Тафгай «Вашингтона» Дональд Брашир: Прибью любого, кто обидит Овечкина
ХОККЕЙ. НХЛ
ПРЯМАЯ ЛИНИЯ
«Советский спорт» продолжает проводить заочные «Прямые линии» с игроками НХЛ. На этот раз нашим собеседником стал форвард «Вашингтона» Дональд Брашир – человек, который защищает на льду Александра Овечкина. Собрав вопросы читателей на редакционном сайте, наш корреспондент отправился на встречу с «великим и ужасным» тафгаем.
Брашир оказался очень отзывчивым парнем, да и «Советский спорт» знает прекрасно благодаря Наталье БРАГИЛЕВСКОЙ, освещающей игры «Филадельфии» (оттуда Дональд переехал в столицу США). Грозный тафгай любезно согласился поиграть своими бицепсами-шарами, когда позировал мне на пару с Овечкиным. Ребята делали вид, что вроде как занимаются армрестлингом.
Еще Дональд меня удивил тем, что вне площадки он из грозного воина превращается в спокойного и вежливого парня, говорящего тихим голосом. Вот так, почти усыпляюще Брашир рассказывал мне, как однажды в схватке с Джо Кошуром ему раскололи шлем, как он сошелся в дебютном бою с Бобом Пробертом, что Дональду в этом сезоне поступало предложение от клуба суперлиги. Все это было в первой части беседы («Совспорт» от 5 марта), а сейчас – продолжение.
МНЕ ЖАЛКО СВОИХ ЖЕРТВ
– (Вопрос от болельщика с ником Penguin): Как вы начали заниматься хоккеем?
– Я вырос в приемной семье в Канаде, а там хоккей – спорт номер один. Я фанател от этой игры, выучился и дорос до НХЛ. Мой дебют состоялся в матче то ли с «Детройтом», то ли с «Оттавой». Я даже заработал очко за передачу!
Помню, мне очень нравился Кэм Нили из «Бостона». Большой парень, умеющий и драться, и забивать голы. Я хотел быть похожим на него.
– (Spez): А почему вы выбрали карьеру тафгая?
– Это пошло с юниорской лиги. В мое время мало кто знал, как нужно драться на льду. Вот в школе я много дрался. А однажды помахался во время игры и отправил противника в нокаут. И пошло-поехало… За жесткий стиль игры меня пригласили в НХЛ. Так я стал тафгаем. Но сейчас дерусь меньше, потому что уже заработал себе репутацию.
– (Terminator): Вы поддерживаете какие-либо отношения с Марти Максорли? Лет семь назад он со спины так рубанул вас клюшкой по шее, что мы думали, вы останетесь инвалидом. За это Максорли выгнали из хоккея.
– Я оставил это в прошлом, – лицо Брашира передернула гримаса. – Он мне не друг, я даже лично с ним незнаком…. Знаете, иногда я выхожу на лед и делаю другим больно. Если они, например, поднимут руку на Овечкина. Иногда я в конце матча могу на кого-нибудь наброситься. Но я никогда не попытаюсь нанести удар клюшкой со спины. Это грязно и подло.
Но есть в мире справедливость. Я до сих пор играю в хоккей и наслаждаюсь любимым делом. А он – нет.
– (Shmit): У вас были случаи, когда умение драться помогало в бытовой жизни?
– Чаще наоборот! Из-за того, что я много дрался в школе, у меня возникали неприятности. Хотя это помогло мне на льду. Там проще биться – если я вдруг потерял баланс, то можно схватиться за соперника, чтобы не упасть. А на улице, если попал в заварушку, держаться не за что.
– (BIG DEN): Вам не жаль своих поверженных соперников?
– Да, иногда жалко, – смеется Брашир, которому явно польстило выражение «поверженные соперники». – Иногда попадается парень, который меньше меня. Я всегда отказываюсь с ним драться. Но если он продолжает ездить мне по ушам: «Давай, здоровяк, скидывай перчатки!» – то приходится ему навтыкать. После этого мне становится не по себе. Я спрашиваю себя: «Ну о чем он думал?»...
А так мне больше всего нравится, когда все случается молниеносно. В порыве страсти, на эмоциях. Сбрасываются перчатки, и понеслось!
Я УЧИЛСЯ У ФРЕЗЕРА
– (Terminator): Не так давно вы тренировались вместе с бывшим чемпионом мира в тяжелом весе Джо Фрезером. Какие ощущения испытали, выходя на ринг?
