Выиграл золото – залил шампанским весь город!

Дарюс Каспарайтис живет в Стокгольме, и грех не заглянуть в гости к такому человеку. Полный олимпийский кавалер (золото Альбервилля-1992, серебро Нагано-1998, бронза Солт-Лейк-Сити-2002), с которым легко говорить и о Сочи, и о воспитании молодых…

Год назад мы с хоккеистом Евгением Кузнецовым неслись на лодке Дарюса Каспарайтиса мимо островов Стокгольма.

Теперь сборная России после провала с американцами (3:8) до Швеции не добралась. Но по привычке звоню Дарюсу, назначаем встречу у театра…

Каспарайтис покупает кофе в «Seven Eleven». По дороге говорим о сборной Швейцарии («Она и чемпионом мира может стать!»), о дорогих парковках Стокгольма («Надо платить по 100 евро в месяц, я везде на велосипеде или трамвае езжу. А вот мой сломанный мопед стоит…»).

Заходим в тихий дворик католической церкви. Дарюс разваливается на нагретой солнцем лавке, отхлебывает капучино…

«МЫ БЫЛИ НИЩИМИ И ХУДЫМИ»

– Жаль, что проиграли так сильно, – сетует Каспарайтис. – Но все бывает в карьере. Нужно извлечь урок и готовиться к Олимпиаде.

– А вы когда-нибудь влетали 3:8?
– Только в сборной Литвы в 15 лет. Мы тогда и по 30 шайб пропускали. Голкипера не было, тренер в ботинках вставал в ворота. И курил между периодами.

Я пытался о тех матчах скорее забыть. Потом меня пожалели и в московское «Динамо» забрали.

– Сейчас все говорят: где молодежь? А в ваше время «Динамо» с зелеными пацанами выигрывало чемпионат страны. Потом вы и Олимпиаду взяли. Куда все ушло?
– Талантливая молодежь никуда не делась. Но состав выбирает главный тренер. Я был удивлен, когда в сборную России не позвали Наиля Якупова. Тот же Кузнецов не сразу попал в заявку. Если б выиграли чемпионат мира, таких вопросов никто бы не задавал. Но я считаю, молодежь надо поднимать.

– Как вы в конце 80‑х бились за место в составе «Динамо»?
– Тренер считал, что какой-то защитник – номер один. А я старался работать больше, чтобы его превзойти.
Когда меня пригласили в «Динамо», был в шоке. Очень страшно! Но я жил хоккеем и больше ничего не имел в жизни. Это сейчас у подростков есть айпады, айфоны, Интернет, кроссовки, отличная еда. Тяжело сосредоточиться на спорте. А мы были нищими и худыми. Зато сейчас растолстели, потому что много кушаем и не можем остановиться.

– Может, отобрать кроссовки и айпады?
– Теперь все деньги решают. А мы жили в Советском Союзе. Родители на работе, ты пропадаешь на площадке. Государство помогало детским секциям. Собирали талантливых парней по всей стране, привозили в Москву. Я литовец, Влад Бульин из Пензы, братья Султановичи из Украины…

Сейчас тяжело выдернуть ребенка из семьи, отвезти в другой город. Почему в США много баскетболистов? Там недорогой спорт, дети на дворовых площадках вытворяют чудеса. Оттуда попадают в колледжи, где дорога – в профессиональный спорт.

Но в Литве есть много перспективных 11–12‑летних пацанов. И в 14 лет нужно решать, что делать дальше – играть в хоккей или учиться. А куда ехать? И кто за это будет платить?

«БЕЖАЛИ ДО «ВОДНОГО», ОБОГНАЛИ ТРЕХ ЭФИОПОВ»

– Тогда в хоккее была дедовщина?
– Меня никто не бил. Но я знал свое место. Нужно уважать старших игроков, ходить незаметно. Я попал в 16 лет в великое «Динамо», когда играли легенды: Сергей Яшин, Светлов, Первухин, Билялетдинов…
Тренером был Юрий Моисеев. Он даже не знал, как меня зовут. Однажды я отдал неловкий пас на тренировке. Он орет: «Как там тебя! Сними маску! И заруби на носу, что пас через центр отдавать нельзя! Садись на лавку, больше не выходи».

– А каким был Билялетдинов?
– Солидным. Уже закончил играть, стал третьим тренером у Моисеева и Игоря Тузика. Потом их заменили Владимир Юрзинов и Петр Воробьев, но Билялетдинов остался. Я у него играл еще в «Динамо-2». Задавал ему много вопросов – он всегда помогал.

– Вы ведь жили в общежитии под трибуной…
– Общага на «Водном стадионе», один на всех туалет. Хулиганили, прогуливали школу… Но потому я и стал хорошим игроком. Каждый день надо пахать, чтобы чего-то достичь.

