Мечта бомбардира. О чем попросил Деда Мороза самый результативный игрок чемпионата страны Вадим Шипачев
«ШАМПУНИ ЕСТЬ!»
…После матча с «Авангардом» игрокам дали поспать лишний часок – тренировку перенесли с 11 часов на полдень. Но вратари (люди особенные) спать не стали – пришли к 11. Другие подтянулись, как сказано. Шипачев работал отдельно, в тренажерном зале. Он не видел, как один из голкиперов, завидев своего тренера, уже на льду открыл дверцу в штрафной бокс, вынул изо рта жвачку, прицелился и послал ее точно в мусорную корзину. Закрыл дверь и поехал в ворота…
– Вопрос на пять баллов, – экзаменую Шипачева, выглянувшего из тренажерки. – Почему наставнику вратарей во время тренировки можно жевать жвачку, а голкиперу – нет?
Отвечает с ходу, не зря центрфорвардов называют «мозгом» звена:
– Вратарю могут шайбой попасть в шлем, жвачка провалится в горло, и он ей, не дай бог, поперхнется. А тренера никто толкать не станет – пусть жует…
– Какие у вас в команде «стальные» правила?
– Не опаздывать на выезды. И в раздевалке в уличной обуви не ходить. Пришел, разулся, надел резиновые тапочки. Нет – значит штраф. За «командную кассу» у нас ответственный – Богдан Киселевич. Он тебя записывает…
– Выписывает чек?
– Нет. Берет обычный протокол с фамилиями и ставит напротив галочки. Команда каждый год в детские дома ездит. Еще мы деньги на шампуни тратим. Ребята помладше едут в магазин, закупают оптом шампуни, набивают ими пакеты – и команда моется. Заканчиваются – едут за шампунями снова. Богдан нестарый, он и сам может сгонять…
– Видела у хоккеистов «Вконтакте» фото пластыря с надписью «Шампуня нет!».
– Видимо, команда не скинулась вовремя, – заcмеялся Вадим.
«ДЕТЯМ НЕ ОТКАЗЫВАЮ»
– Перед дорогой в Череповец мне посоветовали вернуться скорее: «Над городом нависают свинцовые облака, люди там долго не живут…»
– Может, на заводе и тяжело дышится. А так – нормально, люди живут. Из Москвы и Питера приезжают, думают: Череповец – дыра. У нас сейчас расписание тяжелое – но рядом с домом есть куда сходить: супермаркет «Июнь», где можно поесть, в нем же – кинотеатр…
Вадим живет возле Ледовой арены. В народе этот район называют «Простоквашино» (в 80‑х, когда его начинали строить, здесь была непролазная грязь. – Прим. ред.).
– Вот собираюсь на «Высоцкого…», – продолжает Шипачев. – Я в кино хожу часто. Иногда придешь – а там уже человек десять ребят из команды. А как-то наш игрок Евгений Монс пришел в кино – а там тренеры сидят…
В детстве у меня была коллекция солдатиков. А сейчас – в отпуске, к примеру, – какую-нибудь компьютерную игру куплю и играю в нее. Встал с утра, не знаешь, чем заняться, погода за окном нелетная, дождь – сел и начал играть в «стрелялки».
А в кино у меня первое свидание с женой было. С Катей Серовой мы познакомились в «Одноклассниках». Я «листал» странички друзей – смотрю: девушка красивая. Написал ей: «Привет! Как дела?». Она ответила: «Привет! Нормально». Договорились встретиться. Я не сказал, что хоккеист. Одних это отпугивает, других притягивает – зачем знать сразу?
Сходили на фильм. Проводил до дома… А следом пошла серия выездных игр – пришлось соврать, что «в командировку» еду. Когда вернулись, пригласил ее на хоккей. В первый раз она вообще ничего не поняла: где мы, куда мы бежим, даже в каких мы майках, – смеется Вадим. – Потом я ей рассказал, почему судья свистит. Почему игрок нашей команды уезжает не на ту скамейку, где все сидят.
Потом те же правила хоккея объяснил теще. Повстречались с Катей два года, а потом я пришел, встал на колено и сказал: «Выходи за меня замуж».
