Прощальная прогулка. Эксклюзивная экскурсия по уимблдонским кортам и их окрестностям

СОБЫТИЕ ДНЯ. ТЕННИС
УИМБЛДОН

В субботу, под занавес турнира, наш спецкор решил пригласить вас на экскурсию по пустеющему Всеанглийскому клубу лаун-тенниса и крокета. За короткое время вы успеете побывать в фирменном уимблдонском магазине и на тренировочных кортах, насладиться звучанием местного оркестра и вкусом аристократического английского коктейля, понаблюдать за выкрутасами Анри Леконта и финальным матчем сестер Уильямс.

ДЕРЕВНЯ ЕДЫ

Мы заходим на территорию клуба через ворота № 1 со стороны Чёрч Роуд и сразу подвергаемся обязательной процедуре досмотра ручной клади. Англичане после взрывных событий недавнего прошлого, как известно, очень щепетильно относятся к вопросам безопасности. Но когда проверяющий любезен, улыбчив, сам открывает и закрывает сумки, то никакого дискомфорта ты не испытываешь.

Теперь налево. Справа дороги нет – там лишь старый хард-корт, ловко переоборудованный в автобусную стоянку.

Пройдя метров двадцать вдоль зеленого забора, разделяющего клуб и улицу, мы видим первую из многочисленных точек питания публики. У каждой здесь есть свое неповторимое название. У этой — «Деревня еды», если переводить дословно. Она находится на цокольном этаже корта № 1 – второго по значимости. Ассортимент буфетов ничем не различается. Здесь, как и везде, можно приобрести неизменные чипсы с рыбой, разнообразные сэндвичи, пиво (в этом году – «Гролш») и, конечно, «Пиммз кап» № 1 с лимонадом. Его-то мы и возьмем для разогрева.

Это шестифунтовый (примерно 280 рублей) слабоалкогольный коктейль, джиновую основу которого изобрел некто Джон Пимм в 1940 году. С тех пор и по сей день это любимое алкогольное лакомство английской аристократии. По крайней мере той, которая приходит на Уимблдон, – точно. Рецептура изначальной эссенции – тайна за семью печатями. Зато как сервировать здешний коктейльчик, мы теперь, подглядев за барменом, знаем наверняка.

Вот он берет уже подготовленный пластиковый стакан, на дне которого заботливо покоятся листья мяты, ломтик апельсина и кусочек… огурца. Все это хозяйство он обильно заваливает кубиками льда – бармены, старающиеся продать как можно больше воды и как можно меньше напитка, во всех странах одинаковы. Ну а потом открывает кранчик наподобие пивного, из которого льется розово-коричневая жидкость. Собственно «Пиммза» в этом коктейле – одна треть. Остальное – обычный лимонад. Но освежает в жаркую погоду – просто чудесно!

ШАРАПОВА – МАЛЕНЬКАЯ. НО ПО ПЯТЬ!

Потягивая из трубочки «Пиммз» и неспешно помешивая в нем тающие кусочки льда фирменной коктейльной палочкой, мы проходим дальше, к офисам официальных спонсоров чемпионата. Перечислять их не буду, дабы сохранить здоровье себе и нашему рекламному отделу. А вот про то, что рядом офис, в котором идет запись на розыгрыш VIP-билетов на финальный турнир АТП (с этого года он будет проходить в Лондоне), который состоится в ноябре (!), не упомянуть не могу. Впрочем, чему удивляться, если уже сейчас начинают записываться в очередь на билеты на следующий Уимблдон.

Справа от спонсорских палаток – уголок свежей прессы, аптека и травмпункт. Всеанглийский клуб – это маленький теннисный город. Значит, в нем должна быть и своя «скорая помощь», и своя аптека. В ней, кстати, продаются товары исключительно необходимые. Скажем, презервативы отсутствуют, потому что в страшном сне никто не может представить, зачем они могут пригодиться в теннисном городке. Зато в этой аптеке в огромном количестве есть крем от загара и пальчиковые батарейки.

Таким образом, мы обошли одну сторону корта № 1 и оказались на небольшой площади перед зданием клубной администрации. Ее пространство утыкано будками с продавцами семифунтовых программок, киосками с подушечками для сидения, с книжками и открытками, мелкими сувенирами. Сегодня распродажа – шесть Шараповых можно приобрести всего за 5 фунтов (233 рубля). Правда, она, увы, будет только на картинке.

Тут же рядом – вход в «Уимблдон-шоп». Самый большой сувенирный магазин на территории. Цены здесь, естественно, кусаются: полотенца, копии тех, которые используют спортсмены, стоят 24 фунта, бейсболки – от 14 до 16, теннисные мячи от 8 до 15, зонты от 10 до 20, кружки – 7. Но все фирменное. Такое больше нигде в Англии не достанешь, потому что в этой стране уважают права на торговую марку. Так что приходится покупать безделушки для коллег и родственников именно здесь.

