Кержаков попал. Увы, в скандал

Недавно главный тренер «Зенита» Андре Виллаш-Боаш верно подметил – российский чемпионат поход на мексиканский сериал. Один из главных его героев – форвард команды, которую возглавляет Виллаш-Боаш. Александр Кержаков в последнее время все реже забивает и вообще выходит на поле, но регулярно дает комментарии о своей семейной драме. Новая серия «мыла» - в эфире программы «Прямой эфир» на канале «Россия 1».

Умеют на ТВ писать анонсы, ни убавить, ни прибавить, не будем портить и сделаем копипаст: «За этим звездным скандалом уже год наблюдает вся страна: знаменитый футболист сборной России, лучший бомбардир за всю ее историю, звезда футбольного клуба «Зенит» Александр Кержаков забрал у своей жены Екатерины Сафроновой их общего сына Игоря и не дает матери видеться с ребенком. На суде Кержаков заявил: «Мать моего малыша наркоманка, ей место в специализированной клинике». Катя же клянется, что бывший муж врет, она обвиняет Кержакова в том, что он насильно удерживал ее в психиатрической клинике, где ее чуть не превратили в овощ. В многочисленных интервью Катя доказывала, что она никогда не принимала наркотики и говорила, что Кержаков мстит ей за то, что она стала свидетелей его финансовых махинаций. Александр Кержаков молчал год…  

«ОНА МОГЛА УВИДЕТЬ РЕБЕНКА, ПРОСТО СДАВ АНАЛИЗ МОЧИ»

И вот Кержаков заговорил. Если вы не смотрели эфир, мы сделали для вас стенограмму этого шикарного зрелища.

Кержаков: Я не ограничиваю, есть порядок ее встреч <c ребенком, сыном Игорем>. Если ты находишься в длительной ремиссии, если ты не опасна, пожалуйста, под присмотром врача, под моим присмотром, ты можешь видеться с ребенком. Но она их не придерживается. Только лишь в моменты, когда я уезжал, мне приходит сообщение, что я хочу увидеть ребенка. Одно сообщение, может быть, в месяц.

Ведущий: Сколько вы ее уже не видели?

Кержаков: Не помню, с апреля.

Ведущий: Было желание встретиться, пообщаться?

Кержаков: Был момент, когда она закончила свое лечение, и через неделю или через полторы был день рождения Игоря. Ему исполнялся год. Она могла увидеть ребенка, просто сдав анализ мочи. Я ей сказал: «Ты приедешь на день рождения? – Да, я приеду». За три дня до дня рождения она позвонила мне и сказала: «Ты знаешь, я себя плохо чувствую, скорее всего, через два дня я не поправлюсь. Поэтому не приеду». Все.

Ведущий: Вы действительно не приехали на день рождения ребенка, когда была возможность с ним увидеться? – обращается ведущий к бывшей жене Кержакова, Екатерине Сафроновой.

Екатерина: Ну тут немножечко ситуация перевернута. Я заболела 29 апреля, день рождения у ребенка 30 числа. Вообще мне было сказано, что связываться надо только с его адвокатом, не с ним лично. За день до дня рождения я разговаривала с его адвокатом, сказала, что вот такая ситуация, я себя плохо чувствую. Она мне сказала, что лучше всего не ехать. Там все подготовлено, все есть. Я ему объясняла ситуацию, что я действительно больна, не потому что я не захотела увидеть своего сына, ни в коем случае…

Ведущий: Ну, вот он сказал, что нет проблем, покажи справку, что у тебя ремиссия.

Екатерина: Во-первых, ни о какой ремиссии речь идти не может, здесь вообще ни о каких наркотиках речь идти не может. То, что я находилась в компании, где они присутствуют, да, это факт. То, что я сама употребляю, нет. Я сдаю анализы регулярно, я привожу доказательства, я сдаю волосы, ногти, все, что только необходимо.

Ведущий: Я так понимаю, речь идет еще и тестах. Покажи, что ты не принимаешь наркотики, и тебя пустят.  

Екатерина: Не пускают.

Ведущий: Что показывают эти тесты?

Екатерина: Все отрицательно. Конечно.

