Шамиль Тарпищев: Смешно слышать, что футболисты устали!

ТЕННИС

ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

О чем можно говорить с председателем совета директоров Кубка Кремля в дни проведения этого турнира, кроме как о сиюминутном? Оказывается, тем предостаточно, лишь бы у Шамиля Анвяровича нашлось время и желание для ответов.

О ЗРИТЕЛЯХ

– Злоба дня – дурацкое выражение, не находите, Шамиль Анвярович? Словно доброте в настоящем не место…

– Разве дело в определении? Главное, чтобы повод был для радости. У меня с этим вроде бы все в порядке. Из последних известий самое приятное, что по итогам выступлений за пять лет Россия стала первой в Кубке Федерации и второй – в Кубке Дэвиса. Вслед за испанцами. Это лучшие показатели за всю историю отечественного тенниса. И среди юниоров мы лидируем в суммарном зачете. Теперь на крупных турнирах даже пресс-релизы выпускают на русском языке. Зауважали!

– Жаль, Кубок Дэвиса на этот раз не взяли. Как думаете, в полуфинале с хорватами фишка могла лечь по-другому?

– Честно говоря, даже не рассчитывал, что сумеем завязать борьбу. Без Сафина нам сложно играть на быстром покрытии. Как остановить Любичича с его подачей? Плюс судейство. В принципе, обычно стараюсь об арбитрах в прессе не распространяться, но слишком уж явно линейные помогали хозяевам, засчитывая все спорные мячи с оглядкой на табло. Несколько ляпсусов было совсем уж возмутительных. Тем не менее мы могли выиграть, матч висел на волоске. Если бы Андреев с Турсуновым при счете 5:2 дожали соперника на тай-брейке, ситуация зеркально перевернулась бы… Впрочем, у меня нет претензий к ребятам, они упирались до последнего.

– Наверное, зрители, свистевшие под руку нашим игрокам, бесили вас?

– Внимания не обращал, привык. Случались ситуации и похлеще. Однажды в Румынии нас чуть не побили, пришлось даже останавливать матч. Минут двадцать сидели в раздевалке, ожидая, пока местная полиция утихомирит разбушевавшуюся публику.

– Это когда было?

 – В середине 80-х. На сетболе Борисова линейный судья не зафиксировал чуть ли не метровый аут у румына Харадау, я подошел к арбитру на вышке югославу Николичу и сказал, что такой мяч засчитывать нельзя. Он согласился. Тут и началось… Матч в итоге мы выиграли, но бедолага Николич пострадал за принципиальность: из его гостиничного номера вынесли все вещи, ограбили подчистую.

Так что крики с трибун – сущие цветочки, они лишь заводят, разжигают спортивную злость. Это вопрос характера, психологической устойчивости. К примеру, считаю, наши футболисты проигрывают не на поле, а еще до выхода на него. Они не верят в себя, зато любят ссылаться на разные трудности. Особенно забавно слушать разговоры о физической усталости при играх через три дня на четвертый. Посмотрел бы на этих мастеров после четырехчасового пятисетового матча!

О ШТИРЛИЦЕ И ТРОЦКОМ

– А что вы говорите игрокам во время минутного перерыва между геймами?

– В Хорватии давать советы было сложно. Игра шла быстрая – бум-бум, дыр-дыр – о какой тактике тут речь? В каждом матче возникает 7–8 стрессовых ситуаций, а судьбу поединка при изначальном равенстве сил решают 5–6 очков. Задача тренера в том и заключается, чтобы не проспать ключевые моменты, подсказать правильный шаг. Помню, в финале Кубка Дэвиса в Париже у француза Матье начались судороги, и я раздумывал, говорить ли об этом Южному. Промолчал по одной причине: боялся, Миша станет осторожничать в надежде победить малой кровью. Понимаете? Никогда сразу не смотрю на своего игрока, стараюсь сперва определить состояние соперника. Порой приходится и крепкое слово употребить, чтобы оцепенение согнать. Раньше мог ракетку о столб сломать. Часто первые 30 секунд из отведенной минуты молчу, приберегая главное на десерт. Как учил Штирлиц, запоминается последнее.

– Что-нибудь типа «Потеря темпа – потеря курса»?

