Клюшка и шайба — это его стихия

ХОККЕЙНЫЙ ПЕРИОД

Думается, что одаренность Всеволода Боброва была таковой, что любой вид спорта, в котором он решил бы себя проявить, обогатился бы игрой непревзойденного мастера. К счастью для хоккея, огромную часть своего таланта Бобров посвятил именно ему.

ПРИВЫЧКА ПОБЕЖДАТЬ

Увидев хоккей впервые, Бобров заметил, что это как раз та игра, которая наиболее близка русскому характеру: скоростная, контактная. В чем уникальность игрового таланта Всеволода Михайловича? На тот момент он обладал, пожалуй, самым богатым техническим арсеналом и мог один в один обыграть практически любого защитника. Если учесть, что все свои фирменные приемы он выполнял на очень большой скорости, шансов остановить его у обороняющихся было мало. Поэтому, когда сборная Советского Союза дебютировала в 1954 году на чемпионате мира в Швеции, представить ее без Боброва было невозможно. И вклад его в первую победу советской команды на чемпионатах мира был более чем весомым: 8 голов в 7 матчах и звание лучшего нападающего турнира.

Через два года сборной предстояло участвовать в зимней Олимпиаде в итальянском Кортина-д,Ампеццо. И вновь команду ждал триумф — семь побед в семи матчах, а ее капитан Всеволод Бобров сумел забросить 9 шайб.

Бытует мнение, что великие тренеры получаются, как правило, из игроков, звезд с неба не хватающих. Но и тут Бобров стал счастливым исключением. Став в декабре 1963 года главным тренером московского «Спартака», он в 1967-м привел его к золотым медалям чемпионата страны. С 1972 по 1974 год Бобров — у руля сборной. На этом посту он заменил казавшийся вечным тандем Тарасов — Чернышев. В эти годы уместились два золота команды СССР. Ну а венцом тренерской карьеры Боброва стала знаменитая Суперсерия СССР — Канада в 1972 году.

ЖАЖДА ГОЛА

— В первый раз мы увиделись с Бобровым в 1950 году сразу после того, как разбилась команда ВВС, — рассказывает олимпийский чемпион, партнер Всеволода Боброва по командам ВВС, ЦДСА, ЦСК МО и сборной страны Виктор Шувалов. — Сразу после трагедии Василий Сталин собрал хоккеистов ВВС, которые играли на первенстве Москвы, и сказал, что они должны ехать в Челябинск — играть календарный матч чемпионата страны вместо погибших ребят. Среди этих хоккеистов был и я. Бобров, которого по счастливой случайности в том самолете не оказалось, выехал в Челябинск поездом. Там мы и встретились. А потом были 3 незабываемых чемпионских сезона ВВС.

Почему Боброву удавалось так много забивать? Была в нем какая-то неуемная жажда гола. Команда знала: как только шайба перехвачена, Всеволод непременно должен открыться в средней зоне. И это почти всегда себя оправдывало. Бобров не боялся идти на защитника один в один, и игрок обороны никогда не знал, чего ждать от Всеволода.

Думаю, окажись Бобров в современном хоккее, он все равно был бы на виду. За это многое говорит. Хотя бы тот факт, что он в бытность тренером «Спартака» на занятиях забивал буллитов Зингеру больше, чем его подопечные.

Вне хоккея отношения у нас с ним были отличные. Ведь мы всегда жили рядом — на «Соколе». Не скажу, что особенно дружили, но общались постоянно. Даже тогда, когда оба закончили игровую карьеру.

«СПИДОЛА» ЗА ЧЕМПИОНСТВО

— Я смело могу назвать Всеволода Михайловича своим крестным отцом в хоккее, ведь именно он взял меня, 16-летнего пацана, из спартаковской школы в команду мастеров, — вспоминает двукратный олимпийский чемпион, нападающий «Спартака» 60—70-х годов Владимир Шадрин. — Однажды по ходу сезона-1965/66 Бобров неожиданно решил поставить меня в первое звено вместо приболевшего Евгения Майорова. А игра-то была какая: «Динамо» — «Спартак» в Лужниках! Вообще, Бобров подбирал игроков очень тщательно, специально под свое видение хоккея, и накануне первенства-1966/67 без обиняков заявил, что чемпионат мы обязательно выиграем. Так и случилось.

Тренировки у Боброва не были утомительными. В футбол, волейбол, ручной мяч мы играли постоянно, причем Всеволод Михайлович уже летом знал состав пятерок и устраивал между ними соревнования в различных видах спорта. В результате взаимопонимание в звеньях было идеальным.

Вне поля Бобров был простым, с неистощимым чувством юмора человеком. Но и дисциплину любил, нарушений режима никому не спускал. Помню, на предсезонном сборе «Спартака» в Алуште опоздал я к отбою на две минуты. Ну, думаю, ладно, не такой уж это большой срок, чтобы за него взыскания получать. А утром на построении вызывает меня Бобров и начинает отчитывать. Я давай оправдываться, мол, часы подвели. А он мне: «Я так оштрафую, что оставшейся зарплаты тебе даже на стрелки от часов не хватит!»

Не знаю всех причин, по которым Всеволод Михайлович ушел из «Спартака». Но одно могу сказать точно: Бобров сделал эту команду, всю душу в нее вложил. И награда должна была быть соответствующей. А мы получили за победу в чемпионате по приемнику «Спидола». И главный тренер — тоже. Когда Бобров пришел прощаться, на его глазах были слезы. «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше», — сказал он. Мне тогда показалось это чуть ли не предательством. Но сейчас я, конечно, понимаю, что Бобров был прав.