я ушел в «Динамо». А через полгода и он туда пришел (смеется). Кстати, спас команду: если бы в 2004 году в последнем матче сезона проиграли ЦСКА, вылетели бы из премьер-лиги. Впервые в истории. Но сыграли вничью. До сих пор не пойму, как мы ее выцарапали!

– «Динамо» – последняя команда Романцева…

– Когда привезли партию этих «великих» португальцев, стало ясно – система будет разрушена. Они запросили двух-трехэтажные коттеджи, выписали с родины сестер, братьев, тещ – маленький передвижной табор. Один был – владелец двух спортивных магазинов. Когда массажист с ним работал, я посмотрел на его мышечную систему – бедра ничем не отличаются от моих, не футболист, а обыватель. Глаза горели по футболу только у Данни – маленький, по-футбольному злой мальчонка.

– Один из португальцев ночью звонил вам, просил у кошки роды принять.

– Фрешо. До маразма дошло! Я эту просьбу вежливо завернул. 

ИНТИМНЫЕ БОЛЕЗНИ, ВШИТЫЕ «ТОРПЕДЫ»

– Удивлялись современным игрокам: «Не знают, как и с кем себя вести».

– Конечно, не знают! Все разговоры – телки, машины, мат… У молодых все это нужно выжигать каленым железом! Чтобы он не на девку смотрел, а на мяч, и его брал с собой под подушку. В «Спартаке» так и было – Нигматуллин за немыслимые по тем временам деньги купил мобильный телефон. Черчесов увидел: «Убирай эту игрушку, клади под подушку мяч». Руслан вообще в этом плане выделялся. Модель! Если сидел в автобусе в наушниках, наш водитель Коля Дорошин все слышал.

– Приходилось скрывать от тренеров травмы футболистов, разные слабости?

– Все ради ее величества Победы. Служа ей, на многое закрывал глаза.

С Бесковым в этом плане невозможно было. Футбольный Сталин! Великий тренер, талант, гений. Но еще знал и понимал все травмы!

У Романцева с иностранцами истории были. Обычно у Олега Ивановича выходных не допросишься, но иногда давал сразу два дня. Легионеры после такого отдыха возвращались в отвратительном состоянии – танцы, девочки, бары. Когда их взвешивал, молились, чтобы не все Романцеву рассказывал.

Напился один наш игрок, ребята за него попросили: «Сергеич, давай спрячем, полечим». Если тренировок нет, почему бы не пойти навстречу. Главное, чтобы потом на поле сыграл. С ним вдвоем и договаривались – без тренера.

То же самое с интимными болезнями. В лихие советские времена троих-четверых пацанов вылечил. Вопрос – сказать или не сказать тренеру. Чаще не говорил, лечил втихаря, а они потом в игре отрабатывали, были благодарны, что я держал рот на замке. Все ради победы!

Хотя иногда приходилось рассказывать. Случай был – отвратительно сыграли с «Сатурном», Романцев говорит: «Звони повару в Тарасовку, запираем команду на базе». Повез. Трое бегут, их замечает кастелянша, сдает мне: «Был побег». Олег Иванович самовольщиков наказал – сначала один ушел из команды, потом второй…

– Тяжело вам было между двух огней?

– Мне как-то Лобановский сказал: «Уважаемый доктор, ты идешь по натянутому канату, с одной стороны – команда, с другой – тренерский штаб. Свалишься к одним – сожрут другие, и наоборот».
Врачей часто выставляют стукачами. Несправедливо. Я много раз не футбол смотрел, а следил за игроком, которого прикрывал. Сидел и думал – пронесет, не пронесет. Хотя мог его спокойно перед игрой забрать и ни о чем не думать. Но спортивная медицина без риска – не медицина. Главное, выиграть!

– Заварзин рассказывал: «Мы со «Спартаком» были у Путина. Один известный футболист до Кремля не добрался. С утра был пьян настолько, что и к шести часам вечера не смог отойти. Я дал Василькову команду: «Приведи его в порядок!» Бесполезно».