– В детстве бокс был одним из моих любимых видов спорта. С Джо Фрезером я провел всего один день, просто пошел с ним познакомиться. Однако позапрошлым летом я провел несколько боксерских поединков. Это захватывающе, но тяжело. Все должно быть сбалансировано, нужно прекрасно видеть ринг и быстро двигаться. Как говорил Али, «порхай как бабочка, жаль как пчела». Это очень техничный вид спорта.
– (Шульц): Расскажите о вашем рационе питания.
– Я ем все. Но сейчас становлюсь старше, поэтому уменьшаю употребление жиров, стараюсь питаться здоровой пищей – овощами, пастой, хорошим стейком. Иногда позволяю себе поесть в Макдоналдсе, – ухмыляется Брашир. – Просто потому, что очень уж хочется. Но это бывает редко.
– (callmar): Было ли когда-нибудь такое, чтобы вы сказали себе: «Нет, этот противник слишком опасен, с ним драться не буду»?
– Нет. Никогда. Это я должен быть тем самым «опасным противником». Пусть меня боятся.
ПОСЛЕ ДРАКИ УМЫВАЮ РУКИ
– (Terminator): Что означает ваше фирменное отряхивание рук после поединка?
– Ого, даже такие детали русские замечают?! – восхищается Брашир. – Это означает, что я стряхиваю пыль со своих кулаков. То есть я победил в схватке чисто и легко.
– (Terminator): Чем будут заниматься ваши дети, когда вырастут?
– У меня два сына. Младшему сейчас четыре года, он занимается теннисом и гольфом. А старшему сыну нравится сноубординг. Теннисом он тоже занимался, но недолго. Его больше привлекает гольф. Моя семья живет в Канаде, и парню есть где развернуться.
– (P.J.): Кто для вас самый неудобный из всех тафгаев? Назовите пятерку лучших в НХЛ, с кем вы встречались.
– Самый неудобный тафгай – Жорж Ларак. Он действительно очень силен. Его поставлю на первое место. Джо Кошур точно в пятерке из-за своего мощнейшего удара. Он лося может завалить, если влепит ему кулаком в лоб, не то что игрока. Боб Проберт был хорошим бойцом и вошел бы в мой рейтинг. Да и сейчас есть боевые ребята. Один из них... Как же его зовут? Того парня из «Буффало»? Крепыш такой… Ах, да, Питерс! Он бы точно попал в мою пятерку. (Назвав только четверых, хитрый Брашир, видимо, оставил пятое место для себя. – Прим.ред.)
ПОСПОРИЛ БЫ С ОЗЕРОВЫМ
– (Рин): Кто лучше – Овечкин или Кросби?
– Это два самых лучших игрока в лиге. Чем-то они, конечно, похожи. Оба очень целеустремленные, хотят быть победителями. Но выбрать из них самого-самого? Это все равно что сравнивать груши с апельсинами. Каждому нравится свое.
– (мажорчик): Вы пробовали русскую водку?
– Да, конечно! Кто ж ее не пробовал? Все хоккеисты если пьют в барах и дома, то, будьте уверены, только русскую водку!
– (ANDREUS): Как вы думаете, есть ли будущее у тафгаев в национальных сборных на Олимпиаде или чемпионате мира?
– Нет, я уверен. Потому что ни на Олимпиаде, ни на чемпионате мира не дерутся. Тебя сразу удалят до конца матча.
– (Тема): У нас есть фраза по поводу драк на льду, сказанная великим Озеровым: «Такой хоккей нам не нужен!». С чем я категорически не согласен. Что вы можете противопоставить этим словам?
– Есть много людей, которым не нравятся драки на льду. Но большинство из них не понимает, из-за чего эти кулачные схватки вспыхивают. Ведь изначально целью драк было одно – защитить товарища. Но теперь ситуация вышла из-под контроля, и в этом можно согласиться с Озеровым.
А вот когда есть весомый повод для драки – это дело другое. Например, пусть кто-нибудь хоть пальцем попробует тронуть Овечкина – я его уделаю, чтобы он впредь был осторожен и даже не пытался нанести травму Алексу. Да, это жестоко. Но таковы правила игры.
РЕККИ + КЛАРК = БРАШИР
– (Артем): Что вы делали во время локаута?
– Играл в хоккей в Квебеке.
– (Shmit): Какой у вас личный рекорд результативности?
– Больше всего очков я набрал в сезоне-2000/01, когда выступал за «Ванкувер» (9+19=28 очков). (Брашир повторил свой рекорд в первенстве-2002/03 с «Филадельфией», но тогда три очка он набрал в плей-офф. – Прим. ред.). Обычно я зарабатываю очки на передачах. Выходя в одном звене с хорошими хоккеистами, сделать это несложно.