С изрядно похудевшим кошельком возвращаемся на площадь, в центре которой – большущие доски с турнирными сетками и расписанием соревнований. В самом административном здании – билетный и прочие офисы, музей (это – отдельная песня в одном из следующих номеров), сувенирный магазинчик и библиотека Кеннета Ричи в подвале. Библиотека сия в дни турнира для простых смертных не работает, но для журналистов открыта. Она содержит выдающуюся коллекцию теннисных книг, периодики и программок. Кажется, что тут собрано все, что было когда-либо написано о теннисе на всех языках мира со времен царя Гороха.

— Ну, не на всех, а только где-то на 90, — гордо улыбается библиотечный ассистент Андрей Снелл.

— Какая реликвия у вас тут самая-самая? – спрашиваю его.

— Таких нет. Мы с уважением относимся к каждой, даже самой мелкой газетной вырезке. Ну вот посмотрите хотя бы на этот красочный фолиант – чудо.

И он вручает мне тяжеленную книгу на чешском: Ян Кодеш «Теннис был моей жизнью». Мне не очень радостно держать ее в руках, я помню, кого Кодеш обыграл в 1973 году, первый и последний раз выйдя в финал Уимблдонского турнира. Вновь расстроившись из-за поражения Александра Метревели 35-летней давности, ставлю книгу обратно на полку и к выходу наружу.

ДАВЫДЕНКО? ДА ОН ЖЕ ПАМЯТНИК!

Теперь мы по правую руку можем наблюдать восточную часть Центрального корта. Ту, где расположена ложа главных людей городка, по сути, его мэрии – держателей клубных акций. Поэтому напротив ложи и бар с шампанским, и утонченно одетый джазовый оркестр. Следом мы можем уже видеть заведения попроще – палатки, в которых продают пиццу, хот-доги и клубнику со сливками. Между прочим, то, что тут все поголовно уплетают эту пресловутую клубнику, – миф, культивируемый журналистами, годами не покидающими пресс-центра. Я же как мобильный наблюдатель докладываю: очередь за датскими хот-догами – 175 рублей за штуку — всегда в три раза больше.

За хот-догами нам придется завернуть направо, потому что мы уперлись в очередной общепит – кафе «Пергола». Там, конечно, даже есть изящный фонтанчик с фигурками мальчика и лебедей, но нет сквозного прохода. Поэтому мы обогнем кафе, а также притаившийся за ним клуб «Последняя восьмерка» (его членами становятся все четвертьфиналисты личных разрядов, полуфиналисты парного и финалисты в миксте), пройдем мимо пятого и десятого кортов и окажемся на самой окраине городка.

Она – теннисный рай для детей. Здесь для них организованы всякие игры. Такие интересные, что в них не гнушаются принимать участие и взрослые. Если есть желание, вы можете проверить свою спортивную реакцию на железной бандуре высотой в человеческий рост. Чуть дальше вам предложат оценить скорость подачи под бдительным присмотром взирающей со стен аттракциона Марии Шараповой. Ну и, естественно, тут же, рядышком в болоньевом шатре можно поиграть в теннис. Точнее, в его мини-версию. Все абсолютно бесплатно, потому что надо же как-то Английской теннисной федерации прививать молодежи любовь к теннису, в котором приличных игроков-англичан все меньше и меньше.

Сейчас нам снова направо, ибо по длине мы уже прошагали весь клуб и теперь начинаем исследовать южный торец. Самая главная достопримечательность в нем – строящийся новый корт № 2. Точнее, он уже построен, остались отделочные работы. Во время нынешнего чемпионата он открыт для любознательных посетителей, которые могут обнаружить в его чреве восьмерых «Терракотовых теннисных воинов». Именно так называется скульптурная композиция, созданная француженкой Лори Дизенгремель в преддверии шанхайского «Мастерс кап»-2007. Каждое из восьми изваяний представляет собой двухметровую глиняную копию участника турнира сильнейших теннисистов прошлого года. Есть среди них место и Николаю Давыденко. После чемпионата все памятники собираюсь передать их прототипам. Интересно, куда Николай поставит свой?

НА ФЕДЕРЕРА ШАНСОВ НЕТ

Попрощавшись с Давыденко, мы снова заворачиваем и начинаем обходить территорию клуба по западной стороне. В этой части тихо и пустынно. Слева абсолютно безлюден самый дальний, 11-й корт. А ведь всего менее двух недель на нем начинал свое восхождение Марат Сафин. Ну а ровно неделю назад на нем же завершила свое выступление в одиночном разряде его сестра.

