Сочи-2014

• Все материалы о подготовке Сочи к Олимпийским играм ЗДЕСЬ
  

«Советский спорт» продолжает тестировать объекты сочинской Олимпиады (см. № 17В, 17, 18, 19, 20, 21. – Прим. ред.). Наш спецкор уже поработал строителем, волонтером, хронометристом, режиссером, метеорологом и поваром. Вчера на один день он стал помощником главного судьи мужского и женского этапов Кубка мира по горным лыжам Сергея Назарова, который отвечает за подготовку трассы. Вот для кого дополнительная рабочая сила в эти дни точно не лишняя – уже несколько человек из его команды оказались в больнице...

ЦАРЬ ГОРЫ

На Кубке мира среди горнолыжников главный судья – по сути, царь горы. С него спросят за качество полотна, любую травму. Он окажется виноватым, если у места падения гонщика не будет бригады медиков. Наконец, если соревнования начнутся не вовремя. А представьте, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, во время гонки рухнет 10‑метровая конструкция, на которой стоит телеоператор? И тут на вопросы придется отвечать Сергею Анатольевичу. Поэтому в 6.45 утра он уже на канатной дороге. Помимо главного судьи, Назаров фактически и организатор тестовых соревнований, поскольку является руководителем управления спортивных мероприятий в Министерстве спорта.

– Ты, перед тем как с ним общаться, попробуй спуститься на несколько метров по трассе для скоростного спуска, на которой соревновались мужчины. Будет предмет для разговора, да и к новой профессии подготовишься, – с ехидством советуют мне коллеги.

Беру лыжи и через 40 минут я уже на высоте 2300 метров. Именно отсюда все гонщики спускались к старту. Мы же с фотографом не спешим, наслаждаясь шикарным видом олимпийских гор и синевой сочинского моря, попутно расстилая на покоренной вершине флаг «Советского спорта».

Наконец спокойно спускаюсь к точке старта, делаю дугу, чтобы, не дай бог, не разогнаться до привычных для профессионалов 100 км/ч. И тут понимаю, что лыжи перестают слушаться. Останавливаюсь на месте, поперек трассы, но неожиданно съезжаю вниз, не делая никак движений. В итоге чудом ухожу в сторону, оглядываясь на полотно. Первая мысль: каток подняли с земли и поставили почти вертикально. Лед на трассе – словно зеркало, кусочек которого запросто можно отколоть и подарить супруге в качестве неизменного атрибута дамской сумочки.

«РОМАНТИКА ЗАКАНЧИВАЕТСЯ БОЛЬНИЦЕЙ»

– И Боде Миллер говорит, что романтика в горных лыжах пропадает? – поражаюсь я, спустившись в итоге по обходной трассе и встретившись за обедом с Назаровым.

– Соглашусь с ним в очевидном – количество поворотов определяет скорость. И мы действительно немножко ее погасили за счет ворот. Только, если бы этого не сделали, сейчас бы половину людей здесь уже положили... При сегодняшних скоростях романтика зачастую в лучшем случае заканчивается больницей.

– Но зачем же вы устроили каток? Это по телевизору все выглядит красиво, и болельщики недоумевают, когда кто-то сходит. А на деле там на месте-то не устоять, не то что кататься...

– У нас, кстати, уже половина судей попадали. Сами залили, сами и мучаемся, – констатирует чиновник. И словно в подтверждение этих слов, отвечая на телефонный звонок, просит срочно выяснить, что с начальником трассы, также угодившим в больницу после падения. «Вы понимаете, что я скоро вообще без помощников останусь?! Мне срочно нужно знать, что с ним. Жду звонка», – говорит он с надеждой, что все обошлось.

– Что касается катка, то проливка полотна водой обязательна, – продолжает Назаров. – У нас есть специальные системы, которые под давлением бьют на глубину до 20–30 см. Делается это для того, чтобы трасса была предельно жесткой и при прохождении ее спортсменами она не разбивалась. Проще говоря, чтобы все находились в одинаковых условиях. Иначе невозможно.

– Вы сами-то здесь спуститесь?

– А я тут и не поеду, – улыбается Сергей Анатольевич.

– Страшно?

– Ничего мне не страшно – я спущусь где угодно. Только здесь-то нужно ехать быстро, иначе смысла нет. А мне, простите, не 25 лет.

– Неужели и у женщин такие адские условия? – недоумеваю я.

– Ну что вы! Это же женщины, – смягчает голос Назаров. – У них подливают трассу только в слаломе и гиганте. А скоростной спуск и супергигант не заливают. Стараемся сделать трассу плотной и жесткой без воды. Ведь на льду сумасшедшие нагрузки. Вот у мужчин, к примеру, гонку способен выиграть не только технически, но, подчеркиваю, физически прекрасно подготовленный спорт­смен. Длинная трасса, с большим перепадом высот, крутыми, сложными виражами, с четырьмя полетами, причем три из них далекие. Поймите, мы сделали ее не предельно быстрой, но технически очень сложной, по всем олимпийским стандартам. Изначально она тестировалась нашими хорошими спортсменами, после чего были внесены определенные корректировки. Сейчас она оптимальная при тех возможностях, которые есть на склоне: ширине трассы и крутизне спадов.

НА ПОЛНОЙ СКОРОСТИ В СТАЛЬНОЙ ТРОС

...Едва заканчивается этап Кубка мира по скоростному спуску, как все службы под чутким контролем главного судьи выходят на этот вертикальный каток. Отправляюсь в гору хоть чем-то помочь и я. Правда, лыжи уже отложил в сторону, не готов болтать с арбитрами в больничной палате. Лучше уж на снегоходе или «Ратраке». Тут же красной заградительной сеткой перекрываются все возможные склоны, чтобы никто ни в коем случае не оказался в зоне опасности. К слову, накануне один экстремал проигнорировал эту сетку и решил почувствовать себя Боде Миллером. Через мгновение он головой на полной скорости влетел в стальной трос, с помощью которого «Ратрак» (предварительно закрепив другой конец на высоте) поднимается в крутую гору. В итоге разодрал до кости лоб (хорошо, что не попал в шею или глаза), и вертолет МЧС срочно доставил его в больницу.

«Ратрак», кстати, забавная машина, управляемая джойстиком, как в игровой приставке. Ее стоимость, как мне сказали, около полумиллиона евро. Мощность – сумасшедшая. Собственно, только с помощью этого агрегата возможно очистить от снега и выровнять трассу. Кто-то поправляет поврежденную сетку, устанавливает новые рекламные щиты (только в тех местах, где опять же разрешит главный судья), равняет ворота... Специальные люди занимаются радиосвязью. Оказывается, с ней была одна из наиболее острых проблем. В какой-то момент связь просто рухнула, пришлось использовать другое оборудование. А ведь, как говорят в горах, нет связи – нет соревнований.

Работа здесь кипит до глубокой ночи, а мне уже пора писать этот материал об одной из самых сложных «олимпийских» профессий на соревнованиях по горным лыжам…

---