«Вы мне подарили Олимпиаду!». Накануне игр в Ванкувере Ирина Скворцова получила от нашей газеты телевизор
СОБЫТИЕ ДНЯ. ВАНКУВЕР-2010
РЕПОРТАЖ ИЗ МЮНХЕНА
Узнав из телерепортажа Первого канала, что в палате интенсивной терапии мюнхенской клиники, где после аварии на трассе в Кенигзее проходит лечение российская бобслеистка Скворцова, нет телевизора, и Ирина не сможет посмотреть зимнюю Олимпиаду, наша газета решила ситуацию исправить. И собкор «Советского спорта» отправился в Мюнхен с редакционным подарком – компактным телевизором «Самсунг» последнего поколения.
Дела у Ирины Скворцовой явно идут в гору! Еще в конце декабря к ней в палату никого не пускали – пришлось тогда редакционные подарки передавать маме и брату. А сегодня – пожалуйста, проходите! Конечно, Ира еще не может подниматься с кровати, но уже приветливо машет рукой и улыбается. Хотя и опутана всевозможными датчиками, провода от которых ведут к многочисленным приборам. Но на груди у нее небольшой ноутбук, с помощью которого она общается с друзьями, почти беспрерывно звонит мобильник…
«МАМА, ПРИНЕСИ ТИГРЕНКА!»
Заходим в палату вместе с мамой Ирины Галиной. В руках у меня коробка.
– Ой, это что, телевизор? Мне? – спрашивает Ира, закончив очередной телефонный разговор с Москвой. – Здорово, спасибо! Телевизор сейчас – самое то! Вы мне Олимпиаду подарили! А я уже думала, за соревнованиями только по Интернету следить придется. А его здесь включить разрешат?
Хороший вопрос. И непростой. Палата под завязку набита приборами, с местом не густо. Пока ждем вердикта персонала, Ирина охотно поддерживает разговор.
– Гости меня не утомляют, – улыбается она. – Наоборот, когда новый человек приходит, хорошо – поговорить можно, какое-то разнообразие. А то лежишь тут, лежишь без движения, а нога болит...
– Болит – это хорошо. Это значит – выздоравливает.
– Я знаю, – грустно говорит Ирина. – Только все равно больно. А болеутоляющее, его чем меньше, тем лучше. Так что приходится принимать «виртуальные таблетки» – в Интернет залезть, письма почитать.
– Помогает?
– Ага! Знаете, я даже не ожидала, что ко мне будет такое внимание, такая забота. Приходит куча писем со словами поддержки, с пожеланиями выздоровления. В основном электронные, но бывают и обычные, и даже посылки. Недавно вот совершенно незнакомые люди прислали конфеты. Только мне, как на грех, вообще ни сладкого, ни соленого сейчас не хочется. Зато яблочный сок, который никогда не любила, идет на ура. Врачи говорят: вкусовые рецепторы нарушены. А еще в посылке был львенок – видите, на полочке внизу лежит?
– А наша редакция тебе под Новый год тигренка подарила. Только в палату его передать не разрешили. Да тебе и не до игрушек тогда было.
– Конечно. Я проснулась только 13 января. Мама говорит: «Со Старым Новым годом тебя!». А я ей: «Как со старым?!». Два дня, наверное, потом в себя приходила – поверить не могла, что так долго была без сознания. Мам, а где этот тигренок? Привези мне его сюда, ладно? Теперь ведь можно.
– Да можно, можно, – улыбается мама. – И тигренка принесу, и специальный выпуск, который «Советский спорт» для тебя подготовил.
– «Советский спорт» – для меня? Здорово! Вот бы посмотреть...
– Можно и посмотреть, и почитать, – я вручаю Ирине предусмотрительно прихваченный с собой экземпляр газетной спецполосы с посвященными ей письмами наших читателей. – А можно и на стену прикрепить.
– Ой, это все мне пишут?! Как приятно! Вы оставите, да? Я все до строчки прочитаю.
– Потом почитаешь, – говорит Галина Скворцова. – А пока давайте телевизором займемся – вон, кажется, наша медсестра идет.
РУКА МОСКВЫ
Увы, медсестра глушит нашу затею на корню.
– У нас это запрещено, – с ходу говорит она. – В палате много приборов, вдруг телевизор на их работу повлияет? Да и вообще – не положено.
– Ну и ладно! – говорит Ирина. – Подумаешь! Этот телевизор мне и дома пригодится! Он плоский – как раз для моей девятиметровой комнаты.
Бодрится Ира, но заметно, что расстроена. Мама решительно берется за коробку с телевизором.
– Подумаешь, не положено, – говорит она. – А мы возьмем, да включим! Не выгонят же нас, в конце концов!
– Это что у нас такое? – грозно вопрошает представительный мужчина в белом халате, зашедший в палату в сопровождении врачебной свиты. – Телевизор? Откуда?
– Это подарок российской газеты «Советский спорт», – объясняю я. – Должна же Ирина Олимпиаду смотреть!
А сам думаю: «Ну все, останется девчонка без Игр»! Но профессор, как выясняется, шеф отделения интенсивной терапии, грозен только с виду.
– Серьезная у вас, похоже, газета, – вдруг улыбается он. – Прямо – «рука Москвы»! Вообще-то у нас это действительно не разрешено. Но... В плане психологической терапии просмотр Олимпиады нашей пациентке наверняка пойдет на пользу. А потому – пусть будет телевизор! Будем считать, что это еще один лечебный прибор. Только давайте так: мы пригласим наших специалистов, они его сами подключат так, чтобы он работе другого оборудования не мешал. Игры когда начинаются? В субботу? Ну, времени еще полно!
Ирина, выслушав перевод с немецкого, начинает улыбаться.
– А можно мы его сейчас распакуем? – спрашивает она. – Очень хочу на него посмотреть.
– Ну раз хочешь, что ж с тобой поделать! – улыбается профессор. – Распаковывайте!
«СПАСИБО ВСЕМ»
– Ну, Ирина, Олимпиада тебе, кажется, обеспечена. Что будешь смотреть в первую очередь? Бобслей?
– Конечно! Буду и смотреть, и болеть за ребят. Если соберутся – будет награда. Не могу сказать – «золото», но медаль могут выиграть.
– А кроме бобслея что будешь смотреть?
– Хотелось бы увидеть фигурное катание, особенно танцы. Лыжные эстафеты. И, конечно, биатлон. Да вообще, что смогу посмотреть – то и буду. И болеть буду за всех россиян. Спасибо «Советскому спорту», большое спасибо!
А еще... Знаете, я получила около шестисот писем, прочитать их все и всем ответить мне очень тяжело. Можно, я отвечу всем через вашу газету?
– Конечно, можно.
– Тогда напишите от меня так: «Спасибо всем огромное за поддержку. За то, что вы все далеко, но в то же время – рядом. За теплые слова, за подарки. За все. Очень приятно, что так тепло, так трогательно отнеслись к моей ситуации. Спасибо не только друзьям и родственникам – спасибо всем, всем, всем, кого я не знаю, но кто думает обо мне, беспокоится, желает мне выздоровления. Спасибо вам!».