– Было. Кто? Естественно, не скажу. Помню, каждую минуту были звонки: «Его спасет только справка о смерти!». А парень так загулял – просто вразнос пошел…

– «Торпеды» доводилось вшивать?

– Был один игрок, да и тот незначительный. Молодой, талантливый, не из Москвы. Старостин попросил: «Сергеич, надо помочь». А у меня связи везде – от нейрохирургии до наркологии, я многим помог и помогаю. Повез его, он при мне написал записку: «В случае моей смерти от употребления алкоголя прошу никого не винить». Потом как-то растворился...

– Про Цымбаларя говорят, что выпивал, потому и ушел рано.

– Цымбаларя от этого дела я не лечил. Кому-то приходилось капельницы делать, но Илюха у меня под иглой никогда не лежал. Он мне рассказывал, что у него отец рано умер – онкология. И потом, 44–45 лет – для мужчины роковой возраст. У меня два друга в 45 ушли.

Илья был очень ранимый человек, очень. Все неудачи через себя пропускал… Троица, которая до сих пор перед глазами: Робсон, Мамедов, Цымбаларь – негр, азербайджанец и одессит. Они так сроднились! Наши быстро подняли Робсона на свой уровень. Что-то себе позволяли, конечно, все мы люди…

– Футболисты и наркотики, допинг…

– Пронесло, слава Богу. Я всегда боялся, что из Европы может прийти какая-нибудь бумага, поэтому перед матчами еврокубков просил у Романцева время выступить перед командой, предупредить. И проверял ребят несколько раз. Лично за две недели до игры все таблетки тщательно записывал.

По барам никогда за игроками не ходил, это некрасиво. Думаю, некоторые курили. По крайней мере, мне так казалось. Повезло, что не попались.

– Кебе ничего себе не варил?

– Варил! Я как-то на сборах к нему в номер зашел – смотрю, стоит плитка. Обычная, электрическая… Думаю: «Ага!». А это он себе особый сорт кофе готовил.
Кебе – это, конечно, отдельная история. Человек жил сам по себе и всех сторонился. С ним смешная история связана. Тонкий, тощий – однажды в «Лужниках» на дальней бровке упал – так на скамейке запасных никто ничего не заметил. Ни Романцев, ни я. Он лежит пластом, а мы сидим – игра продолжается… Только потом увидели. Это мой единственный промах за все время – не среагировал на травму игрока. 

120 ФИШЕК

– С теми врачами, что сейчас в «Спартаке», знакомы?

– Вартапетов вместо меня пришел. Знакомы еще со времен, когда я в национальной сборной работал, а он в «молодежке». Достойный врач.

– В прошлом сезоне у «Спартака» много травм было…

– Если бы у меня такой травматизм был, я бы давно собрал сумку и ушел. В два-три раза больше, чем в наше время! Был момент – чуть ли не весь основной состав вылетел...

Чтобы судить, почему так происходит, нужно быть в команде, внутри. Мое мнение как медика – западные тренировки на русской траве не приживаются. У Бескова и Романцева как было – короткие, яркие занятия, «квадраты». А сейчас расставляют 120 фишек, и все поле как цветной ковер. Видимо, какая-то группа мышц к этому не готова. При всем моем уважении к Карпину, считаю, его испанская система здесь не сработала. Хотя он старался, метался, что-то делал…

– Карпина и Черчесова тренерская работа сильно изменила?

– Когда человек во славе, это всегда меняет. Особенно если молодой. Но как меняет, так и выравнивает.

Карпин, я заметил, всегда первым из автобуса выходил, всегда старался быть в центре внимания. На мой взгляд, тренер, если свое дело сделал, должен спрятаться. Как Романцев. Олег Иванович со скамейки редко вставал. Бесков вообще на трибуне сидел. А махать руками у бровки… Я у игроков спрашивал: «Ребят, вы что-нибудь слышите?» – «Не до этого».