К тому времени я уже купил квартиру. Начинал с того, что дома были телевизор и кровать. Пустые стены. Так, поспать приезжал. Поесть можно было и к маме заехать. Потом диван купил. Холодильник. Кухоньку. Постепенно «вырисовался» дом. Подмел пол – если нагадил в коридоре. Протер тряпкой – если что-то пролил. Но полностью полы так ни разу и не помыл. А зачем? – снова улыбается Вадим. – Они у меня были чистые!
– Чем занимается жена?
– Работает в отделе кадров на заводе «Северсталь». Бывает, я с выезда приезжаю, у меня – выходной, а у нее – рабочий день. Так Катя, чтоб побыть день со мной, с работы отпрашивается. Мама раньше тоже на «Северстали» работала, а после сокращения с завода была начальником фирмы. Она у меня строгая. Сейчас – на пенсии, на все мои игры ходит. Когда мы выкатываемся на разминку, она уже сидит в 19‑м секторе. Я на нее гляну – махнет рукой. Папа – тоже на «Северстали» – был рабочим, кидал уголь. Тяжелая работа, – опускает глаза Вадим. – Отец умер, когда мне было 16…
– «В детстве я пошел в хоккей, потому что завидовал мальчишкам…» Так и было?
– Ну, да. Друг со двора ходил. И я маме сказал – одному было идти страшно: «Отведи. Я тоже хочу». Привела. Спросили у тренера: «Возьмете?». Он сказал: «Пусть катается». У меня до этого старший брат – ему сейчас 30 лет – играл в хоккей, потом бросил.
Нас было… 90 человек. Кто умел – на одной половине поля катался. Кто не умел – на второй половине поля ползали. Это сейчас коньки: толкни – и любой в них поедет. А раньше они, кожаные, все изгибались, лезвия железные, нога вихляла и проваливалась. Чтоб падать было не больно, мама из своего джинсового сарафана сшила мне наколенники. (Показывает.) Берешь поролон, оборачиваешь кусками джинсового сарафана, зашиваешь. Надену мамины наколенники, завяжу чем-нибудь, сверху гетры натяну – вроде держатся…
Сначала у меня не получалось ничего. Вообще кататься не умел. Жили в районе, где ни одной хоккейной коробки не было. Выйдем детьми во двор, слепим из снега ворота – два снежных кома за 30 секунд делали – и играем. Главное, чтоб по дороге машина не проехала…
Я и сейчас не прочь выйти с хоккеистами из дворца, собрать детей и поиграть с ними: похихикать, себе настроение поднять. (С намеком.) Но… жду, чтобы об этом дети попросили. Как-то шел на игру – а за мной следом бежал мальчик лет семи: «Вадим, забей сегодня гол!». Ну, я и постарался. Я в его возрасте кричал хоккеистам: «Дайте хоть что-нибудь!» Так же и меня сейчас дети ждут после игры: «Вынесите хоть сломанную клюшку…» Они по 40 минут стоят, дожидаются меня на морозе! Я с ними фотографируюсь. Зато за меня дети приходят болеть! Тем более в родном городе!
«БЕЗ ШРАМОВ И ТАФГАЕВ»
– Как вы «в люди» выходили?
– По 30 часов на автобусах на детские турниры ездил. По 20 человек спали там в спортзалах. Свет выключат, кто-нибудь апельсиновую корку кинет – и пошла война, пока тренер не рявкнет – он вместе с нами спал.
В Ярославле турнир на открытой площадке играли. Катаешься – и шайбы-то не видно: столько снега насыпало! Под шлем шапку наденешь, носки теплые, свитера на себя напялишь. А в перерыве чай попил, вспотел, вышел на лед и замерз…
Люди постепенно «отваливались». В итоге из 90 человек получилась команда из 25. Из нашей школьной – ребят 1987 года рождения – попал во вторую команду. Поехал за нее в Тверь играть – и там сломал руку. Сразу – такая боль. Перелом со смещением. В больницу повезли. Вправляли. Один держит, второй вытягивает руку. В общем, «не айс». Я кричал…
От мамы скрыл. Захожу домой, а она мне с порога говорит: «Не волнуйся: мне уже тренер позвонил и сказал, что ты руку сломал…» Через месяц я начал тренироваться.