– Правда, что у вас там однажды пожар случился?
– Смотрели телевизор на втором этаже. Тут пошел дым. Пожали плечами: наверное, что-то за окном. Сидим дальше. Вдруг пожарные влетают: «Ребята, вы же горите!» – «А что делать?» – «Уходить!»
Мы побежали в чужие номера. Начали хватать ценные вещи соседей, чтобы спасти из огня. А потом сгорела общага. Нас переселили в отремонтированное крыло. Тогда это считалось как пятизвездочный отель.

– Дрались с москвичами?
– Когда только приехал в столицу, мы с Женей Султановичем отправились в Парк Горького. Навеселились в комнате смеха. Выходим – стоит толпа пацанов. А на мне зелено-белый свитер «Жальгириса». Говорят: «Снимай». Я думаю: «Что за ерунда?»

Избить нас хотели, а мы деру дали. Бежали до самого «Водного», через железнодорожный мост. Установили неофициальный рекорд. Я на втором месте пришел, Султанович – на первом. По дороге обогнали трех эфиопов.

«В АЛЬБЕРВИЛЛЕ ИГРАЛИ В ТЕТРИС»

– То поколение выиграло Олимпиаду в 1992 году, и с тех пор у нас золота не было. А вы приехали без флага, гимна...
– Я удивился, что меня в 19 лет взяли в Альбервилль. Перед сборной не ставили больших задач. Обошлось без накачки. Страна разваливалась, никому Олимпиада была не нужна.
В то время вышел «Game Boy». Вся команда накупила игрушки, резалась в тетрис. Расслаблялись и верили: можем горы свернуть. Но не будь Быкова и Хомутова, мы бы не взяли золото. Они решили все. Мастера высокого класса. Форварды советской закалки.

Коллектив хороший, ребята молодые. Голодные до побед. Не понимали, куда при-ехали. На каждый матч шли как на праздник. Бились, ложились под шайбы, играли на двух лидеров, которые нас тащили. Такая команда больше не собиралась… А в финале мы победили Канаду (3:1).

– Вы кого-нибудь стукнули?
– Я тогда был защитником атакующего плана, раздавал пасы. Выходил в первой пятерке: в паре с Дмитрием Мироновым, в атаке – Быков, Хомутов, Хмылев. Нет, я никого не «расколол».

А, еще вспомнил! Однажды мы с Лешей Ковалевым взяли лыжи и поехали кататься с горки. Летим под мостик, а по нему идут тренеры – Виктор Тихонов и Владимир Юрзинов. Машем им рукой, они за голову хватаются: «С ума сошли? Это же Олимпиада! Вдруг ногу сломаете?!» Мы даже не думали об этом.

– У кого на горке лучше получалось?
– Ковалев вообще зверь! Будто родился с лыжами на ногах. А я на животе скатывался.

– К президенту потом пригласили? «Мерседесы» подарили?
– Обещали каждому по «Жигулям», но ничего не дали. В аэропорту нас забрали ребята из «Динамо». Багаж не выдавали часа два. Серега Зубов ездил по кругу на резиновой ленте, куда грузчики кидают чемоданы.

Когда вышли в зал, там играл оркестр. Вот и вся Олимпиада.

Только потом понял, что вошел в историю. Это позже меня в Литве начали называть предателем, когда я выбрал сборную России. А в то время купил шампанского на весь родной Электренай. Отдал сто долларов. Десять тысяч жило в городе.

У литовцев каждая олимпийская медаль наперечет. В Лондоне победила пловчиха Рута Мейлютите. Смотрел, как она шпарила брассом, и на слезу прошибло. Это гордость для маленькой страны. А ведь Мейлютите всего 15 лет! Вот она, молодая, дерзкая.

«МОЙ САМЫЙ ПЛОХОЙ БИЗНЕС – ДВА БРАКА»

– Помню, вы хотели возглавить клуб КХЛ в Литве…
– Был план поднять команду «Швитурис», но не получилось. У нас федерация хоккея на грани банкротства, накопилось много долгов. Сейчас я – свободный художник. Но вот Литва получила чемпионат мира-2014 во втором дивизионе. Может, в организации помогу.

А в остальном не знаю. Все-таки много времени уделяю семье, детям. Вдали от больших дел. Только Александр Иванович Медведев вызывает на матчи за «Газпром экспорт». В пятницу играли в Хельсинки. Выходил в первой пятерке с Вовой Малаховым! И на фланге Медведев.

– Вы каждый год говорите, что хотите быть с семьей. Но когда вернетесь-то в КХЛ? Мы заждались!
– Детьми заниматься – тоже работа. Я играл в хоккей до 38 лет. Старшей дочке (от первого брака. – Прим. ред.) уже 16. А я не видел, как она выросла. И это время не вернешь…
Никто не принесет работу на тарелочке. Надо шустрить. Но я не спешу, наслаждаюсь жизнью. С женой открыли фирму по продаже детской одежды «Livly». Полно забот! Я тоже там помогаю, на диване целый день не сижу.