Я в первый раз выбежал на поле в день рождения – 33 года исполнилось. «Локомотив» играл в Запорожье. Посмотрел на лица… Господа мои хорошие, таких эмоций ни одно кино не передаст! Полное напряжение психических и физических сил. Потные, искаженные, перекошенные… Думал: куда я попал! Какой там тренер у бровки…

Что касается Черчесова, то он вырос на моих глазах. Сколько мы с ним бесед провели… Уникальный человек, с юмором. Мне кажется, он добьется своего. Из него сейчас вся эта Австрия выходит, и он приобретает силу русского тренера. Австрийское, испанское здесь не приживается. Я глубоко убежден – в России нужны русские тренеры, русская мысль и русский характер. Мы этот характер немного потеряли. Бесков перед игроками каждый день кулаком тряс: «Покажите, что вы мужики!». А сейчас – поперек, назад... Специально для Бубнова, дай Бог ему здоровья, – ТТД считать, сколько у кого брака. 

«ОБИДУ ТИТОВУ ПРОСТИТЬ НЕ МОГУ»

– За что на вас Егор Титов обиделся?

– Это обида человека, у которого вдруг рухнуло все. Егор понял это и решил обвинить меня в своем уходе из «Спартака». Ему просто нужно было кого-то укусить. А крайний кто? Доктор, конечно. Враг народа…

Скажу честно, меня его слова очень обидели. Столько лет вместе отработали, сколько я ему помогал! При мне рос, становился личностью, вместе книжку сочиняли…

Он говорит, я передал Черчесову наш с ним разговор, что Романцев может вернуться в «Спартак». Ну чепуха ведь! Да, сказал. А что здесь такого? Он же главный тренер. Черчесов на это даже внимания не обратил. Ну сплетня и сплетня. Но Егор так на меня в прессе накатил…

Я доносил тренеру только ту информацию, которую нужно было донести. Я же не про триппер рассказывал! А он меня в стукачестве обвиняет. Смешно…

Думаю, рано или поздно мы пожмем друг другу руки. Только он должен сделать первый шаг. Не хочет – не надо, я переживу. Знаю, гордость – это грех, и я не считаю себя гордым человеком. Но в этом случае, к сожалению, не могу себя пересилить, переступить. Я всем все прощаю, но здесь… Врач тоже должен быть личностью.

– Вы и с Мостовым ругались на Евро-2004.

– С Мостовым кто только ни ругался (смеется)! Для меня всегда было самым страшным, когда футболисты начинали ныть, особенно звездные: самолет не такой, гостиница… Мостовой в Португалии как раз этим занялся – то плохо, это… Царь же! Я говорю: «Сань, не надо. Мы команда». А он дает интервью, что сборная не готова! Ярцев, естественно, вскипел. Я занял его позицию. Подошел к Мостовому: «Ты не прав». Он обиделся.

– Мостовой мог сыграть на ЧМ-2002?

– Когда Саша сломался и лежал у меня со слезой в глазах, Олег Иванович подошел: «Сергеич, передай ему, что поломанный-переломанный, но в Японию он поедет». Была надежда, что сможет вернуться. Мы с доктором Орджоникидзе сделали все что от нас зависело. Ребята шутили: «Саш, у тебя за это время третья нога могла вырасти!». Чуть-чуть времени не хватило. В матче с Бельгией, в принципе, мог выйти, но Романцев не стал рисковать. Наверное, правильно – решающая игра, нужны были абсолютно здоровые игроки. Вернулись домой, Мостовой через три-четыре дня в теннис играл, и ничего уже не болело…

КОЛДУН В МАДРИДЕ

– Романцев вспоминал: «Бывало, Васильков приглашал в «Спартак» батюшку, который изгонял злых духов и благословлял на ратные подвиги».

– И в церковь ребят водил. Просто понял, что это нужно. В Тарасовке церковь красивая – как пряник! Я зашел, познакомился с батюшкой, спросил разрешения… Романцев не ходил, но мне всегда говорил: «Сергеич, занимайся». И мы ходили – 20–25 минут после ужина. Всей командой! И католики, и африканцы. Робсон – с удовольствием! Отец Вячеслав читал «против супостата», «за здравие»… Все было чинно, благородно. Креститься толком никто не умел, но внутренне понимали – это нужно. Раз восемь ходили. Особенно когда я чувствовал, что в команде нелады.

