Конец спорта. День доклада Макларена станет для России черной пятницей
Перед 9-м декабря, днем, когда Ричард Макларен огласит вторую часть доклада, приводим девять грубых ошибок руководства российского спорта.
1. Замедленная и неправильная реакция на ситуацию
Первый фильм Хайо Зеппельта о допинге в российской легкой атлетике вышел в 2014 году, но публикации в западных СМИ по этой теме появлялись и раньше. Ладно первый фильм, но за ним был и второй, и третий. Тему подхватили по всему миру. То, что поднимается беспрецедентная волна, было видно невооруженным взглядом. Почему серьезных шагов не предпринималось?
- Кто же мог подумать, что этим кончится! – был мне ответ в неформальной беседе с одним из топ-менеджеров российского спорта. Дело было перед Играми в Рио.
Другой топ-менеджер в начале прошлого года после 18-го (!) допингового случая у тренера Чегина говорил, что никакой системы в этом нет и каждый случай надо рассматривать отдельно. Иначе как издевательством над здравым смыслом это назвать нельзя. И именно так это воспринималось за границей, где все эти заявления, конечно, переводили.
2. Отсутствие единой позиции и реальных действий
Независимая антидопинговая комиссия была создана лишь перед Играми в Рио. Случись это на год раньше, и работай она по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись», расследование Макларена не имело бы никакого смысла. Мы же долгое время все отрицали, потом отрицали частично, потом требовали доказательств, потом обещали подать на авторов доклада в суд (но до сих пор так и не подали). Вы слышали имя хоть одного виновного, в том, что сейчас происходит, произнесенного не Паундом или Маклареном, а чиновниками внутри страны?
3. Слабое законодательство в области антидопинга
Сейчас употребление допинга подпадает под категорию «административное правонарушение». При этом, честно признаюсь, ни об одном случае наказания по данной статье мне неизвестно. Поправки в Закон о спорте, которые уже приняты в первом чтении, приравняют допинговые нарушения к уголовным преступлениям. Тюрьма грозит всем – тренерам, врачам, любому персоналу, работающему со спортсменом, кроме… самого спортсмена. Сюжет для передачи «Очевидное невероятное». Здесь мы переходим к следующему пункту.
4. Насаждение неправильного отношения к допингерам
К счастью, ушли те времена, когда допингеров в России считали жертвами. Но и до того, чтобы считать их преступниками, которые отбирают нечестными путями у соперников медали и призовые (скорее даже так – призовые и медали) еще далеко. Количество людей, запятнавших себя использованием допинга, но занимающих теплые места вплоть до депутатских, зашкаливает. Республика Мордовия, где допингерам ставят памятники, вообще – черная дыра. Назначение Ольги Каниськиной во время Игр в Рио на должность заместителя директора Саранской школы олимпийского резерва – плевок в лицо и нашим недоброжелателям, и нашим сторонникам.
5. Отсутствие контрпропаганды
А сторонники у нас есть. Помню как в Рио ко мне подошел коллега испанец в майке с надписью «Faster Russia!»: «Держитесь, мы за вас и знаем, откуда ветер дует», -- сказал он. К этому выводу он пришел сам. Думаете, кто-нибудь озаботился тем, чтобы у наших сторонников не было недостатка в фактуре? Кто-нибудь собирал иностранных журналистов, чтобы разъяснить ситуацию?
6. Странная позиция по освещению событий внутри стран
При этом нельзя сказать, чтобы российских журналистов баловали информацией. Той, конечно, которую можно и нужно говорить. Почти все новости мы узнавали из западных СМИ. С началом работы Антидопинговой комиссии Виталия Смирнова ситуация улучшилась: открытости стало больше. Правда, и без странностей не обошлось.
«Константин Эрнст сказал, что телевидение будет оказывать нам помощь в борьбе против допинга. Не только Первый канал, но и «Россия», и «Матч ТВ», -- заявил на первой встрече со СМИ Виталий Смирнов. Через какое-то время на Первом канале действительно вышел сюжет. На половине спикеров там допинг-пробы ставить было негде, при этом они на голубом глазу утверждали, что во всех бедах российского спорта виноват бывший глава Антидопинговой лаборатории Григорий Родченков и больше никто. Понятно, на что рассчитаны подобные программы. Но вот можно ли назвать это помощью? Сомневаюсь.
7. Беспечность в отношении ключевых фигур скандала
Как можно было попасть в заложники к такому человеку как Родченков? Вопрос, почему ему все сходило с рук, пока он работал в московском Антидопинговом центре, остается актуальным. Почему эксцентричного носителя важнейшей информации беспрепятственно выпустили – не менее важный вопрос. Причем не только его, а также двух других работников лаборатории – заместителя Родченкова Тимофея Соболевского и айтишника лаборатории Олега Мигачева, который долгое время после отъезда имел доступ к серверам лаборатории. Весьма вероятно, что они тоже вовлечены в расследование Макларена.
8. Подчинение лаборатории Министерству спорта
Что касается самой лаборатории, то большой ошибкой было выведение ее из подчинения ВНИИФКа – под надзор Минспорта. Таким образом, любая проблема в лаборатории проецировалась на министерство, а значит и на государство.
9. Неправильная работа со спецслужбами
Комиссия Макларена ведет расследование с помощью профессиональных в прошлом сотрудников спецслужб из компании «5stonesintelligence». Понятно, что информацией об этой сфере никто со стороны не располагает, но создается полное ощущение, что «5stonesintelligence» с российской стороны никто не противостоит. Или противостоит как в песне, переделанной кавээнщиками: «Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна, на второй как будто тоже не видна, и на третий – тоже». Кстати, вопрос про беспечность в отношении ключевых фигур, в первую очередь, - к спецслужбам.