– (АБ): Вы в курсе, что в советском хоккее тоже были крепкие парни? Знаете ли вы такого защитника, как Александр Рагулин?
– Нет, не знаю. Мы многих не знали, пока они не стали появляться в НХЛ.
– (Астра): Почему вы играете под номером 87?
– Когда я перешел в «Филадельфию», мне пришлось выбирать новый номер. Я не мог взять восьмерку, под которой играл в «Ванкувере», потому что под ней выступал Марк Рекки. Но это мой любимый номер – он у меня был еще в глубоком детстве. А еще мне нравилась семерка, потому что я родился 7 января 1972 года. И еще я думал, что эта цифра приносит счастье. Решил: что ж, возьму семь. Но этот номер Бобби Кларка, под ним нельзя играть в «Филадельфии» – он выведен из обращения. Тогда подруга моего знакомого посоветовала мне сделать гибрид. Так и получился номер 87.
– (Леша, СПб): Сколько вы весите и какие у вас показатели в пауэрлифтинге?
– Вешу я 234 фунта – это 105 килограммов. Но я замечу, что если ты занимаешься хоккеем, то много качаться вредно. Ведь нам нужно оставаться подвижными, чтобы не напоминать коров на льду. Так что если мы и работаем со штангой, то с небольшими весами.
НАЗАРОВ – СЛАБАЧОК
– (АВП): С переходом Жоржа Ларака в «Питтсбург» складывается интересная ситуация: Ларак защищает лучшего новичка североамериканца Кросби, Брашир – лучшего европейского новичка Овечкина. Можете пообещать пару красочных боев с лучшим бойцом НХЛ последних лет?
– Не так уж и много боев сейчас мы можем видеть в лиге. Ведь если Овечкина кто-то и вмажет грубо в борт, то это наверняка будет не Ларак. Да и я не тот, кто обычно применяет силовые приемы против Кросби. Против его тройки никогда не выхожу. Ларак и я идем «убивать» только обидчиков наших звезд. Соответственно вряд ли вы увидите драку между нами.
– (Brooklyn-ZENIT): Вам когда-нибудь было страшно на льду?
– Нет, – смеется Брашир. – Я никогда не боялся. Но когда я выхожу на бой, то могу волноваться. Например, если сражаюсь против нового тафгая, с которым раньше не встречался. И не знаю, насколько он хорош, какая у него тактика ведения боя. Ведь битву можно проиграть в любой момент. Нужно быть осторожным. Поэтому я волнуюсь – хочу оставаться победителем.
– (Terminator): Что вы думаете о единственном российском полицейском Андрее Назарове, который уже завершил карьеру? И что вы будете сами делать, когда повесите коньки на гвоздь?
– После того как уйду из хоккея, я перееду обратно в Канаду и открою свой бизнес. Этим уже сейчас пытаюсь заниматься. Буду работать, отдыхать, проводить время, играя в гольф. Да и просто наслаждаться тем, что могу чаще видеться со своими детьми. А с Назаровым мы один раз дрались. Лично я думаю, что он не очень хороший боец. Да, смелый и не боится лезть в пекло, но... Вы понимаете.
– (Астра): Вы долгое время враждовали с Лараком. Какие у вас сейчас отношения?
– Хорошие. Порой деремся на льду. Но мы – земляки по провинции Квебек. Иногда встречаемся летом в Монреале, говорим друг другу: «Привет!». Однако на улице драки не начинаем, – улыбается Брашир.
– (ЗАВХОЗ): А никогда не хотелось бросить все и стать лучшим снайпером «Вашингтона»? Зачем кого-то охранять? Пусть они вас охраняют!
– Ни в коем случае! – Брашир машет руками. – Потому что тогда мне нечего будет кушать и оплачивать многочисленные счета. Какой из меня снайпер а-ля Овечкин? Вы шутите?
– (Знаток): Вопрос нескромный! Кому бы вам больше всего хотелось набить морду?
– Ха... – выдыхает Брашир, потом задумывается, подбирая корректные слова. – Наверное, я бы долбанул Шона Эвери из «Рейнджерс». Такие люди, как он, только и могут, что все время трепать языком, но никогда не дерутся. И ничего с ними не поделаешь, только удаление схватишь. Терпеть не могу игроков такого типа. Если в конце матча представится возможность и мы вместе будем находиться на площадке, то как-нибудь подъеду к нему и дам по голове. Пусть помнит Дональда Брашира.
– (Gnom): Сашку береги!
– Это я обещаю!
