Я гляжу на фотокарточку… Три мгновения Олимпиады, которые удалось остановить
СОБЫТИЕ ДНЯ
ВАНКУВЕР-2010
ДЕФИЦИТНЫЕ ВАРЕЖКИ
Попросили меня привезти из Ванкувера варежки. Да не простые, а олимпийские. «Какие проблемы? – подумал я. – Привезу. Зря их, что ли, выпустили три миллиона пар?»
На третий день я наконец дошел до магазина олимпийских сувениров. Варежек там не было. «Не повезло сегодня, повезет завтра, – рассуждал я, глядя на толпы канадцев, щеголявших в красных варежках. – Они же их где-то купили».
На шестой день я заглядывал уже во все подряд магазины, включая бутики. Произведения китайских вязальщиков в свободной продаже исчезли, словно при социализме. Хотя, как я слышал, канадцы заказали у азиатов дополнительную партию.
На десятый день я отправился в Стэнли-парк, любимое место отдыха ванкуверцев. Едва ли не первое, что бросилось в глаза, – статуя величайшего бегуна в истории Британской Колумбии Гарри Уинстона Джерома, который, естественно, щеголял в варежках. «И когда успел сбегать за ними? Где сумел найти?» – задавался я вопросами, разглядывая уникальных черных белок и енотов, берущих хлеб прямо из рук.
Наверное, у них в норках тоже хранился запас красных варежек. Но у меня их по-прежнему не было.
На следующий день всем знакомым коллегам была поставлена задача: во что бы то ни стало найти главный сувенир Олимпиады! За любую цену!
И после церемонии закрытия случилось чудо: мне принесли варежки. Стоили они всего 10 долларов. «Эх, канадцы, чайники! – удивлялся я. – Да за эти варежки в России просили бы уже не меньше сотни!».
ХОККЕЙНЫЙ РЕСТОРАН МИКО
Это в Москве можно без проблем поесть в любое время суток. В Ванкувере после десяти вечера работают считаные заведения. Как-то мы целый час потратили, чтобы найти в районе главного пресс-центра местечко присесть. Им оказался скромный на вид японский ресторанчик.
Сначала мы увидели меню. И лишь потом, сделав заказ, огляделись по сторонам. Все стены были увешаны листочками с росписями.
– Это автографы хоккеистов, – объяснила нам молоденькая японка-официантка. – Наш босс Мико со многими из них хорошо знаком.
Подошли, рассмотрели. И удивились: легче было найти хоккеиста НХЛ, который не оставил тут своего автографа! От Овечкина и Фетисова до Малахова и Уланова – это если говорить только о россиянах.
– А Павел Буре есть? – спросили официантку. – Он же у вас в Ванкувере почти восемь лет отыграл!
– Конечно, есть. Зайди вы вчера – вообще пересеклись бы с ним!
Автограф Буре оказался автографом Александра Могильного, также поигравшего в «Ванкувере». Официантка стыдливо ретировалась. Но прислала вместо себя босса Мико, который отложил в сторону рисовые колбаски, чтобы рассказать нам о своем ресторане.
– Первым хоккеистом, который зашел ко мне, был Расс Куртнолл. Это случилось в 1995 году. Он еще выступал за «Даллас». А через несколько месяцев оказался в «Ванкувере». Привел еще нескольких партнеров, включая Могильного. Так и пошло… Сейчас у меня уже несколько сотен автографов!
Мико, загоревшись, водил нас по своему ресторану, показывая росписи Марка Мессье, Валерия Буре, Пола Коффи…
– А где же автограф Павла Буре? – поинтересовались мы у японца, когда уже по второму кругу обошли заведение.
– Так дома висит! – удивился он нашему наивному вопросу. – Это же мой самый ценный трофей!
ГРУСТНОЕ СВИДАНИЕ ЮКО
Однажды днем, перед поездкой на каток, заглянул в «Русский дом». И увидел забавную картину: пара немолодых японцев увлеченно фотографировалась с вырезанной из пластика фигурой Татьяны Тарасовой.
Японцы с фотоаппаратом – дело привычное. Но когда в качестве фотографа выступает Юко Кавагути, занявшая накануне четвертое место в соревнованиях спортивных пар…
– Это мои мама с папой приехали, – рассказала Юко. – Мы с ними так редко видимся. Точнее, – она на мгновение задумалась, – один раз в год. Я ведь теперь не гражданка Японии, и визу получить не так просто…
– Присутствие родителей на Олимпиаде вам помогало или, наоборот, отвлекало? – поинтересовался я, не ожидая услышать ничего необычного. Но после ответа Юко буквально опешил.
– Может, оно бы и помогло… Но они мне ничего не сказали. Приехали четыре дня назад, сходили на короткую программу, через двое суток – на произвольную. А вчера вечером позвонили мне: «Юко, мы здесь! Завтра уезжаем! Не хочешь встретиться?».
Удивительные все-таки люди – японцы!