– Да, люблю это выражение Троцкого. У него есть и другая яркая фраза: «Я проиграл, но жертвы двигают историю». Лев Давидович сказал это на 3-м съезде партии.

– А вы, Шамиль Анвярович, часом не троцкист?

– На всякий случай, если запамятовали, уточняю: перед вами доктор философии…

– Наверное, методологически спрогнозировали успех в нынешнем Кубке Федерации?

– Объективный расклад сил был против нас. Французы оценивали шансы своей команды как 70 к 30, я считал, справедливее пропорция 60 на 40. Тоже не в нашу пользу. Но при любых предстартовых пасьянсах надо биться за победу. Могу сказать: за тридцать лет, что руковожу теннисными сборными, мы уступили лишь в двух матчах, в которых должны были взять верх. Девочки проиграли в Кубке Федерации немкам, кажется, в 2002 году, и ребята в 2004-м продули белорусам на Кубок Дэвиса. Зато сколько безнадежных, казалось бы, поединков мы вытащили! Работа нервная, за Париж и Загреб похудел на пять кило. И это сидя на лавке…

– Знаю, после 1996 года американцы вам с трудом визу дают. Не боитесь, что теперь и французы впускать к себе перестанут?

– Да, мужской и женской командами мы обыгрывали их с 2002 года четыре раза. Жак Ширак даже сказал, что считает меня лучшим тренером мира. То ли в шутку, то ли всерьез…

О ДЕВУШКАХ

– Дементьева в Париже вас удивила?

– Порадовала тем, что быстро адаптировалась и выдержала физические нагрузки.

– Наверное, кроме прочего, хотела доказать, что в прошлом сезоне зря ее не брали в команду на Кубок Федерации.

– Обиженные нотки в некоторых интервью Лены проскакивали, но все игроки знают, что мы начинаем и заканчиваем турнир одним составом. С поправкой на травмы, разумеется.

– Как вас в команде называют?

– Нравится, когда обращаются по имени.

– Оно же у вас со смыслом?

– Услышанный Богом. Так переводится.

– Доходят молитвы до адресата?

– Не могу назвать себя истово верующим, хотя в мечеть захожу. Наверное, имя предопределяет нечто важное в нашей жизни. Мистикой особенно не увлекаюсь, но как не заметить, что француженок в финале Кубка Федерации мы победили в Курбан-байрам, крупный татарский праздник? Что это – совпадение или знак?

– Слышал, и рука у вас легкая, жребий хорошо тянете.

– Стучу по дереву, чтобы не сглазить… Впрочем, тренеру кроме везения нужна интуиция. Часто по тому, как игрок выходит на разминку, могу сказать, чем матч закончится. Хотя и удача, конечно, важна. Бывало, в школе выучу три билета из тридцати и на экзамене обязательно вытащу нужный. Позже тоже случались любопытные ситуации. Однажды перед матчем на Кубок Дэвиса с французами хозяева устроили прием в казино Монте-Карло. Я часа три простоял у стола, смотрел, как другие играют. А потом словно кто-то шепнул: «Выпадет 17». Все фишки, которые выдали при входе как участнику вечеринки, поставил на это число. Угадал. Затем история повторилась в Германии, но уже с шестеркой.

– Прямо-таки акунинский Фандорин!

– Редко бываю в казино. Не затягивает. Может, потому и везет. Еще как-то в точности назвал счет по сетам в финале Уимблдона между Эшем и Коннорсом. Все ставили на Джимми, а я был уверен в победе его соперника. Мог снять на Эше куш…

– К цифрам мы еще вернемся, а пока тема, без которой ни одно ваше интервью, Шамиль Анвярович, не обходится: взаимоотношения внутри звездной женской сборной.

– Думаете, скажу что-то новое? Все нормально. И внутри, и снаружи.

– Но говорят же, что Мыскина с Шараповой на одном гектаре не сядут…

– Смешная проблема, надуманная. Конфликта между игроками не было и нет, вслух ничего оскорбительного они не говорили. Состоялся обмен уколами между папой Маши и мамой Насти, но это не имеет отношения к теннисисткам.

– Очень даже имеет. Известно, какое влияние оказывают родители на этих спортсменок.

– Не преувеличивайте! Если понадобится, обе сыграют за сборную России.

– Но одна пока не рвется, вторая – уже.

