Хоккей среди кактусов. Корреспондент «Советского спорта» завершает серию репортажей из штата Аризона, где обитает «Финикс» – клуб, которым руководит великий Уэйн Гретцки

ХОККЕЙ. НХЛ
ТОЛЬКО У НАС

 На этот раз вы узнаете, как живут отшельники-«Койоты», и встретитесь с одним из самых грозных тафгаев лиги Жоржем Лараком. Хотя Большой Жорж в быту – добродушный парень, русские научили его ругаться матом. Когда чернокожий громила даже в шутку посылает вас на три буквы и сверкает белками глаз, становится не по себе…

15 лет назад комиссионер НХЛ Гари Бэттман решил расширять лигу на юг США, но скептики восприняли эту идею как безумную. Развивать хоккей в краю пальм или кактусов, где аборигены даже льда не видели, казалось таким же «перспективным» занятием, как таскать воду в решете.

Сейчас над южанами не смеются. Кто выиграл последний Кубок Стэнли? «Каролина». А перед ней? «Тампа-Бей». Но если хоккей еще может прижиться в штатах Флорида и Калифорния благодаря океанским пляжам, пожилым туристам и пышногрудым красавицам, то как же раскручивать игру в пустынной Аризоне? Чтобы выяснить это, я отправился в Финикс. Как раз прошло десять лет с тех пор, как один из самых популярных клубов Канады «Виннипег Джетс», где блистали Жамнов, Селянне, Ткачук, переехал в этот край красных песков, воющих койотов и вечнозеленых кактусов.

АРИЗОНСКИЙ МОРОЗ

В Финиксе все говорили о погоде. Клерк, оформлявший мне машину в аэропорту, сочувственно покачал головой: «Вам так не повезло! У нас резко похолодало, всего 11 градусов тепла». Всего +11, мистер?! Вам бы в Москву, тонущую в снегах, или в ледяной Монреаль, где столбик термометра зашкалило на отметке –16. Аномальное похолодание в Аризоне — для меня как африканская жара. Но это, казалось, была главная тема в разговорах горожан. Перед отлетом у меня сложилось устойчивое впечатление, что сотню лет назад в Финикс забросили на поселение пару сотен англичан, для которых разговоры о погоде являются национальной чертой. И теперь их многочисленные потомки только и делают, что смотрят на небо, цокая языком.

Пустыня плотным кольцом окружила миллионный Финикс. Стоит только выехать из города, и вокруг тебя уже огромные кактусы, которые издалека напоминают пугала. Чтобы живность из песков не смогла выползти под колеса автомобилей, несущихся по магистралям, пустыня отгорожена забором. На горизонте маячат цепи гор, и ветерок гоняет перекати-поле. Подъезжая к городу, издалека видишь бетонные коробки небоскребов. Финикс отвоевал у пустыни право на жизнь.

ПАМЯТНИК ОВЕЧКИНУ

Арена «Койотов» носит странное название «Джобингком» — в честь… сайта по трудоустройству Jobing.com, который заплатил сумму с шестью нулями за такую привилегию. В лиге делаются деньги даже на именах. Комплекс построили несколько лет назад. Рядом находится безвкусный футбольный стадион команды Финикса. Со стороны он похож на огромную кастрюлю. Среди кактусов эта кастрюлька выглядит как хороший ориентир для тех, кто вдруг встрепенулся от жары и решил пристраститься к миру, где живут по принципам «выше, дальше, сильнее».

Пустая хоккейная арена «Финикса» напоминает лабиринт, причем плохо охраняемый. Если бы я так разгуливал по монреальскому «Сентер Белл», меня бы давно тормознули с расспросами охранники: «Стой, кто идет?!». А тут я мог запросто подняться в офис хозяина команды, никто бы не остановил. Посреди арены весит огромная растяжка с лозунгом: «Добро пожаловать в страну койотов!». И огромная голова шакала. «Много койотов вы видели в Финиксе?» — интересуюсь у служащего арены.

— Двадцать три. В каждом матче, — ухмыляется тот, намекая на своих хоккеистов.

Кстати, именно на этой арене Александр Овечкин забил сумасшедший гол – лежа на спине, затылком к голкиперу, обведя клюшкой у себя за ухом. «В какие ворота Овечкин положил ту шайбу?» — интересуюсь я.

