Слава Маламуд: «Вашингтон» лишил меня аккредитации по личной просьбе Овечкина
Известный хоккейный обозреватель Слава Маламуд дал интервью блогу «Диалоги на кухне», в котором рассказал, почему «Вашингтон» перестал ему давать аккредитацию на матчи НХЛ.
- Слава, а что за история у тебя приключилась с другой столичной командой - «Вашингтон Кэпиталз»?
– «Вашингтон» лишил меня аккредитации. Насколько мне известно, по личной просьбе Овечкина. Во всяком случае, именно так мне намекнули. Видимо, ему не понравилось то, как я подшучивал в твиттере над его другом – известным пофигистом Александром Семиным. Вот так бывает в Америке, да. Впрочем, не знаю, придавать ли особое значение тому, что сделано это было российским хоккеистом и эмигрантом-пресс-атташе. Но «Кэпиталз» – тоже непростая команда, которая, как и «Рэдскинз» очень ревностно относится к потоку информации вокруг себя любимой. В этом сезоне, например, когда я стал шутить уже над самим Овечкиным и его неуемными фанатазиями о спасении детей от фашизма, мне посыпались на почту угрозы от пресс-службы. Запоздалые, впрочем – теперь мне их аккредитация никуда не уперлась.
- Спортивная журналистика вне политики – такое возможно в России?
– Ни в коем случае. Потому что в России спорт – это всего лишь один из фронтов великой идеологической войны со всем миром. Чтобы знали, козлы, что мы – вот какие. И копье метнем, и на санках прокатимся, и синхронно проплывем так, что супостат задрожит, скукожится и начнет нас бояться и уважать. А никаких других причин для спорта в России, к сожалению, особо и нет.
- Слава, родился ты в городе Бендеры, который сейчас находится в непризнанной Приднестровской Молдавской Республике. Что вспоминаешь о Советском союзе?
– То же самое, что вспоминают все остальные граждане, выросшие в 80-х. За возможным исключением москвичей, в чьей памяти могут фигурировать колбаса, метро и более двух каналов ТВ. У меня стандартный набор. Школьная форма и сменная обувь, холодильник в прихожей, бросание шифера в костер, походы в колхоз, футбик на пустырях, толкотня в автобусах, «голландский сыр» с вдавленными в него пластмассовыми номерочками, сборная школы по волейболу, анекдоты про Брежнева, «Вокруг смеха», войнушка, книги Катаева, контуженный в Афгане физрук, пассатижи для переключения каналов, «ху из он дьюти тудэй», запертая в серванте коробка конфет «для врача», нескончаемый поток похорон генсеков, «Брусли» и Ди Снайдер на стенах у друзей, командная фотография воскресенского «Химика» – у меня… Ну, а потом, конечно, «обстановка» в Приднестровье, но это уже не совсем СССР.
У меня, разумеется, был еще и особый пято-пунктовый набор жизненного опыта советского человека, но это тоже не делает меня уникальным. Куда хуже пришлось, например, отцу, который в армии избил сержанта за «жидовскую морду» и остаток службы провел в лагере в Республике Коми. Хорошо еще, что охранником, а не зэком. А последних я в детстве достаточно насмотрелся: в нашей хрущевке жили в основном отсидевшие, которым нельзя было селиться в больших городах. Бендеры, благодаря климату, вообще были очень в этом плане популярны.
! Полное интервью Славы Маламуда вы можете прочитать по ссылке - ЗДЕСЬ