– Почему люди с готовностью верят в плохое? Чем хуже новость, тем больше потирающих руки от удовольствия. В моей тренерской практике не случалось, чтобы игрок, вызванный в национальную команду, ответил бы отрицательно. Подчеркиваю: ни разу такого не было. Теперь конкретно о Насте и Маше. Мыскина – настоящий патриот, скажи ей: «Надо!» – ни секунды не станет раздумывать. Уверен, никогда не откажется выступать за Россию, а последний скандал, вызванный якобы словами об уходе из сборной, раздут на ровном месте. Кто-то именно так решил истолковать фразу, что надо уступать дорогу молодым. Как будто Мыскина – ветеран, дама в преклонных летах!

– Психологически она не сломалась? Ощущение, будто так и не оправилась от поражения в полуфинале Олимпиады.

– Конечно, удар по нервам мощный. Штих после отыгранных Чесноковым матчболов в Кубке Дэвиса вообще ушел из тенниса. Лапенти считался равным по таланту Федереру, но двух досадных неудач хватило, чтобы сник, из первой десятки выпал. Впрочем, девушки легче переносят душевные травмы, быстрее восстанавливаются. Из-за болезни мамы Настя лишилась полноценного подготовительного периода в этом году, фактически пропустила два месяца, отсюда и неудачи. Когда физическое состояние хромает, нервная система реагирует иначе, мандраж сильнее. Я посоветовал принять участие в парочке легких турниров с призовым фондом тысяч в сто пятьдесят долларов, выиграть, почувствовать вкус побед. Не сомневаюсь, все придет в норму.

– Ну а с Шараповой как?

– Уже здесь, в Москве, вручил Маше удостоверение заслуженного мастера спорта и кубок лучшего российского игрока по итогам прошедшего сезона, но о сборной, признаться, речь пока не заводил. Считаю, принципиальное согласие, полученное от спортсменки и ее отца в Америке, у меня есть.

– Когда же призовете приму под знамена?

– В четвертьфинале Кубка Федерации нам предстоит играть с бельгийками в гостях. Если пройдем, в полуфинале ждет встреча с американками. Тоже на выезде. Хорошо бы дать понюхать пороху молодым Чакветадзе и Кириленко, однако в матчах с такими соперницами все же лучше опираться на проверенных бойцов. В этом смысле рассчитываю на Шарапову, но все будет зависеть от ее календаря на будущий сезон. Как его составят, предсказывать не берусь. Честно могу сказать, что на месте тренеров Маши не рекомендовал бы ей в 2005 году играть за сборную. Или Кубок Федерации, или борьба за личное первое место в рейтинге. На два фронта сил не хватило бы. Маша заметно вытянулась за последнее время, мышечным корсетом обрасти не успела, поэтому старается играть в щадящем режиме. И правильно. Когда-то отец Наташи Зверевой перегрузил ее, та потеряла скорость и болталась в конце первой десятки рейтинга вместо того, чтобы быть среди лидеров.

О ШАРАПОВОМ-ОТЦЕ

– Ощущение, что и Машу ее папа грузит конкретно.

– Тут несколько иное. Вопрос подвижной нервной системы…

– Порой кажется, даже чересчур.

– Что делать, у человека эмоциональный, взрывной характер, Юрий в запальчивости может сказать и сделать лишнее. Но не со зла. Ясно, что в Машиных успехах его колоссальная заслуга. Отец ее сформировал, слепил.

– И это дает право продолжать давить на звездную дочку?

– Юрий не вмешивается в тренировочный процесс – это главное, а что кричит с трибуны – не страшно. Он не первый и не последний. Макинрой материл арбитров так, что уши в трубочку сворачивались. Когда делали замечание и штрафовали, Джон отвечал: «Хорошо, не хотите меня слушать, буду разговаривать с отцом». А тот сидел на самом верху трибун. К нему Макинрой и обращался. Мол, видишь, батя, как эти дятлы хреновы судят? Так что отец Шараповой в этом смысле не уникален. Часто многое зависит от психологической устойчивости родителей. К примеру, папа Маши Кириленко лишь вредит ей. Девочка очень способная, давно должна была выстрелить, если бы не родитель. Нельзя дилетанту лезть не в свое дело. К сожалению, такое случается сплошь и рядом, из-за этого теряем Иванова-Смоленского, имеем проблемы с Линецкой. А сколько ребят так и канули, не раскрывшись, «благодаря» слишком деятельным папам и мамам? Всякого за тридцать лет насмотрелся…

О ТЯГАЧЕВЕ

– Не устали?

