Мы верили в его победу. И верим!

ТЕННИС

Проигрыш в финале открытого чемпионата австралии не омрачил нашей радости от блистательного возвращения марата сафина в теннисную элиту

Марат Сафин вернулся. Он победил свое нездоровье и двоих чемпионов «Большого шлема»-2003: Роддика и Агасси. Он бился на кортах Мельбурна больше 20 часов. Он не стал чемпионом Австралии по теннису, но стал чемпионом по мужеству.

Он многих из нас заставил задуматься. Ведь он в Мельбурне, что называется, ломал себя. Едва восстановив игровые навыки после годичного простоя, он себе словно приказывал: «Я молодой, я здоровый, я хочу стать лучшим». Там, в Австралии, он сделал кое-что важное для нас. Как-то неудобно теперь только лишь плыть по течению, пусть даже денежных потоков. Как-то неприлично все время ныть или все время кайфовать. Хочется, черт побери, сделать что-то весомое.

Два-три года назад с ним, Маратом, все было очень не ясно. Казалось: он сам по себе, мы сами по себе. Дорожка-то была проторена некоторыми российскими спортивными нуворишами. Делаю, мол, хорошие деньги – и не задавайте вопросов по существу. У меня, мол, частный бизнес от спорта, господа: жажда победы – ничто, имидж – все. Внешнее впечатление от Сафина только усугубляло вывод: э-т-о-т находится от нас далеко. Увалень, красавчик, плейбой. В лучшем случае жизнелюб-пофигист. В худшем – отвязный тип. Дитя времени, в общем. Растратчик драгоценной породы.

2002 год вышел для Сафина нескладным. Он выпускал пар на корте, оправдывался-балагурил на пресс-конференциях. Но именно тогда что-то с ним случилось. В тот нескладный, непутевый сезон Сафин выиграл шесть одиночных игр кряду. В Кубке Дэвиса (все, кроме первой, как раз против Федерера). Он вдруг подошел к нам поближе. В ключевые моменты командных матчей за Россию лицо Марата стало приобретать окаменевшие черты. «Запомните меня таким, запечатлейте меня в мраморе или в чем там еще», – словно говорил он нам. «С таким лицом не проигрывают н-и-к-о-г-д-а!» – заметил один проницательный человек на днях, когда телекартинка из Австралии донесла точь-в-точь такое лицо Сафина.

Теннисная мода, заведенная Ельциным, иным из нас виделась вирусом смутного времени. Изоляцией эгоистов с ракетками. Все кругом разлеталось на частицы. Никто не мог склеить чемпионскую команду – ни хоккеисты, ни баскетболисты, ни футболисты тем паче. И вдруг это сделали именно они, теннисные индивидуалы – с вожаком Сафиным.

Он, мне кажется, скрутил себя тогда, в Кубке Дэвиса, в бараний рог. Цветущего, плененного соблазнами, расслабленного, разморенного – и заплатил за это сверхусилие годом нездоровья и неигры.

Какая нелегкая вынесла нынче в Мельбурне американцам из турнирной сетки Сафина, Сафина, Сафина, Сафина и еще раз Сафина?! Верь после этого, что жребий слеп. Между тем мужской теннис, как ничто другое в спорте, выражает сегодня потенциал белой Америки. Ее энергетический заряд. Сафин в Мельбурне сделал эту Америку всю, от и до.

Давайте начистоту. Мы с вами 10 с лишним лет ни в какое соперничество с Америкой не вступали. Мы огрызались на Штаты, косили под Штаты, мы даже заискивали перед Штатами – только не противодействовали им. И не случайно даже хоккеисты наши – хоккеисты! – можно считать, Америке покорились почти безропотно. У Сафина тем временем с Америкой с самого начала завязалась какая-то своя история. Мальчишкой он вышел впервые на Кубок Дэвиса именно против штатников, да еще на их земле, – и тут же взялся безудержно лупцевать матерого профи Курье, покуда хватало юношеских сил. В 2000-м на американском чемпионате он прорвался к первому своему титулу «Большого шлема» сквозь двуединую американскую идею – побил Тодда Мартина, теннисного джентльмена старинного английского образца, и Пита Сампраса, символа отрешенности от всего мирского ради успеха, титана воли с греческими корнями.

Продолжение последовало нынче. По-фехтовальному повержен тот же аристократичный Мартин. Компьютеризованный новый идол Энди Роддик, молодой человек с маловыразительным лицом, словно из пружинок смонтированный, по-детски загрыз ракетку после матча с Сафиным. Андре Агасси, вневременной гений выживаемости и приспособляемости, опять же этакий символ американской неуязвимости, вежливо отдал Марату должное. Сафин со всей этой знаковой Америкой дрался, терпел, мучился по пять сетов. И он Америку достал, извел, обесточил.

Оказывается, теннис – не сам по себе. Теннис – это и про всех нас тоже. Пышечка Клийстерс и сушечка Энин – про Бельгию. Сестрицы Уильямс – про прорыв темнокожей Америки к доминированию, замешанному к тому же на повальном тамошнем феминизме. А Мартина Хингис и Роже Федерер, играющие будто только для удовольствия и красоты, – это про недоступно умиротворенную Швейцарию. Федерер – это, знаете, такой парень, который не побеждает, а выигрывает. Между этими похожими глаголами есть большая разница. И в Мельбурне, получается, Федерер с Сафиным выступали совсем в разных жанрах.

И Женя Кафельников был игроком нашим в доску. Самый тонкий, самый острый, самый нервический. Каждый мяч – на грани между «быть или не быть». Вся игра – как дуэль на краю пропасти.

А чуть попозже пришел Марат. Тоже импульсивный, конечно. Могучий, целинно-залежный, из вековой дремы. Как ни странно это звучит применительно к такому уже знаменитому спортсмену, ему еще утверждаться и утверждаться, бороться и бороться с собой. Но сегодня он, я бы сказал, отчасти реабилитировал российскую мужскую породу, всячески поставленную под сомнение, в том числе и женским креном в нынешних наших спортивных успехах. Расправим плечи, братья. Бороться и побеждать – это наша с вами обязанность. А девчонки пусть играют, бегают и прыгают себе в удовольствие.

ВСЕ МАТЧИ МАРАТА ДО ФИНАЛА

1/64 финала. Сафин – Брайан Вэхэли (США) – 6:2, 3:6, 6:3, 6:4.
1/32 финала. Сафин – Яркко Ниеминен (Финляндия) – 7:6 (7:5), 6:4, 4:6, 6:4.
1/16 финала. Сафин – Тодд Мартин (США) – 7:5, 1:6, 4:6, 6:0, 7:5.
1/8 финала. Сафин – Джеймс Блэйк (США) – 7:6 (7:3), 6:3, 6:7 (6:8), 6:3.
1/4 финала. Сафин – Энди Роддик (США) – 2:6, 6:3, 7:5. 6:7 (0:7), 6:4.
1/2 финала. Сафин – Андре Агасси (США) – 7:6 (8:6), 7:6 (8:6), 5:7, 1:6, 6:3.