Хэй, торро! Никому не известные ребята из необстрелянной сборной России в олимпийской квалификации становятся вторыми
Никому не известные ребята из необстрелянной сборной России в олимпийской квалификации становятся вторыми. Как же они разозлили «быка»!
Ну, теперь – «хэй торро», как говорят матадоры Мадрида перед тем, как дразнить роющего копытом землю быка. В субботу вы всех разозлили. В финале вас не пощадят. Но вы и сами это знаете. Потому что в субботу вы совершили такое, отчего нам, фомам, в вас не веровавшим, сейчас немного стыдно.
Вы приехали в Лондон, никого не боясь. Не рассыпая бисер громогласных обещаний, вы приехали, пообещав перед дальней дорогой «выступить достойно». И, как полагается настоящим мужчинам, в субботу вы дали понять, что готовы сдержать слово. Что без лишней патетики возьмете и сделаете в грядущем финале для этого все.
Необычайно высокий для гимнаста Эмин Гарибов, пластичный, как пантера, на перекладине от него глаз не оторвешь. Маленький, но мускулистый, взлетающий над ковром на вольных на своих пружинящих ногах Денис Аблязин (теперь припоминаю, как хвалила его гостренер Валентина Родионенко, говоря, что программы Аблязина на ряде снарядов практически сильнейшие в мире). Саша Баландин, коротко стриженный, как солдатик, с чуть вздернутым есенинским носом, не буду уж добавлять заезженных штампов про «пшеницу бровей»...
Но были во время квалификации минуты, когда всерьез казалось, что дело плохо. Когда откатились на девятое место и, переходя вслед за барышней с табличкой «Russian Federation» после вольных на коня, смотрели чаще в пол и совсем изредка друг на друга.
И побелевшими губами что-то объясняли тренеры. Отработав прилично коня перед выходом на кольца нашего чемпиона Европы Баландина, понимая, что он сможет своими «крестами» все «неправильное» зачеркнуть и на «правильное» исправить, один из выводящих тренеров схватился за куб. Поднес, согнувшись вопросительным знаком его к кольцам, и так долго натирал их, что натуральный цвет колец, покрывшийся белым напылением, перестал существовать в принципе.
Когда наспех разговоримся в смешанной зоне с Давидом Белявским, и он скажет, что ничего этого на самом-то деле не было – ни сомнений в себе, ни смятения. Ждали опорного прыжка. Знали, что на нем и уйдем в отрыв.
А вслед за опорным – параллельные брусья, и сдерживаемые из последних сил улыбки перерастают в ликование.
Конечно, радоваться пока рано. А мы и не будем. Просто, видите ли, впервые за много лет, после разочаровавших Афин и утопившего в мутном омуте безысходности Пекина, нам подарили надежду...
