Эктор Бракамонте: Я благодарю бога, что попал в «Москву»
Аргентинский нападающий «Москвы» Эктор Бракамонте дал интервью «Новым Известиям». В них он рассказал о том, как прошла адаптация, как он относится к лимиту на легионеров и какую музыку он постоянно слушает.
С публичными людьми зачастую происходит ужасная несправедливость — все знают их настоящее, но мало кто интересуется прошлым.
— Я родился в спокойном маленьком городке с населением всего 900 человек. Вокруг города было много полей (естественно, не футбольных), на которых мы детьми проводили все время. В отличие от большинства аргентинцев, которые недоедали, плохо одевались, я жил в относительном достатке — Бог дал моей семье и еду, и одежду. По вечерам же играл в футбол.
— В сознательном возрасте пришлось ли делать выбор в пользу того или иного призвания?
— Нет. Родители не требовали от меня какого-то конкретного решения. В городе даже не было футбольной школы, поэтому настоящую футбольную майку я надел лишь в 13 лет. До этого ни у меня, ни у родителей и мыслей не было о том, что я стану спортсменом. Во дворе даже не всегда играли кожаным или резиновым мячом — в ход шло все, что по форме напоминало шар. Но моя семья переехала в более крупный город, а там действовала футбольная школа, с которой и начались мои осознанные занятия спортом.
— Переезд из Аргентины, живущей футболом, в суровую Россию (я имею в виду не только климат) — это повышение или шаг назад в вашей карьере?
— Для меня это огромный шаг вперед. Я пережил здесь такие впечатления, которые мало кому дано пережить. Конечно, можно говорить о том, что я играл в лучшем клубе своей страны («Бока Хуниорс»), где достаточно было выдать один хороший сезон, чтобы попасть и в «Милан», и в «Реал», и в «Барселону». Но повторюсь — со мной совершенно иной случай: нисколько не жалею о принятом решении.
— До «Москвы» были предложения из других российских или европейских клубов?
— За два месяца до приезда в Россию практически состоялся мой переход в турецкий «Бешикташ». Но по каким-то непонятным причинам сделка была сорвана. Сейчас благодарю Бога, что так произошло.
— В клубе вы практически сразу стали, что называется, своим. Хотя говорят, что южноамериканцы тяжело адаптируются в России.
— Вы правы, вначале все шло успешно. Наверное, то время, которое должно было уйти на адаптацию, приходит сейчас. (Улыбается.) Если же серьезно, то все, конечно, зависит от человека. Тот, кто приезжает с твердой целью играть в футбол, добьется успеха. На проблемы же неспортивного характера надо смотреть с улыбкой.
— Нынешний спад в игре Бракамонте — всего лишь поздняя адаптация?
— Абсолютно верно. (На самом деле Эктор из-за травмы пропустил практически весь предсезонный период подготовки. — Р.А.)
— Еще один стереотип касательно южноамериканских футболистов в России. Говорят, что поодиночке они начинают тосковать по родине. В Москве ваших соотечественников немного, каково быть в гордом одиночестве?
— Безусловно, не очень приятно. Но эти же моменты я переживал в Испании, хотя там и родная речь, и много аргентинской кухни. Если человек, любящий свою страну, находится даже в километре от нее, в какой-то мере он начнет скучать и переживать. Здесь же, конечно, не так много аргентинцев, совершенно иной уклад жизни.
— Музыка не помогает преодолеть тоску?
— Наоборот, музыка заставляет вспоминать об Аргентине. Становлюсь еще меланхоличнее.
— Слышал, вы собираетесь выпустить сольный альбом. О чем он, связан ли с футболом?
— Это планы очень далекого будущего. Я с большим уважением отношусь к музыкантам, поэтому создавать что-то на одном желании не собираюсь. К этому надо очень серьезно подготовиться, запереться на полгода в студии. Только после того, как буду уверен, что все получилось, я выйду оттуда.
— Что вы слушаете после победы, что после поражения?
— От этого мой выбор не зависит. Всегда рок-н-ролл!
— Многие считают, что музыка отвлекает вас от игры…
— Нет, она мне не мешает. Рок нисколько не понижает мою концентрацию. Есть другие «околофутбольные» вещи, которые гораздо сильнее могут повлиять на игру.
— Самое большое впечатление от России?
— Периодически они обновляются. На данный момент это шопинг на Красной площади. Очень парадоксальная вещь! А также «Макдоналдс» в тридцати метрах от Кремля — просто удивительно!
— Главное отличие южноамериканцев от русских?
— Очень сложно подобрать единый критерий, потому что в пределах Южной Америки перуанцы отличаются от аргентинцев, бразильцы — от чилийцев. Хотя, мне кажется, мы более открытые… веселые, что ли.
— Под чьим руководством приятнее играть — Петракова или Слуцкого?
— Провокационный вопрос. (Улыбается.) Тренеров я не выбираю. Позиция нападающего достаточно обособленная. Она в малой степени зависит от тренера. При любом руководстве от нас требуют одного — забивать. В целом и при Петракове, и при Слуцком чувствовал себя комфортно.
— Что в этом сезоне для «Москвы» будет провалом, а что прыжком выше головы?
— Наша основная задача — выступить лучше, чем в прошлом году, то есть войти в четверку.
— С чем, на ваш беспристрастный взгляд, связаны неудачи сборной России?
— Есть достаточное количество факторов, способствующих этому. В России очень много хороших футболистов, но определенные обстоятельства мешают им развиваться. В Европе профессионалы проводят по 40—50 матчей за сезон, в России же, дай бог, 30 наберется. Каждая игра — маленькая ступенька наверх. Тот же Семшов проводит на 15—20 игр меньше, чем Рикельме или Месси. Соответственно на 15 мини-опытов у него меньше. За пять лет их наберется почти сто. Уровень его будет на треть ниже. Мне кажется, что тот же Каряка, не играя в «Бенфике», приобретет гораздо больше, чем он мог бы приобрести, играя в России.
Вот и подумайте, почему ваши игроки развиваются настолько медленно. Конечно, не помогает пресса. Футбол должен быть своего рода экспортным продуктом. В той же Испании пишут практически о всех чемпионатах — Италии, Дании, Голландии. Про Россию же — ни слова. Надо как-то продвигать свой бренд. Очень неуважительно относятся к арбитрам. Может, приглашение иностранных специалистов и оправданно, но представьте, что о вас думают за рубежом.