– Это было в третьем периоде, значит, вон в те.

Когда-нибудь на «Джобингком» соорудят бронзовый памятник Александру Великому в память об этом голе. Все равно других достопримечательностей, кроме колышущегося под сводами свитера Гретцки, во дворце пока нет.

«ОСКАР» ДЛЯ ГРЕТЦКИ

Устав блуждать по коридорам, я решил найти себе гида. Помощник пресс-атташе «Финикса» Сергей Кочаров любезно вызвался показать арену. Мы остановились возле массивных дубовых дверей, охраняемых двумя пенсионерами весьма свирепого вида. «Это что, офис президента?» – спросил я. – «Нет, наша домашняя раздевалка». Комната игроков показалась мне слишком просторной. Никаких лозунгов или Галереи славы, как у «Монреаля». Но в центре висит большая фотография Кубка Стэнли. Как памятка на будущее.

Вечером «Койоты» принимали «Нэшвилл». Эмблемы команд чем-то схожи – вытянутые морды шакала и саблезубого тигра. Зрителей на «хищное» дерби собралось немного. Хоккей в аризонской пустыне пока приживается мучительно. Если в Монреале поединок с заурядным «Финиксом» собрал бы очередной аншлаг, то здесь на лидера сезона НХЛ «Нэшвилл» пришли поглазеть 14 тысяч человек. Это по статистике. Но огромные дыры, зияющие на трибунах, заставляли сильно сомневаться в этих цифрах. Проплешины гармонировали с пустынным, даже отшельническим колоритом штата, где приятнее всего сесть в тень кактуса и тихо медитировать. Самым активным болельщиком оказался… управляющий «Финикса» Майк Барнетт, который смотрел хоккей с балкончика над ложей для прессы. Весь матч он кричал что-то грозное и в раздражении стучал по столу, если «Койоты» запарывали атаки.

Выделить кого-то на площадке было очень сложно. Запомнилась драка Ларака с Хордичаком, красивый проход Арнотта и победный гол Яника Перро. Любопытно, что Перро начинал свою карьеру в «Лос-Анджелесе» вместе с Гретцки. И вот много лет спустя Великий не забыл товарища, подобрав его в начале сезона с «биржи труда».

После матча большая раздевалка «Финикса» выглядит полупустой. Все игроки на месте, но журналистов так мало, что их просто не хватает на всех хоккеистов. Сам Гретцки дает пресс-конференцию с элегантной трибуны, отчего похож на кинозвезду, которой только что вручили «Оскар».

БУШ-ПАПА

Если аризонцы не ходят на хоккей, что же им тогда интересно? Оказалось, здесь очень популярен гольф. Каждый год в феврале в Скоттсдейл, фешенебельный город посреди пустыни, приезжают звезды на турнир «ФБР Оупен». Нет, никакого отношения к Федеральному бюро расследования он не имеет. Разве только, если повезет, здесь можно встретить Джеймса Бонда – на гольф любят приезжать звезды Голливуда, бывшие спортсмены: например, баскетболист Чарльз Баркли, живущий неподалеку.

Но бывают совсем уж высокие гости. Неожиданно передо мной появился карт, которым обычно пользуются в аэропортах для перевозки пожилых пассажиров. В нем сидел… 39-й президент США Джордж Буш-старший. Отец нынешнего босса Америки. От неожиданности я чуть не упал, но все-таки достал фотоаппарат. Однако сделать кадр не успел. Рядом как из-под земли вырос гориллоподобный охранник в черных очках и заявил, что фотографировать экс-президента запрещается. «Даже русским журналистам?» — безнадежно поинтересовался я. — «Любым», — безапелляционно ответил секьюрити. Буш-папа помахал всем ручкой на прощание и уехал к очередной лунке.

ЧЕРНЫЙ, СИЛА!

Но вернемся в раздевалку «Финикса». Там меня ждут два интересных собеседника – Жорж Ларак и Майк Риччи.

Ларак родился в Монреале в семье выходцев из Гаити. В детстве над ним часто издевались сверстники. Возможно, это и побудило его стать тафгаем. В юности Жорж выступал за «Гранби» и выиграл «Мемориал Кап» — аналог Кубка Стэнли в одной из низших лиг. Тренировал ту команду нынешний наставник «Питтсбурга» Мишель Террьен.