«Я ВСКРЫВАЮ ТЕСТ, ОПУСКАЮ В МОЧУ, ТАК, ЕКАТЕРИНА?»

Ведущий: Давайте послушаем, когда была ситуация, когда вы еще встречались с Александром, и говорили о возможности встретиться с ребенком, но уже стоял вопрос тестов и их результатов.

Кержаков: Я приезжаю за ней, мы садимся, едем в аптеку, покупаем тест, идем в первый торговый комплекс. И там я беру у нее анализ. Он оказывается положительным. Но что Екатерина сразу начинает истерить, кричать, звонить своему адвокату, моему адвокату, бабушке, кричать о том, что он меня подставляет, я не понимаю, зачем ему это нужно, такого не может быть, меня хотят лишить ребенка. Я говорю, без проблем, давай купим еще один тест. Только тот момент, когда ты будешь его сдавать, я буду снимать на видео, чтобы не было проблем потом. Она естественно отказалась. Ну, хорошо, давай сделаем так: я буду брать тест, открывать при тебе этот тест, но только мы поставим телефон на громкую связь, и ты будешь разговаривать с моим адвокатом. Мы будем весь процесс комментировать, чтобы ты не говорила о том, что я что-то подделал. Она согласилась. И вот я комментировал каждое свое движение: я вскрываю тест, опускаю в мочу, так, Екатерина? Она говорит: «Так». Адвокат у нее спрашивает: «Сейчас что происходит?» Она начинает рассказывать. Он достает тест. «А что тест показывает? Положительное?» «Да, положительное. Но я не понимаю, как такое может быть, это, наверное, остаточное. Я две недели назад употребила. Потом не употребляла».

Ведущий: Вы помните это?

Екатерина: Я никак не могу это прокомментировать.

Ведущий: Александр говорил, что для него главное было доверие… Вернемся к этому тесту, который тогда тоже был жизненно важен. Почему вы не можете прокомментировать?

Екатерина: Никакого теста не было, все тесты я сдавала в клинике.

Ведущий: Ну, он же рассказывает сейчас.

Екатерина: Молодец, он много чего рассказывает. Я борюсь за своего сына и готова пойти к нотариусу и подписать документы, что я отказываюсь от алиментов. Мне от него деньги не нужны. Верните мне моего сына. Я люблю своих детей, мне их дал Бог, - плачет Катя. – Ни в коем случае не хочу отнять ребенка у отца. А если посмотреть на эту ситуацию по-другому? Не расчет ли это?

Ведущий: Какой расчет? Он говорит, что не отнимает ребенка.

Екатерина: Это неправда. У меня нет возможности видеть сына. Это доказывают документы. Куда я только не хожу, пишу письма во все возможные инстанции.

Ведущий: Вы вообще хотели этого ребенка?

Екатерина: Конечно.

«В КЛИНИКАХ ОНА РАССКАЗЫВАЛА, ЧТО НА ПРОТЯЖЕНИИ ТАКОГО-ТО ВРЕМЕНИ ОНА УПОТРЕБЛЯЕТ НАРКОТИКИ»

Ведущий: Это был желанный младенец? Вот, что сказал Александр о периоде вашей беременности.

Кержаков: Когда мы начинали с ней общаться, или когда только стали жить вместе, она сказала, что не может больше иметь детей по медицинским признакам. Я не хотел в это верить, думал, что сила чувств поможет это все перебороть. И все получится. И вот так получилось. Это я воспринял как чудо, как дар свыше, тем более, когда сказали, что будет сын.

Ведущий: Только потом вы узнали, что она продолжала принимать наркотики, когда носила под сердцем сына?

Кержаков: Это показала экспертиза. В клиниках она рассказывала, что на протяжении такого-то времени она употребляет наркотики.

Ведущий: Ребенок, когда родился, был здоров?

Кержаков: Он был немного недоношенный и весил 2,5 килограмма.

Екатерина: Это не говорит о том, что ребенок нездоров.

