Раненый омоновец не хочет общаться со СМИ
Вечер пятницы. Ленинградский проспект. Вместо колонн автомобилей – грациозная полицейская конница. Со стороны дороги в нее летят проклятия и бутылки: со звоном разбиваются об асфальт, ранят лошадей, попадают в шлемы полицейских. Один из таких «снарядов» сотрясает 32‑летнего сотрудника ОМОНа, отца троих детей Андрея Кирюхина. Конница не сдвигается с места, приказа обуздать беспорядки еще не было…
– Наша главная цель – не допустить продолжения беспорядков, – объясняет бездействие командир батальона Кирюхина Сергей Хромов. – Мы взывали к фанатам, просили разойтись и до последнего надеялись на их разум. Что они не решатся нападать на полицию. И лишь после того, как в нас полетели шашки и петарды, пришлось применять ответные меры.
Тогда раненый Андрей Кирюхин не покинул поле боя. Вытерпел, надел шлем и продолжил задержания. В больницу его доставили поздно вечером. Диагноз: закрытая черепно-мозговая травма.
По горячим следам встретиться с лейтенантом удалось пресс-службе ОМОНа. Именно тогда были сняты кадры, попавшие на все телеканалы.
– У человека черепно-мозговая травма, сильные боли. К нему даже следователей не пускают, только родственников,– рассказала работник пресс-службы ОМОНа Светлана Серкина.
Мы решили проверить информацию и отправились в Боткинскую больницу. Все, что связано с фамилией Кирюхин, здесь под жестким табу.
– Нам указание дано к омоновцу никого не пускать и о его состоянии ни слова не говорить, – огорошил охранник. – Договаривайтесь с администрацией.
И лишь сосед по палате, бегавший в магазин за водкой, рассказал, что с Андреем все не так уж и страшно. «Он даже курить со мной ходит».
Вчера мы все-таки получили письменное разрешение руководства больницы. Однако на этот раз сам Кирюхин в письменной форме (на фото) потребовал оградить его от общения с прессой и запретил врачам давать комментарии о своем здоровье.
В пресс-службе ОМОНа нас попросили не совать нос в чужие дела. Мол, «сами предложим и сами все дадим. Когда посчитаем нужным...»
