Евгений Ловчев вспоминает чемпионат мира 1970 года

Порой футболисты старшего поколения сетуют: мол, совсем не знает молодняк истории. Отчасти так и есть, не помнят ребята прошлого. С другой стороны, вообще хорошо, что молодежь футболом интересуется! И, конечно, стоит задуматься: может, чтобы помнили, надо интересно рассказывать? Вот я и решил начать ретроспективу футбольных турниров разных лет. Договариваемся об одном: тяжеловесности, заунывья не будет. Требование – чтобы было интересно. Жанр – мозаика воспоминаний. Начать предлагаю с ЧМ 1970 года, того турнира, в котором участвовал я.

К чемпионату мира в Мексике сборная СССР готовилась загодя. Тренировались и играли по большей части в Южной Америке. Помню график начала 70-го года: 16 января я женился, 19-го улетел со сборной куда-то на сборы. Вернулись через месяц, потом опять сборы. С 7 по 9 мая в Москве, потом улетели уже на чемпионат мира… А ребята-то все молодые, за короткие побывки домой надо было поставить, как мы это тогда называли, «подножку» женам и подругам. Как сейчас помню: с 7 по 9 мая был в Москве, и ровно через 9 месяцев, 8 февраля, у меня родилась дочь Катя. Вообще, надо посмотреть – не сомневаюсь, что всплеск рождаемости в семьях игроков тогдашней сборной страны пришелся наверняка именно на февраль…

В Мексике, а сборная Союза туда приезжала довольно часто, команду сопровождал местный полицейский чин. Мы как-то пошли там в кино, естественно, ничего не поняли, разве что никто не мог забыть главного героя фильма – комического вида персонажа под кличкой Чикука. Естественно, и нашего мексиканца мы тоже прозвали Чикукой. Говорили с ним на пальцах, парень он был компанейский.

А жара стояла – жуть! Чикука как-то снял свой парадный китель, фуражку и смотрит, как команда разминку делает. В этот момент Виталий Хмельницкий (форвард киевского «Динамо». — Прим. ред.) надевает этот китель и фуражку и начинает незаметно для Чикуки маршировать. Другой киевлянин, Толя Пузач, отдает ему честь. Нам смешно, а Чикука наш обомлел и стал испуганно озираться по сторонам…

На следующий день привозят нам газету. Там на первой полосе фото Хмельницкого, отдающего ему честь Пузача и большой заголовок: «Кто это – маршал Жуков? Нет, Виталий Хмельницкий!»

Посмеялись – и забыли. Спустя некоторое время уже после того ЧМ сборная Союза приехала в Мексику. В аэропорту нас встретил Чикука, но уже без формы. «Что такое?» — «Разжаловали!» Андрей Петрович Старостин, в ту пору руководитель нашей делегации, и Лев Иванович Яшин пошли в полицейское управление восстанавливать Чикуку… Вроде бы получилось.

В общем, папарацци следили за футболистами уже тогда.

Сборная Союза моего времени состояла по большей части из футболистов трех клубов – «Спартака», киевского и тбилисского «Динамо». Договор был таким – между собой говорим только на русском.

Едем как-то на океан купаться. В автобусе заспорили грузины Дзодзуашвили и Нодия. Сначала вроде спокойно, потом все громче и громче. Сидим, слушаем – интересно же – хотя понимаем всего два слова, Нодия говорит «Рокфеллер», Дзодзуашвили — «Пеле».

Спрашиваю Муртаза Хурцилаву, нашего защитника: «Что происходит, о чем спор-то?» Грузин Хурцилава перевел всей команде – мол, спорят, кем лучше быть: Пеле или сыном Рокфеллера…

Пеле, сколько помню, победил сына Рокфеллера за явным преимуществом.

Один из футболистов нашей команды на том ЧМ организовал едва ли не гарем. Мексиканки вокруг него так и вились. Причем слава пошла такая, что выбор у парня был просто фантастически богатый, и каждый раз приходили все новые и новые экземпляры. Но надо отдать должное, что и на футбольном поле любитель женщин себя не жалел, претензий к нему никаких не было.

ПОлностью статью вы можете прочитать здесь