Ларак всегда говорил, что хоккеист должен в первую очередь забивать голы. Что он и доказал всем, сделав однажды… хет-трик! «Для полицейского забить три гола – все равно, что стать чемпионом лиги, — рассказывает Большой Жорж. — В тот вечер я собрал все кепки, брошенные мне на лед, и до сих пор бережно их храню».

Бомбардирский талант Ларака мне увидеть не пришлось. Но его бой с Хордичуком произвел впечатление. Темнокожий тафгай буквально закатал своего соперника в лед, а сам при этом даже не потерял равновесия.

Я помнил, что Ларак говорит на английском и французском. Но не предполагал, что он знает русский! Причем исконно родные нам слова, которые обычно не печатают в газетах. Когда форвард «Финикса» Олег Сапрыкин узнал, что я собираюсь говорить с Лараком, сразу воскликнул: «Черный, сила!». В ответ Жорж на таком же чистом русском послал Олега куда подальше. Веселый Сапрыкин продолжал издеваться над большим добродушным парнем, а Ларак, каждый раз отрываясь от интервью, твердил заученное слово из трех букв. Смотрелось это жутковато.

— Жорж, ваша специальность еще нужна в современной НХЛ?

— И да, и нет. С тех пор, как в лиге изменили правила, парням моего профиля стало трудно жить. Никому больше не нужны мордовороты, которые с трудом держатся на коньках и могут свернуть шею любому нахалу, на которого ткнет пальцем тренер. Сейчас необходимо, чтобы боксеры были еще и хоккеистами, приносили пользу команде, забивая голы. Как, например, Крис Нил из «Оттавы». С другой стороны, полицейские нужны для того, чтобы наказать особо приставучих или встряхнуть команду в нужный момент.

— Я до сих пор нахожусь под впечатлением вашего боя с Хордичуком. За счет чего у вас такое преимущество в драках?

— Никакого секрета. Я просто бываю удачливее, чем мои соперники. А может, я умею лучше выбирать позицию и знаю тактику. В любом случае я уважаю противника по бою. Не испытываю ненависти к коллеге-полицейскому. Наоборот, даже есть симпатии – ведь нас так мало осталось в лиге. Вымираем, словно динозавры. Далеко не все команды НХЛ могут позволить себе роскошь держать в составе тафгая.

— Назовите пятерку лучших «динозавров».

— Вот она. Дерек Бугар из «Миннесоты», Дональд Брашир из «Вашингтона», Брайан Макгрэттон из «Оттавы», Колтон Орр из «Рейнджерс» и Эндрю Питерс из «Буффало». Но тяжелее всего мне драться против Бугара – здоровый, чертяка, на голову выше меня.

— А как же Брашир?

— О, это очень выносливый боец. Ему уже 35 лет, но он любому молодому даст фору.

— Не жалеете, что поменяли хоккейный «Эдмонтон» на пустыню?

— В жизни необходимы перемены. «Финикс» — мой новый опыт, я хочу помочь «Койотам».

МАЙКИ, ПОСТРИГИСЬ!

Лет двадцать назад у хоккеистов была привычка отращивать длинные волосы или тараканьи усы. Мода прошла, игроки постриглись, и теперь патлатого Ягра можно увидеть только на ретрофотографиях. Но Риччи, видимо, застыл во времени, как муха в янтаре. Он тщательно бережет прическу до плеч. Только один человек смог заставить его навестить парикмахера – покойный Морис Ришар, великий форвард «Монреаля». Нет, он не явился к нему во сне и не сказал загробным голосом: «Майки, постригись!». Риччи пошел на такую жертву для того, чтобы сыграть роль Элмера Лэка в фильме «Ракета» о Ришаре.

— Майк, вы уже несколько месяцев не выходите на лед. Пошли слухи о завершении вашей карьеры.

— Не верьте в них. У меня травма шеи, и врачи пока не рекомендуют играть в хоккей. Но я еще не готов оставить любимую профессию.

— Недавно видел вас в фильме «Ракета»…

— Да, меня попросили сыграть эту роль, и я охотно согласился. Во-первых, из-за «Монреаля», который был моей любимой командой с детства и оставался им очень долго даже несмотря на то, что я начинал карьеру в «Квебеке». А во-вторых, всегда интересно попробовать себя в новом амплуа. Волосы пришлось подстричь, но это такая мелочь! Ради Ришара готов на все.