– Хватает денег, заработанных хоккеем?
– Смотря кому. Мне – нет. Много детей, на них тоже надо тратить. Вот если человек живет в сибирской деревне, без света и газа...

– Это не о звездах НХЛ.
– Разные люди бывают. Но трудиться нужно. Двигаться, чтобы мозг работал. А то обленишься, тем более в Швеции.

– Какую самую сумасбродную покупку вы совершили?
– Лодку. Ту, на которой мы с Кузнецовым плавали. Помните?

– Еще бы!
– Самый счастливый день – когда покупаешь лодку и когда продаешь. Я продал. За три года потерял 80 тысяч долларов. Покатался…
Так мы, спортсмены, приобретаем яхты, красивые машины... А потом думаем: зачем все это?

– Сергея Федорова обул какой-то жучок на десятки миллионов долларов. Вокруг вас они тоже вились?
– Конечно. Я знаю только, как играть в хоккей и тратить деньги. Понятия не имею, как их зарабатывать. Этому надо учиться. Понимать, как делать инвестиции. Мы всегда верили тренеру. А когда встречаем людей, которые обещают золотые горы, начинаем общий бизнес, это доверие порой кончается плохо.

– Слышали, как Александра Кержакова кинули на 10 миллионов долларов? Показали стройку и сказали, что здесь будет завод по переработке нефти…
– В другой стране такого мошенника посадили бы в тюрьму. Хотя вот Бернард Мейдофф создал крупнейшую в истории финансовую пирамиду в Америке. Обманул всех на 60 миллиардов долларов. Ему сейчас 75, отправили за решетку на 150 лет. А толку? Деньги ушли…

Мне много чего советовали. Я никуда не лез. Если сам не в деле, все наперекосяк пойдет. Даже если не буду в офис «Livly» приезжать, там убираться перестанут. Хотя люди честные работают.

Мой самый плохой бизнес – два брака. В первом потерял много денег, во втором еще больше. Обидно, что так делили имущество. Но это тоже надо забыть. Не плакать же всю жизнь, что у тебя три миллиона долларов забрали?

– А сейчас?
– У меня третья жена, которую очень люблю. Трое детей. Сил и денег уже не осталось.

«ДВЕ ДОЧКИ – АТАМАН И ПРИНЦЕССА»

– Как у вас складывается обычный день?
– Утром будят дети. Везу их в школу, в детский сад. Потом еду в тренажерный зал, на хоккей. Занимаюсь дома бумагами. И забираю детей. Идем в бассейн, гуляем по пляжу, когда живем в Майами.

– Сколько им?
– Двойняшкам Лив и Лилли скоро пять, сыну Марли – три года в августе. Недавно отвез девочек на каток. Одной сразу не понравилось, вторая заинтересовалась. У меня дочки разные – атаман и принцесса.

Чтобы воспитывать детей, нужно терпение, много времени. Как принято в России? Отец иногда приходит, чтобы поиграться, а так на работе пропадает. У меня все иначе. Мы с женой все на равных делаем.

Наказывать детей не умею, если они подрались или сказали не то. Малыши плакать начинают. Знают, как папу развести. Иду к ним извиняться: «Простите отца, что так получилось. Но зачем ты это сделала?»

«ХОТЕЛ ДВА МИЛЛИОНА – ДАЛИ ЧЕТЫРЕ!»

– Агентом стать не хотите?
– Этому надо учиться. Никогда сам переговоры с клубами не вел. Моим агентом был Марк Гандлер. А я по характеру мягкий. Деньги вышибать не умею. Играл в хоккей за любовь.

– Вспомните лучший контракт в карьере.
– Конечно, с «Рейнджерс»! Когда Гандлер сказал, сколько Нью-Йорк дает мне денег, я воскликнул: «Ты че, это много!» – «Возьми, потом разберешься».

Я хотел зарплату в два миллиона долларов за год, а мне дали четыре. Чуть инфаркт не получил!

Ехал на машине, агент звонит: «Быстро заворачивай на Лонг-Айленд, где Яшин живет. Подпиши контракт!» Забегаю к Леше в дом, расчеркиваюсь на факсе. Агент боялся, что я передумаю.

– Собираетесь в Сочи как болельщик? Яшин поедет туда как генменеджер женской сборной России.
– Я бы с удовольствием. Но не люблю билеты клянчить. Звонить кому-то, проситься. Раздражает, когда приходишь на хоккей, а там люди обвешаны бляшками, аккредитациями. Все крутые. А я играл на четырех

Олимпиадах за сборную России, но должен брать билет у спекулянтов.

Сделать бы телефон для олимпийских чемпионов! Номер набираешь и по номиналу покупаешь билет. А теперь вся надежда на Яшина.

Возьми меня в помощники, Леша!