Многие говорят, что самые поганые дни на Уимблдоне – это… финальный уик-энд. Потому что исчезает атмосфера теннисного фестиваля. Когда заполнены все, даже самые отдаленные корты, когда во всех уголках клуба кишит теннисный народ. Когда на будущего полуфиналиста Сафина можно посмотреть с расстояния вытянутой руки.

Но – глядите-ка! На втором корте еще теплится жизнь. На трибунах всего десяток зевак, но на корте вполне себе профессиональные спортсмены, участницы полуфинального матча парного турнира среди девушек. То есть кто-то из этой четверки в воскресенье будет оспаривать титул, принадлежащий полячке Урсуле Радванске и нашей Анастасии Павлюченковой.

Дальше у нас под ногами лестница, справа центральный корт, слева – пресс-центр, до входа в который еще шагов 50. Отсчитывая их, мы видим справа на большом табло объявление о том, что финальный матч Серены и Венус Уильямс начинается уже через несколько минут. Об этом же судачат по радио «Уимблдон», студия которого расположилась тут, прямо у подножия Центрального корта. Стены студии прозрачны, и любой проходящий мимо может не только слышать из динамиков вещание местной станции на частоте 87,7 ФМ, но и видеть, как это вещание осуществляется.

Впрочем, нам не до подглядываний в стиле шоу «За стеклом». Скоро финал, и мы спешим в пресс-центр, к миссис Саре Кларк, менеджеру, распределяющему пропуска на топ-матчи. На такие по обычным аккредитациям не попадешь. Система тут следующая: если в игре участвует спортсмен твоей страны, то тебе наверняка предоставят место в пресс-ложе. А если нет, то начинают смотреть на общее количество заявок, на тираж твоей газеты и т.п. В общем, решение о предоставлении места принимается исходя из того, насколько публикация в твоем издании важна Уимблдону, а не наоборот.

— Вынуждена вас разочаровать, мест нет, — заявляет Сара.

— А как насчет завтра? – интересуюсь я в надежде увидеть культовую битву Федерера с Надалем не по экрану.

— Нет шансов! – строго сообщает миссис Кларк. – Вы даже представить себе не можете, сколько репортеров из Швейцарии и Испании завтра понаедет. Я даже не уверена, что их удастся рассадить в ложе прессы!

На нет и суда нет. Поэтому возьмем-ка мы лучше спецпропуск на тренировочные корты, а ну там в это время тренируется какой-нибудь Надаль?

В РОЛИ КЛОУНА — АНРИ ЛЕКОНТ

По аллее мы проходим мимо 18-го корта, где тоже еще не утихли настоящие соревновательные страсти. Там воюет за путевку в финал вторая четверка девичьих пар.

Тут-то мы и подходим к холму, с которого стекает декоративный, закованный в бетон ручей. Холм же вполне себе естественно зелен и густо населен рассевшимися на травке зрителями. Этот пригорок в простонародье называют «холм Хэнмэна». Потому что в свое время наибольшее количество народу собиралось на нем, чтобы поглазеть на огромном телеэкране на игру британца Тима Хэнмэна. Однако в этом году я и от людей слышал, и в прессе местной видел уже другое название. Блестящее выступление англичанина Энди Мюррея, дошедшего в этом году до четвертьфинала, заставило его соотечественников позабыть о традициях и окрестить возвышенность «холмом Мюррея».

Но в данный момент здесь болеют за кого-то из семейства Уильямс. Более того, краем глаза я вижу, что в первом же гейме Серена делает брейк. Странно. Мне казалось, что Венус все же сейчас посильнее будет.

От перипетий финала меня отвлекает не смех даже – постоянный болельщицкий гогот, раздающийся с корта № 1. Тут уж к бабушке не ходи – играют дедушки. Так заводить публику на этом Уимблдоне способны лишь два человека – француз Анри Леконт и иранец Мансур Бахрами. Очевидно, что их пара, принимающая участие в традиционном турнире для тех, кому за 30, сейчас и находится на первом корте.

Так и есть! Причем этот товарищеский по своей сути матч с англо-шведской парой Бэйтс-Яррид собрал полный стадион. Немудрено, поскольку Леконт, несмотря на капитально оформившийся животик, остается любимцем публики. А как можно не любить человека, который с таким шиком выполняет теннисные полотерские номера.

— Эй, дед, прими подачу, а не то вылетишь из команды! – кричит он Бахрами после нескольких неудачных розыгрышей.

— Куда это ты все время говоришь? – обращается он к судье, взобравшись на его вышку и стуча в микрофон. – Ну-ка покажи нам «хоук ай», а то, сдается мне, ты жульничаешь.

И «соколиный глаз» тут же голосует за месье Леконта, поздравляя его с 45-летним юбилеем, случившимся накануне.