Кержаков: Когда она лежала в роддоме, лично мне говорил человек, что носил ей туда спиртные напитки. Что она творила после родов, когда уезжала ночью, дожидалась, пока я усну, брала месячного Игоря и уезжала в какой-то загородный отель. Я приезжал через два дня, искал через каких-то знакомых, находил, забирал. А ребенок просто лежит на кровати, на покрывале. Еще когда она лежала в наркологической клинике, я понял, что нужно оградить ребенка, обезопасить его. Для этого я подал документы на место проживания ребенка со мной. Я сказал ей об этом, это опять скандал, оскорбления в мой адрес. Я не хотел это слушать, встал и ушел.

Ведущий: Действительно были эти моменты, когда вы уезжали среди ночи с ребенком?

Екатерина: Был один момент. Игорю шел второй месяц, были конфликты, и нужно было остыть. И чтобы все это было не при ребенке, был один момент, когда я уехала. Из этого отеля я уезжала сама.

Ведущий: А почему были конфликты?

Екатерина: Разные, общение в социальных сетях, общение с подругами, общение с бывшим мужем, много. Наша проблема не может решиться мирным путем. Я иду на мир, выбрасываю белый флаг. Сейчас я думаю, он не хочет отдавать сына.

Ведущий: Сейчас вопрос только о наркотиках стоит.

Екатерина: Они предоставили ксерокопии документов и на фоне ксерокопии сделали заключение…Почему он не дает мне видеться с ребенком?

«ОНА ОЧЕНЬ МНОГО ПЬЕТ, ЕЕ НУЖНО ВЫРУЧАТЬ»

Ведущий: Давайте посмотрим, как Кержаков обнаружил, что мать его ребенка принимает наркотики.

Кержаков: Супруга моего крестного зашла в квартиру и увидела, как Екатерина выходила с пакетом белого порошка. Причем в этот момент находились рядом дети, и ее дочка, и сын ее подруги. Потом на следующий день вот эта подруга Екатерины с еще одной девушкой пришли в гости к моему крестному говорить о том, что у Екатерины проблемы с наркотиками. И проблемы с алкоголем, она очень много пьет, ее нужно выручать. Она пьяная ездит за рулем, когда возит Игоря. Я об этом Екатерине не говорил, решил сделать анализ волом. Взял волосы с расчески и отдал на экспертизу. Через три дня мне сказали, что большая концентрация наркотиков.

Екатерина: Анализ на волосы делается семь дней.

Кержаков: Мы пошли к Александру, который является крестным Игоря, сели и уже при нем – он естественно знал результат – я сказал: «Екатерина», ты употребляешь наркотики». Она не стала отпираться. И все, поставил не то, чтобы условие, сказал, пусть выбирает: либо лечится, потому что у нас ребенок, либо мы расстаемся. Потому что ребенок с мамой наркоманкой – не нормально. На что она сказала, что будет лечиться. Когда мы возвращались домой, она стала психовать. Два раза пыталась выпрыгнуть из машины прямо на ходу. Утром собрались, и я ее отвез в больницу. Там провели все обследования. Они показали, что у нее многолетняя зависимость. Вот тогда стало мне совсем плохо.

Ведущий: Помните этот эпизод?

Екатерина: такое ощущение, что это не он говорит. В гостях у крестного был он один. Этот некий крестный рассказал, что я бываю в этих компаниях (где употребляют наркотики). На что они вдвоем предложили отвезти меня в клинику наутро. Я у них не была, находилась  дома. Наутро я поехала туда сдавать анализы. Что они показали? Ничего не было. Меня перевели в отделение, где я обследовала астму. И через три дня, когда он вернулся, меня перевели в отделение психиатрии, лечили меня от шизофрении, давали пять психотропных веществ одновременно три раза в день. Этому есть доказательства.

Ведущий: Какой диагноз был вам поставлен?

Екатерина: Там и шизофрения была… О диагнозе я узнала только в суде, о том, что у меня психическая и физическая непреодолимая тяга к веществам. Такого диагноза в природе не существует.

Ведущий: Хочу дать еще раз слово Кержакову.

Кержаков: Она легла в клинику в психиатрическое отделение, потому что там были мои знакомые, которые помогли сделать так, чтобы это не слишком афишировалось. Почему говорят и удивляются, что отделение психиатрическое, ну как, люди, которые употребляют наркотики, больны психически. Это естественно. Это зависимость.

