«Скажите мне, что я дура!» Ульяна Кайшева, выигравшая вчера первую для России медаль, плакала и просила ее отругать
Одна и та же – вот уж точно обидная до слез! – история случилась в Инсбруке в субботу, а потом в воскресенье. Конькобежка Марина Сальникова, бежавшая спринт на 500 метров по «медальному графику», на большой скорости вошла в вираж и вылетела за пределы дорожки. В воскресенье биатлонистка Ульяна Кайшева упала на последнем спуске в шестикилометровом спринте. И упустила верное серебро.
То, что Кайшева выиграла первую для сборной России медаль, ее нисколько не утешало. Зарывшись после финиша в снег так, что на щеках тут же образовалась маска из снега и слез, Ульяна кричала: «Скажите мне, что я дура! Кто-нибудь, подойдите ко мне и скажите: «Дура!». Но ругать Ульяну, конечно же, никто не собирался.
«ВОТ ТУТ-ТО ВО МНЕ ВСЕ ЗАКИПЕЛО!»
– Сколько секунд Ульяна потеряла на этом злополучном падении? – спрашиваю я у вице-президента СБР, аксакала биатлонного тренерского цеха Дмитрия Алексашина. Мы переходим по деревянному мостику, ведущему к будкам допинг-контроля. Алексашин ведет всхлипывающую Ульяну под руку.
Дмитрий Яковлевич отвечает неохотно. Настроение скверное:
– Вы у нее потом спросите, Уля успокоится и все сама расскажет. Серебро у нее должно было быть точно. От казашки Галины Вишневской Уля даже со своими двумя промахами на стрельбе отстала в итоге на шесть секунд. Золото? Тоже вероятно, хотя немка Франциска Пройсс опережала Улю на тридцать три секунды. Думаю, падение Кайшевой «весило» все-таки поменьше. Повторюсь, сейчас, впопыхах, не хотелось бы ничего анализировать, мы займемся этим позже, в спокойной обстановке. Сейчас надо сдать анализы…
Сергей Кущенко, другой биатлонный босс, тоже старается успокоить Ульяну. Отведя в сторонку и обняв за плечи, он что-то тихо говорит ей вполголоса.
«Все советовали мне не расстраиваться, не переживать и порадоваться своей медали. И теперь я рада!» – это уже перед награждением. Слезы у Ульяны высохли, на губах через слово новогодней гирляндой заиграла улыбка.
– Уля, сейчас вы уже можете объяснить, что случилось там, на роковом повороте?
– Да мне передали, что я иду первой, вот тут-то во мне все закипело. Я побежала еще быстрее и не рассчитала силы. Ноги ослабели до такой степени, что я их совсем перестала чувствовать! К тому же этой ночью спала плохо, очень долго и тяжело вчера вечером засыпала. Снова и снова прокручивала в голове предстоящий спринт.
– Кто-то уверяет, что вы вообще больны. Правда это?
– Правда. У меня третий день довольно сильно болит горло. Я из-за этого и на церемонию открытия не ходила. Мне рассказывали, там было очень красиво, только мы с командой решили, что, пока не выступим, ни на что, кроме тренировок, отвлекаться не будем. Трасса, еда, сон – вот и вся наша программа. Закончатся гонки – тогда уж можно будет расслабиться.
– Только горло болит, температуры нет?
– Температуры нет, врач мне разрешил выступать, а в остальном советовал поберечь себя, стараться без особой необходимости на улице не появляться.
НА ОЛИМПИАДУ НЕ ПУСТИЛ… ОТЕЦ
Мужской спринт на 7,5 километра значился в программе после женского. Николай Лалым, пожилой и добродушный тренер мужской команды, отмечая магнитами на дощечке промахи по мишени, вяло и как бы между прочим поучал Алексея Кузнецова и Ивана Галушкина:
– Ты делай то, что на тренировках делаешь, и все будет хорошо…
«Совет простой, но очень дельный», – я решилась ненадолго отвлечь Николая Сергеевича от работы.
– Сильно мудрить тут не надо, – усмехнувшись, Лалым встает со своей дощечкой вполоборота ко мне. – Я всю жизнь тренером работаю, мне ли не понимать, в каком они состоянии. Для Леши Кузнецова сегодня – первый международный старт, Ваня Галушкин вообще в первый раз летел на самолете.
– Как?
– А вот так. И за границу в первый раз попал. Вот и подумайте, что у них в голове творится. От одной только красоты Альп легко голову потерять, а вокруг еще флаги, крики на незнакомом языке – это же буря эмоций. Я им сегодня с утра внушаю: ни на что не обращать внимания. Флаги – не флаги, Альпы – не Альпы. Нет ничего! А единственное, что существует в мире, – трасса и мишень. Все остальное, считайте, накрыл вселенский потоп. Трасса и мишень – только они и выжили.
– А как это получилось, что сильнейший наш молодой биатлонист, первый номер юниорской сборной сюда не приехал?
– Алеша Доронин? Да, он выиграл у нас отбор на Олимпиаду. Но ему документы не смогли оформить.
– Документы? Как такое возможно? Халатность чиновников?
– Если бы! Ему отец не дал разрешения на выезд за границу.
– Почему?!
– Родители в разводе, вот папа, продолжая выяснять с мамой отношения, и «отличился». Что с ним только не делали! Первые лица Тюмени подключились к этому семейному конфликту. Объясняли, уговаривали: как можно лишить родного сына поездки на Олимпиаду? Все впустую… Заупрямился: «Не дам разрешения!» – и все.
– Без Доронина нам есть на что надеяться?
– Надеяться всегда нужно. К тому же Ваня Галушкин – это огромный талант. Поверьте, из него со временем второй Устюгов получится. Данные изумительные! Сила ему от бога дана сумасшедшая: легкие, сердце! От состояния внутренних органов в биатлоне многое зависит. А у Вани они практически идеальные!
…Увы, вопреки нравоучениям тренера Галушкину и Кузнецову не удалось вообразить себе картину вселенского потопа. С четырьмя промахами Кузнецов финиширует 25‑м, Галушкин с пятью – 40‑м. Как тут не вспомнить Доронина-папу… гм… незлым тихим словом?