– Вашему кумиру Игорю Ларионову в НХЛ однажды разрезали ухо, наложили 34 шва, и он еще вышел играть…
– У нас ребятам тоже частенько швы накладывают, но не 34 – а три-четыре. Мне, если рассекут, доктор лейкопластырем это место подсожмет: «Ну, после игры посмотрим – надо зашивать или нет…» Но я боюсь зашивать. Уже знаю: если лейкопластырь дня три не снимать, это место может само срастись…
У меня бойцы из «Витязя» во время игры спрашивали: «Файт?» (»Сразимся?» – Прим. ред.).
– И вы говорили «файт»?!
– (Засмеялся.) Какой там файт? (Вскрикнул.) «Ноу!» Я это сказал Сагдэну – вот как с ним драться?! Там сразу надо на лед падать – когда играли с «Витязем» в прошлом году. Я же понимаю: люди обучены драться, а я – давать пас. Могу им только сказать: «Давайте попасуемся». Но, пока канадцам начну свои шуточки переводить, боюсь, до конца фразу не договорю…
– Вадим, а за что вас из «Северстали» в Белгород ссылали?
– Я играл за вторую команду – только переодевался в раздевалке первой, так как числился в ней. Приду такой деловой – там всякая водичка сладкая стоит, изолента у тебя для клюшки есть. И я выходил оттуда и выносил ребятам из второй команды кому водичку, кому шоколадку.
Играть за первую команду меня не ставили: были три других молодых хоккеиста, сильней меня. А я, грубо говоря, был четвертым, да еще – центральный нападающий, который должен успевать помогать и в защите, и в нападении. И мне тренер с менеджером сказали: «Нечего тебе во второй команде сидеть – поезжай-ка ты, повышай мастерство!» И отправился я в высшую лигу. Опустошение в душе было полное! Как надолго? Как туда добираться? Что за город? Как примут?
Мама сказала: «Ничего, терпи, работай – все должно быть нормально!» Билет на поезд купили, и я поехал. До Москвы. Там с Ярославского вокзала еще надо было переехать на метро на Курский. С баулом, с клюшкой, с сумкой. Пока ждал поезд, ел. Чебуреки, я знал, на вокзалах лучше не брать – покупал в палатке чипсы и газировку. Потом сел во второй поезд и еще примерно сутки, если мне не изменяет память, ехал до Белгорода. На верхней полке в плацкарте. Там с баулом легче ехать. В купе его никуда не уберешь.
Хорошо, что в Белгороде уже был череповчанин Игорь Скороходов, на год старше меня. Жили вместе. Город показал. Схожу в Белгороде в супермаркет, куплю курицу-гриль. Приду домой, начищу картошки, сварю, съем. В команде нескольким людям по 37 лет было. А мне – 19. На тренировку идешь – надо шайбы взять. В поездку едешь – надо станок взять, чтоб коньки точить. А он 15 кило весит!
Все игроки свои клюшки в один чехол на колесиках сложат – и я его тащу. Килограмм 35…
Там были люди: придут, потренируются – и сразу же помылись, и ушли. Как на смену на работу. Поговорить не с кем… Я думал: «Может, уже устали от хоккея, взрослые ребята – домой бегут?»
Полгода я там играл. Следующая предсезонка – в Череповце. А потом мне – снова: «Ты не подходишь под нашу команду – давай опять езжай туда…» И я себе говорил: «Раз тебя сюда послали – надо здесь стать лидером. На что ты рассчитываешь – что тебя волной на золотой берег выплеснет? Такого не бывает. Надо работать!» И в Белгороде я начал и забивать, и передачи отдавать. И в середине сезона мне сказали: «Возвращаем тебя назад…»
...»Де-душ-ка Мо-роз!» – хором зовут дети «из-за кулис». На арене в перерывах между тренировками «Северстали» и «Алмаза» идут новогодние массовые катания...
«ЕСЛИ Б Я БЫЛ ДАЦЮК…»
– У вас бывает, что вы заходите после матча в раздевалку, довольный собой, а тренер вас раз – и «возвращает на землю»?