«АНАЛИЗ ПОКАЗАЛ НАЛИЧИЕ КОКАИНА В МОЧЕ»

Ведущий: Зависимость была серьезная?

Кержаков: На тот момент я не знал масштабы этого бедствия. Анализы просто показали, что она употребляет наркотики. После определенного промежутка времени Катя перешла на амбулаторное лечение. Доктора были против, они говорили, что это рано. Но она со слезами на глазах кричала, что не может без ребенка, просила перейти на амбулаторное лечение. Оно подразумевало под собой каждое утро приезжать в клинику на лечение. Мы побыли один день дома, на следующий день я улетал на сборы. Но все контролировал. Звонил врачу. На первый день врач сказал, что Екатерина приехала, все хорошо, на второй тоже, на третий день Екатерины не было. Мне позвонила няня, сказала, что к Екатерине приехала подруга, и они уже несколько часов находятся на втором этаже. Я спросил, где ребенок. Она сказала: «Ребенок со мной». Через три дня она приехала на лечение, анализ показал наличие кокаина в моче. Она этого не скрывала, сказала, что доктора предупреждали, что возможен срыв. Она готова лечиться, собрала вещи, поехала обратно в клинику. Но через три дня она оттуда ушла. И не домой вернулась, ее забрала бабушка с криками, что ее там отравят, убьют, дают лошадиные дозы препаратов.

Ведущий: Он искренне хотел помочь, вылечить женщину, которую любит.

Екатерина: Врачи ничего не доказали. В суде не было ни одного доказательства, что у меня было обнаружено наркотическое средство. Если бы у меня что-то нашли, это было бы в суде.

Ведущий: Я так понимаю, у него было много источников информации. Еще няня…

Екатерина: Которая работала уборщицей и была уволена, которая должна большую сумму денег.

Ведущий: Сколько?

Екатерина: 200 тысяч, нужна была помощь для сына. Потом она была уволена. Когда было выгодно ее найти и сделать из меня то ,что они сделали, ее нашли. Заплатили ей денег, она и сказала на камеру.

Свидетельство няни Марины:

-- Увеселительная компания была, что-то там нюхали. Я этого всего не знала. Однажды, когда с малышом была ночь, встала, выхожу из комнаты и, вдруг там компания. Смотрю --спиртное, кальян, порошок. Была там такая тоненькая дорожка и карточка. Однажды Катя наклонилась к ней, я как раз вошла. Она, раз, привстала. Ну, я же человек взрослый, понимаю, что есть люди, которые колются и нюхают. Мне тоже предлагали. Когда Саша уезжал, сразу приезжали подруги. Они каждый раз менялись.

Ведущий: Няня открыла свое лицо и говорит все в эфире федерального канала. Зачем ей обманывать?

Екатерина: Меня спрашиваете? Деньги решают все. Вы видите, как она рассказывает?

- Вы кормили грудью ребенка? - вопрос из зала.

Екатерина: Нет, у меня была разорвана грудная мышца, делали операцию. Почему? Не буду об этом говорить.

Ведущий: Вы говорили, что это результат рукоприкладства Александра. Давайте послушаем.

Кержаков: Травма груди, это был 2011 год. Мы веселились. Она грудью задела стол, потом она на следующий день она проснулась и сказала, что болит грудь. Поехали делать МРТ. Оно показало, что есть незначительно повреждение. Но никаких проблем. Через несколько месяцев она сказала, что  была на обследовании у пластического хирурга и тот сказал, что у нее разрыв мышцы груди, нужно менять импланты. Она сделала эту операцию. И потом на основании этого сказала в роддоме, что не может кормить грудью ребенка.

Ведущий: Что скажете на это?

Екатерина: Что вы хотите услышать? Мы обсуждаем какие-то импланты, грудь. Я говорю, что у меня сына отняли, - плачет Екатерина. – Мне даже увидеть его не дают. Почему нет объективности в этом вопросе, слушают только одну сторону.

Ведущий: У вас есть сейчас возможность сказать правду.