– Я же не зритель, а участник процесса. Иду от одной цели к другой, жизнь постоянно новые задачки подкидывает.

– Но замену на капитанский мостик нашли?

– Женскую сборную могут возглавить Лариса Савченко и Сергей Леонюк, мужскую – Александр Волков. Саша на два с лишним года уходил из тенниса, сейчас вернулся и ругает себя за потерянное время. Думаю, и Женя Кафельников далеко не убежит, но он пока не успел по-настоящему соскучиться по игре. Так что дело не в кандидатурах, проблема в ином. Тренеру национальной команды мы можем платить максимум тысячи полторы долларов, а любой вчерашний профессиональный игрок, подкидывая мячики богатому клиенту, легко заработает до десяти тысяч в месяц. Арифметика простая…

– Верно, возвращаемся к теме цифр. Вы ведь, Шамиль Анвярович, один из трех оставшихся у России членов МОК. Наше представительство там тает на глазах. Работаете по ленинскому принципу: лучше меньше, да лучше?

– Вообще-то вопрос не по адресу, но объяснить, что происходит, попробую. В МОК сейчас входят 115 членов. Я теоретически избран до 2028 года.

– Почему теоретически?

– Так долго не живут… Полномочия Виталия Смирнова истекут гораздо раньше, поскольку он попал под возрастной ценз – 78 лет. Александр Попов вошел в МОК от комиссии спортсменов на восемь лет, то есть до 2008 года.

– Значит, скоро вы останетесь один, совсем один?

– Надеюсь, такого все же не произойдет. Есть квота для национальных олимпийских комитетов, но Россия на эти места пока не претендует.

– Почему?

– Не доросли, наверное. Кстати, в Олимпийской хартии написано, что члены МОК избираются не от стран, а для стран. Как говорится, почувствуйте разницу… Все могло бы измениться, имей мы крепкие позиции в международных федерациях. Увы, у нас там никого нет на руководящих постах. В отличие, скажем, от Италии, получающей в МОК дополнительные голоса лишь благодаря тому, что ее представители возглавляют несколько федераций, в частности, волейбола и фигурного катания. Мы же только теряем позиции. Вспомните олимпийские скандалы с Лазутиной и Даниловой. Некоторые наши деятели сразу стали бочку катить на МОК, хотя Международный олимпийский комитет не рассматривает конфликт, если он не вышел из стен федерации. Проблему следовало гасить на уровне FIS. Почему соглашались, чтобы за двадцать минут до старта у девочек брали допинг-пробы, если нас это не устраивало? Надо было до Олимпиады биться, а не задним числом делать дурацкие заявления, что такие Игры нам не нужны, дескать, проведем альтернативные. Зачем смешить мир и позорить Россию, демонстрируя собственную беспомощность и некомпетентность?

– Камешек в огород президента НОК Тягачева?

– Не назвал бы это камешком… Но я меньше всего заинтересован сейчас переходить на личности.

– Жаль, хотел просить прокомментировать публичные выступления Леонида Васильевича…

– Очень хорошо знаю Леню, поэтому к его речам отношусь по-особенному.

– Как?

– Да вот так! Послушайте, я ведь объяснил: мне лишние проблемы ни к чему.

ОБ ОЛИМПИАДЕ-2014

– Ладно, Шамиль Анвярович, тогда ответьте, были ли у Москвы шансы выиграть Олимпиаду-2012?

– Никаких. К слову, угадал, сколько очков получим. Сначала сказал Платонову, спикеру Мосгордумы, а потом и Лужкову повторил: «Пятнадцать, максимум шестнадцать голосов». Хотя некоторые обещали гораздо больше. Мол, с итальянцами на самом верху договорились, они нашу кандидатуру на выборах поддержат. Я сразу объяснил, что Рим за Москву не проголосует, кто бы из политиков ни просил. У членов МОК свои расклады, давить на них бесполезно.

– И с Сочи нам ловить нечего?