Один раз я того батюшку и в «Динамо» пригласил. Прокопенко был только за. И мы обыграли «Зенит» – 7:1! Зенитовцы тогда где-то в барах сидели всю ночь. Прокопенко: «Приглашай его каждый раз!».

– Встречались активно верующие игроки?

– Был один в «Спартаке». Фамилию не назову – дело интимное. Мы ему псалмы за тейпы заворачивали.

– Заварзин вспоминал, как в «Спартак» приглашали человека, который мысли читал, – академик Бронников, кажется.

– Не помню такого. Но вообще в «Спартаке» чуть ли не каждый месяц появлялись «специалисты» подобного профиля. Мне разные влиятельные люди звонили: «Юрий Сергеич, есть потрясающий психолог, психотерапевт, экстрасенс…». Мы с Романцевым сразу решили, что всех их нужно культурно заворачивать, потому что все липли именно к «Спартаку». Говорим: «А что ж вы со своей методикой не идете в команды, которые за выживание борются? Помогли бы!» – «Да нет, я всю жизнь за «Спартак»!».

Был случай – геолог пришел. По виду – чистый бомж. «Я нашел русский дух! Могу передать «Спартаку». Видно – втирает! Спасибо, говорим, не нужно.

– Но Лонго-то не завернули – в Мадрид на матч с «Реалом» летал.

– Как он проник в команду, не помню. Помню, был на награждении с какой-то барышней намного моложе себя. А потом – да, поехал в Мадрид. В плаще, в каких-то цепях… Проиграли. Как Лонго там работал и что делал – не знаю, не видел. На меня он сразу впечатления не произвел. Я был против его присутствия – никогда этим колдунам не верил. А потом и Олег Иванович сказал: «По-моему, все это ерунда». В общем, как пришел Лонго, так и ушел. Футбол не обманешь, в нем ничего подстроить нельзя.

САМЫЕ-САМЫЕ

– Самый мнительный игрок.

– Витя Булатов. Замечательный футболист, опорник, но все время: «А если это, а если то…». Сам говорил: «Сергеич, наверное, мне это мешает». Я старался его как-то раскачать, но человек таким родился.

Измайлов? Он мне как-то сказал: «У меня свои врачи есть». Имелось в виду не из «Локомотива» – именно свои. Я понял – нам там делать нечего. Почти ко всем подбирал ключи, находил обратную связь, а вот с Маратом не получилось. Трудно говорить с людьми, которые всегда молчат. В «Спартаке» таких не было – если бы все молчали, команда бы плохо играла.

– Самый физически сильный игрок.

– Вася Баранов. Мне бы его сразу «зашить» – точно бы в Европу уехал! А так раздолбайство наше – купил какую-то невероятную машину,
она ревела-гремела и ездила только от заправки до заправки. Пиво холодное любил… Здоровье-то позволяло. Это сейчас алкоголь и спорт высших достижений несовместимы – все сразу видно. А то поколение могло себе позволить…

– Самая нелепая травма.

– Мостовому растерли пах – водой полили, чтобы не горело сильно. Так вода в бутсу стекла – раздражение стопы началось…

– Самый памятный матч со знаком минус.

– 1:7 в Португалии – катастрофа. Самый трагичный момент в карьере. У них тогда получалось все, у нас – ничего.

Никогда не забуду эпизод в начале. Мяч в руках у Малафеева – и пауза: пять секунд, десять, двадцать… Он молчит, держит мяч, гнетущее ощущение… Как будто некому отдать. Первым Ярцев не выдержал: «Выбивай!». Такое предчувствие беды…

– Самый памятный матч со знаком плюс.

– 1983 год, Бирмингем, «Спартак» в матче Кубка УЕФА обыграл «Астон Виллу» – 2:1. Тогда я понял, что такое игра в одно касание. Ребята играли как боги!