Екатерина: Когда человеку выгодно, он делает из жен и наркоманок, и проституток, и алкоголичек. Как он жил со мной три года?

«ПОЗНАКОМИЛИСЬ В НОЧНОМ КЛУБЕ, ОНА СКАЗАЛА, ЧТО ЗАМУЖЕМ»

Показывают кадры, где знакомый в состоянии алкогольного или наркотического опьянения идет в душ, а Екатерина все снимает на камеру.

Екатерина: Тогда еще Игоря не было, мы только познакомились. Это моя съемная квартира. С Сашей мы тогда ничего не планировали и не проживали совместно.

Ведущий: Получается, вы были замужем за известным хоккеистом в то время.

Екатерина: Я уже была в разводе.

- Как началась эта история Кержакова и Сафроновой.

Кержаков: Было очень много знаков, которые мне преподносила жизнь с первых минут знакомства с Екатериной. С самого начала не придавал этого значения. Познакомились в ночном клубе, она сказала, что замужем. На вопрос, почему замужняя девушка идет в ночной клуб, она говорила, что с мужем плохие отношения, и они собираются разводиться. Еще сказала, что у нее есть дочка. Спросил, с кем дочка, ведь время ночное. Ну, дочка с бабушкой. Это первый знак. Меня это тогда не остановило, так как было несерьезно.

Екатерина: Я его устраивала со всеми нюансами и социальными сетями. Он захотел ребенка от такой женщины. За что теперь меня казнить?

Ведущий: Он не казнит, а пытается вылечить. Вот что еще сказал Александр про вашу астму.

Кержаков: Она мне рассказывала, что болеет астмой. Может, это на самом деле так. Когда начинались истерики, и Екатерина потом задыхалась, падала, поначалу это вызывало шок, не знал, что делать. Незадолго до того, как я узнал, что она принимает наркотики, случился такой же припадок. На него я никак не отреагировал. Она минут пять лежала на поля, а потом встала и пошла. Понимал, что наши отношения должны строиться на доверии, на искренности. Когда у нее шла кровь из носа, она говорила, что давление повысилось. Когда спрашивал, почему такие большие зрачки, ну, это с детства такие. Я верил, не мог представить, что меня обманывают.

Ведущий: Я понял вашу тактику, вы будете отрицать все, что звучит из уст вашего бывшего мужа. Это бесперспективно. У вас есть последняя возможность сказать правду.

Екатерина: Я ушла из компаний, где употребляют наркотики. Ваша задача – опустить меня ниже плинтуса?

Далее Екатерине предложили пройти прямо в студии тест, который доказал бы, что она не употребляет наркотики.

- По частным клиникам мы уже походили, - Екатерина отказывается проходить тест в студии. – Все частные клиники ангажированы. Не знаю, куда пойдут мои анализы.

«СУТЬ УГОЛОВНОГО ДЕЛА? МОШЕННИЧЕСТВО»

Ведущий: Что ответит Кержаков на обвинения жены? Она рассказывала, что стала свидетелем его финансовых махинаций. Перед их разрывом Кержаков обвинил компаньона в хищении 330 миллионов рублей, которые ушли на покупку воронежского нефтеперерабатывающего завода. Но Екатерина утверждает, что это была спланированная акция. Кержаков решил скрыть свои доходы и не платить огромные алименты первой жене.

Кержаков: Адвокатесса, которая раньше представляла Сафронову, представляла параллельно и Лесных, фигуранта того дела, который сейчас находится в розыске. Суть уголовного дела? Мошенничество. Екатерина давала показания, что все это было сделано специально. Слышал, что в Москве ее видели месяца два назад в ресторане с Саенко (еще один фигурант дела о хищении денег). Они находятся в одном уголовном деле. И у них один адвокат.

Ведущий: Вы общались с родителями Екатерины?

Кержаков: Я их не знал. Один раз виделся с ее отчимом. А с мамой не виделся, так как Екатерина препятствовала этому знакомству. Почему? Не знаю, правда это или неправда, она ссылалась на то, что мама может употреблять алкоголь.

Ведущий: То есть она из неблагополучной семьи?

Кержаков: Да.