— Скажи, пожалуйста, Джереми, — обращается француз к Бэйтсу после неожиданно прошедшей у того мощной подачи. – Сегодня случаем не слишком ветрено?

Актер второго плана Бахрами тоже безупречно подыгрывает, потешно гоняя ракеткой мальчиков, подающих мячи, и совершая удары с лета из самых немыслимых положений. Публика в экстазе!

Можно было бы еще посмотреть на эту теннисную клоунаду, но нам надо спешить на тренировочные корты. А то закончится действие пропуска, который следует вернуть в пресс-центр ровно спустя 45 минут после получения.

ФИНАЛ – ВНЕ ПОДОЗРЕНИЙ

Выясняется, что спешили мы напрасно. Расположенный у входа на тренировочную территорию закуток для церемоний раздачи автографов уже заколочен. Сами тренировочные корты девственно пусты. И лишь в конторке по перетягиванию струн копошится какой-то народ. Но то сплошь сами мастера, мыкающиеся без работы.

Если спуститься с пригорка от тренировочных кортов вниз, то мы выйдем аккурат к воротам № 1, с которых и начинали осмотр местных достопримечательностей. Выходит, что экскурсия закруглилась, пора возвращать в пресс-центр спецпропуск. Проходя мимо уже знакомого нам холма Хэнмэна-Мюррея, глядим на экран. Счет 5:5. Значит, Венус сделала обратный брейк.

Пока мы сдаем пропуск, она берет два следующих гейма и ведет в счете по сетам – 1:0. Скоро должна наступить развязка, и я понимаю, что никогда не прощу себе, если не увижу ее собственными глазами. Эх, куда только не ступала нога репортера «Советского спорта»! Причем порой вообще без всяких пропусков. А тут у нас на груди как-никак аккредитация болтается. Получается, что задача наша: выявить наименее бдительного охранника и просочиться на зрительские места.

Таких лопухов, выясняется, пруд пруди. Они, как и все без исключения зрители, заворожены финалом. Поэтому, покрепче нахлобучив на глаза солнцезащитные очки, я без труда проникаю на трибуны. И даже нахожу свободное место – пусть и на самой верхотуре. Обидно, что даже с этой верхотуры видны зияющие пустоты пресс-ложи. Вот так они, миссис Кларк, у вас за финалом следят!

Впрочем, следить и впрямь особенно не за чем. Неразлучные сестренки встречаются друг с другом уже в 17-й раз, что лично мне уже изрядно надоело. Могу только догадываться, насколько это наскучило им, учитывая постоянные совместные тренировки и игру в паре (кстати, они умудрились здесь выиграть и парные состязания!). К тому же на этом турнире старшая Уильямс выглядит явно предпочтительней, намного легче двигается по корту.

Поэтому, когда я вижу фактически стоящую на корте Серену, полагающуюся лишь на мощь своих могучих ударов, и порхающую Венус, у меня никаких сомнениий не закрадывается в исходе поединка. Свою правоту я с удовольствием констатирую уже в 10-м гейме второго сета. В предыдущем гейме Венус настолько измотала сестричку наиточнейшими ударами в разные концы корта, что теперь взяла ее тепленькой на ее же подаче – 6:4.

Одно радует: этот сценарий явно не писался на семейном совете. Полагаю, в угоду спонсорам надо было бы договориться о трехсетовом поединке. Вообще начать играть по-взрослому только в третьем сете! Но в субботу игра была чистой, а радость Венус – искренней.

В экспресс-интервью, которое брали прямо на корте, ее как пятикратную уже чемпионку этого турнира, конечно, тут же начали сравнивать с другими культовыми рекордсменками Уимблдона – Мартиной Навратиловой и Билли Джин Кинг.

Венус сообщила, что очень хотела бы быть на них похожа. И даже закричала: «Билли, ты знаешь, я люблю тебя!». Учитывая сексуальную ориентацию обеих легендарных чемпионок, остается только догадываться, что исполненная эмоциями Уильямс в действительности имела в виду.

Венус УИЛЬЯМС (США, 7)	7:5, 6:4	СЕРЕНА УИЛЬЯМС (США, 6)
63%	процент 1-й подачи	67%
4	эйсы	9
3	двойные ошибки	1
61%	очки, выигранные на 1-й подаче	75%
56%	очки, выигранные на 2-й подаче	23%
42%	очки, выигранные на приеме	41%
13	невынужденные ошибки	11
15/18	очки, выигранные у сетки	9/15
4/7	реализация брейк-пойнтов	2/13
82	всего выигранных очков	75
129	максимальная скорость подачи, м/ч	121
111	средняя скорость 1-й подачи, м/ч	109
92	средняя скорость 2-й подачи, м/ч	87