– Обязательно надо втянуть меня в скандал, да? Как член МОК не имею права на публичные оценки. Лишь в частном порядке замечу: если не будем выставляться, претендовать на Игры, никогда их не получим. На мой взгляд, Москва реально может стать хозяйкой летней Олимпиады-2020.

– А в Турине, по-вашему, что нас ждет?

– Проблема в том, что спектр зимних видов спорта, где мы рассчитываем завоевать золотые медали, сократился до фигурного катания, биатлона и женских лыж. Во всем остальном приходится уповать на случай: возможно, хоккеисты выиграют или бобслеисты с саночниками подарок любимой родине преподнесут. Стоит же провалиться хотя бы в одном из трех наших видов – и все, в пятерку в общекомандном зачете не попадем. Словом, ситуация оптимизма не вызывает.

– На прогноз решитесь?

– Надо детальнее все проанализировать, но навскидку скажу, что шесть золотых медалей были бы счастьем. У нас любят рассказывать о всякого рода трудностях, ссылаться на объективные и субъективные причины неудач, дескать, смена поколений, недостаточное финансирование, но ответьте мне на простой вопрос: что мешает развитию в России шорт-трека? Хоккейных коробок в стране пока, слава Аллаху, хватает, бери парней из бенди, и пусть круги нарезают. На Олимпиадах в шорт-треке разыгрывается двенадцать комплектов наград, а мы от них, по сути, добровольно отказываемся. Почему?

– Меня спрашиваете, Шамиль Анвярович?

– Вслух рассуждаю. Никак в толк не возьму, отчего никто не видит очевидного, а если видит, мер не принимает? Кажется, Буш сказал после поездки в Россию: удивительная у вас страна, здесь все зависит не от законов, а от того, кто сидит на самом верху. Как захочет, так и сделает. В принципе, справедливо подмечено. Могу судить по теннису. Представьте, что было бы, если бы Ельцин не полюбил его. Бум в стране начался благодаря первому лицу.

– Как он, кстати?

– Часто созваниваюсь с Борисом Николаевичем. Дела идут на поправку, сломанная нога уже заживает.

– Значит, на финале Кубка Кремля Ельцин будет?

– Думаю, в «Олимпийский» все же не приедет. Рановато. Не любит он показывать слабости…

Что и говорить, первый президент России много сделал для развития тенниса в стране. И сегодня мы не идем в регионы, где местный руководитель равнодушен к нашему виду спорта. Поэтому осели в 46 субъектах Российской Федерации, а не в 87. Что делать, если один губернатор предпочитает хоккей, второй – борьбу, а третий – футбол? Стараемся всех заинтересовать, проводим «Большие шляпы» для ВИПов… Конечно, система выглядит несколько странно, но приходится считаться с отечественными реалиями.

О СЧАСТЬЕ

– Чего вам для счастья не хватает?

– Отвечу банально: денег. Сегодня мы опережаем другие страны в развитии тенниса на два года. Если вложить средства, создать материальную базу, открыть сеть теннисных академий, нас никогда не догонят. В противном случае лет через пять Россию накроют с головой. Гарантирую.

– Цена вопроса?

– Восемь миллионов долларов дополнительно к восьми, которые имеем. Мне бы бюджет хоккейного «Ак Барса», лет пять проблем не знал бы. И коллекцию наверняка пополнил бы.

– Какую, Шамиль Анвярович?

– Я же храню ракетки, которыми ребята выигрывали главные свои турниры. Пока экспонатов восемь: ракеты Жени Кафельникова из олимпийского Сиднея и с кортов «Ролан Гаррос», Марата Сафина с Открытых чемпионатов Австралии и США, Маши Шараповой из Уимблдона и с финала «Мастерс», Насти Мыскиной из Парижа и Светы Кузнецовой из Нью-Йорка. Если сам не присутствую на финале, подсылаю специально обученного человека, который подходит к чемпиону и говорит два слова: «Ракетку – Тарпищеву!»

– Отдают без боя?

– Странные у вас вопросы. А как иначе? Я же не себе беру, а в музей российского тенниса, который рассчитываю открыть к следующему лету.

– Хорошо бы к тому времени коллекцию обновить, а то давно не пополнялась. С января.

– Всему свое время, дайте срок.

– Значит, будут новые поводы поговорить на злобу дня?

– Мы же вроде бы условились и в буднях искать доброту…