– Бывает, нам после матча кажется, что сыграли неплохо. А тренер говорит: «Сыграли плохо, но тут вратарь потащил – и мы победили!». Или думаешь: «Неплохо сыграли». А потом как покажут моменты на видео – и оказывается: Вася или Вадик выручили (вратари «Северстали» Кошечкин и Тарасов. – Прим. ред.)…
Когда забиваешь гол, первые пять секунд – одни эмоции. Потом смотришь на повторе – не пойми чего делаешь: бежишь, падаешь… Нам потом показывают нас, когда мы забиваем или пропускаем, – всей командой смеемся. Голы забиваешь – а в статистике не указывают, красивые они или некрасивые, там не пишут: забил в «девятку», обыграл пятерых. Там – просто «гол».
– Жалко?
– Нет. Все равно даже самые красивые голы через месяц забудут. Я пока все свои шайбы помню. Вот 200 забью – это очень-очень будет хорошо. В прошлом году забил наш шведский защитник Кронвалл – а гол записали на меня, хотя я отдавал пас. Так швед во время игры меня одолел: «Надо подъехать к судьям!» Подъехали. Я сказал: «Я не забивал». А судьи говорят: «Да что вы так волнуетесь? В КХЛ есть те, кто просматривает моменты на видео – они вам все расставят по местам». И через несколько игр шведу вернули его гол.
– Вадим, представьте, что вы утром проснулись, подошли к зеркалу – и видите там вместо себя Павла Дацюка…
– А он проснулся – и видит в зеркале вместо себя Вадима Шипачева? – улыбается Вадим. – Да и так иногда посмотришь нарезку матчей НХЛ, как Дацюк буллиты забивает одной рукой, придешь на тренировку и скажешь ребятам: «Видели?..» И пробуем так же.
Не люблю фантазировать. Но, если б я был Дацюк, пошел бы и забил за «Детройт» пару голов – и праздновал вместе с ними победу. А если б это было в Череповце – пришел бы на поле и показал бы ребятам, как надо играть.
– Дацюк жаловался сестре: «Я забил гол – а на табло: гол забил «Датсук».
– Вот и у меня так же! В протоколе ясно написано: «Шипачев». Но люди почему-то постоянно путают «ш» со «щ». Сейчас вроде попривыкли. Надо было мне выйти под девичьей фамилией жены – сказали бы: «Перспективный какой-то игрочок – Вадим Серов?» Я бы вообще-то Катино изображение на свою футболку нанес. Если б было можно…
…В эту минуту перевожу взгляд на безымянный палец молодожена (свадьба состоялась этим летом) – на колечке выгравированы инициалы «Е» (Екатерина) и «В» (Вадим). В обрамлении двух сердечек…
Р.S.В холле ледовой арены «Северстали» рядом с плакатами хоккеистов поселился у новогодней елки волшебный Дед Мороз. Проходя мимо деда, форвард нашей сборной вспомнил, как в детстве он вырывал листы из школьных тетрадок и писал на них послания Деду Морозу. Они исполнялись. В этом году 24‑летний «Вадюша» Шипачев из Череповца загадал «много сладостей», «велосипед», но под первым номером все-таки – «победу на Олимпиаде». Хоть до нее еще – заметьте! – два Новых года…
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Вадим ШИПАЧЕВ
Нападающий «Северстали».
Родился 12 марта 1987 года в Череповце.
Воспитанник СДЮШОР «Северсталь». С 2006 по 2008 год выступал в клубе высшей лиги ХК «Белгород». В сезоне-2009/10 вернулся в «Северсталь» и стал лучшим бомбардиром и ассистентом клуба (в 55 матчах набрал 44=14+30 очков). В сезоне-2010/11 – второй бомбардир команды с 41 (15+26) очком в 57 матчах. Лучший бомбардир КХЛ этого сезона.
За сборную России провел 10 игр, заработал 3 (1+2) очка.
С начала сезона в голосовании на клубном сайте фанаты «Северстали» три первых месяца подряд (!) признают лучшим игроком одного и того же. В истории клуба такого еще не было…
При одних властях город жил под девизом «Череповец – город лидеров», при других – обратился в «город-праздник». Но, главное, 24 года назад Вологодчина родила хоккейного героя, умело объединившего сегодня оба девиза.
