О батяне, дояре и прорабе
В ШТРАФНОЙ
В зарубежных футбольных чемпионатах к агентам уже привыкли. «Эдвайзеры», работавшие первоначально в одиночку, с течением времени стали составлять холдинговые объединения и оказались заметной силой в футбольном бизнесе. В России дело обстоит иначе.
Удивительное дело: об агентах столько всяких разговоров, а на самом-то деле на сегодняшний день в России пока ни один из них не получил лицензию! Осенью прошлого года ФИФА передала право на лицензирование представителей игроков национальным федерациям. В нашем случае права переданы РФС. Там посадили за парты и проэкзаменовали семь человек — Константина Сарсания, Николая Козина, Виктора Халапурдина, Юрия Тишкова, Сергея Базанова, Алексея Тильмана и Виктора Панченко. Но лицензии им пока не выданы.
До перехода агентского бизнеса на российский путь желающих порадеть за интересы игроков регистрировали в ФИФА. Потенциальный агент должен был не только сдать экзамены, но и внести страховой взнос на случай финансовых рисков. Это составляло 200 тысяч швейцарских франков. Сейчас в России взнос в два раза меньше — если переводить франки в доллары, то получается около 66 тысяч. В России было пять агентов ФИФА. Они-то, собственно, и стали Колумбами этого бизнеса: Константин Сарсания, Игорь Завгородний, Сергей Фальков, Роберт Малиев и Виктор Панченко (тот самый, который гремел в начале девяностых на всю футбольную Россию, забивая голы за челнинский «КамАЗ»).
Несколько раз мне довелось присутствовать при проработке контрактов некоторых игроков. Только поближе узнав всю «кухню», я понял, зачем футболисту или, скажем, волейболисту агенты. Ну кто еще, кроме них, подобно прорабу, сможет на несколько лет рассчитать перспективы игрока и укажет, на какой срок подписывать с клубом контракт? Кто (в случае с волейболистом) отдельным пунктом в статье «особые условия» впишет высоту потолков в квартире и расстояние от пола, где должны быть врезаны дверные замки?
Или вот еще случай: совсем еще мальчишка-футболист, заключая соглашение с одним из сибирских клубов, попросил учесть в нем и дары доцентам университета! Лишь подоспевший батяня, в данном случае по совместительству ставший на время агентом (а это не запрещено — стоит лишь футболисту написать доверенность), убедил чадо отказаться от этого пункта. В общем, тонкостей хватает — и не всегда игроки способны в одиночку отстаивать свои интересы. Впрочем, борясь за интересы клиентов, агенты (а занимаются этим делом в России очень и очень многие) не забывают и про свои.
Многие посредники стремятся к тому, чтобы футболист ежегодно менял место своей работы. Зачем? Агент получает процент от сделки с клубом (впрочем, бывают варианты — процент от подъемных или зарплаты). Чем чаще случаются переходы, тем больше он «надоит». Но не стоит забывать и об обратной стороне медали агентского дела — «эдвайзерам» приходится помогать деньгами попавшим в беду клиентам, часто улаживать бытовые проблемы и разбираться с бандитами, коих вокруг футбола хватает.
Так что это только со стороны кажется, что «вести» игрока проще простого: продай его куда-нибудь и получи свои десять процентов от сделки! Да вот только беда — как и весь футбол, бизнес этот непрозрачен. Мы не знаем, на что существуют футбольные клубы, каковы заработки игроков. Здесь иногда не ведаем, кто чей агент и какой процент при переходе он получает. Так и живем. В темноте.
