Что писал «Советский спорт» о Могильном в 1989 году. «Младший лейтенант Могильный не вернулся к месту службы»

6 МАЯ

4 мая. 18 часов 20 минут. Аэропорт «Шереметьево-2». Сборная СССР по хоккею спускается с трапа самолета, прилетевшего из Стокгольма. В ее составе недостает одного хоккеиста – Александра Могильного. Как стало известно, после мирового чемпионата он остался в Швеции. Что же произошло?

Наш корреспондент Александр Владыкин связался с советским посольством в Швеции.

– На проводе Стокгольм, телефонный номер 130440, – слышится в трубке голос московской телефонистки. После небольшого ожидания на связь с нами выходит атташе по вопросам спорта Александр Николаевич Кольвах.
– Конечно, никто не ожидал, что Могильный совершит подобное. К этому, честно говоря, не было, на наш взгляд, никаких оснований.

– Предпринимались ли какие-либо шаги с вашей стороны в поисках следов Могильного?
– Как вы понимаете, ситуация сложилась достаточно непростая, и наши возможности весьма ограничены. Тем не менее я попытался связаться по телефону с советскими людьми, живущими в Швеции, которые, по нашим предположениям, могли иметь контакт с Могильным. Увы, никакой информации собрать не удалось. Телефоны молчали…

В 20.30 в редакции по каналам ТАСС пришло следующее сообщение:

Через сутки после того, как сборная СССР вылетела из Стокгольма в Москву, в аэропорту столицы Швеции объявился и считавшийся «пропавшим» ее форвард Александр Могильный. Вместе с менеджером клуба «Буффало Сейбрс» Джерри Михеном он вылетел в Нью-Йорк.

7 МАЯ

Прокурор Московского гарнизона полковник юстиции Леонид Объектов сообщил нашему корреспонденту Борису Громову следующее:

– Об этом случае я узнал 4 мая из телепрограммы «Время». На следующее утро сделал запрос начальнику ЦСКА полковнику Захарову и получил подтверждение: действительно, младший лейтенант Александр Могильный после командирования в сборную СССР не вернулся 4 мая к месту службы. По статье 247, пункт «В» УК РСФСР этот поступок квалифицируется как дезертирство и содержит признаки тяжкого преступления. Мы возбудили уголовное дело.

Кстати, полковник Захаров сообщил, что ему звонил отец хоккеиста Геннадий Андреевич Могильный, токарь Хабаровского трамвайно-троллейбусного управления. Оказывается, сын по телефону успокаивал родителей, обещал через месяц прислать им вызов в Америку. Пока мы вызвали отца и мать в Москву – для дачи показаний.

9 МАЯ

Руководители «Буффало» созвали специальную пресс-конференцию. На ней сообщили о том, что в Советском Союзе Могильному официально предъявили обвинение в дезертирстве из Советской Армии. Отвечая на вопросы журналиста, почему он решил не возвращаться на Родину, Могильный ответил через переводчика: «Я еще очень молод и полон сил для того, чтобы играть в профессиональной хоккейной команде НХЛ. Я уверен в том, что в Советском Союзе я в настоящее время не мог бы получить официального разрешения подписать контракт с хоккейной командой из США, в которую я был выбран на драфте, поэтому и принял решение не возвращаться».

11 МАЯ

Из интервью форварда ЦСКА и сборной СССР Игоря Ларионова:

– Я не оправдываю его, но и прокурором быть не хочу – чувство Родины, чувство долга у каждого свое, и никому насильно его не навяжешь. Единственно не могу принять версию о сбежавшем на Запад боевом офицере. Какой он военный! Мальчишка, которому силком надели погоны – раз в ЦСКА и сборной в хоккей хочешь играть. Произвести в офицеры в нашем хозяйстве запросто можно. Уйти вот потом…