Трехмерный Макинрой и Шарапова под углом в 200 градусов. Такими наш спецкор увидел их в знаменитом уимблдонском музее

ТЕННИС. УИМБЛДОН
СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ

На днях я очень выгодно вложил восемь с половиной фунтов (примерно 400 рублей. – Прим. ред.) – именно столько стоит нынче вход в Уимблдонский теннисный музей. Эти деньги позволили мне за 40 минут узнать о теннисе вообще и об Уимблдонском турнире в частности столько, что теперь я еще долго смогу зарабатывать рассказами об этой игре. Начну прямо сейчас – надо же мне как-то уже приступать к возврату вложенных средств!

ПЕНИЕ ПТИЦ – ТОЖЕ ЭКСПОНАТ

Музей этот существует на территории Всеанглийского лаун-теннис клуба с 1977 года. В апреле 2006 года у него случилось второе рождение – после существенной реконструкции. Зато теперь он очень дружелюбен к русским. Всякого сюда входящего встречает приветственная табличка на восьми языках. Присутствует и кириллица. Кроме того, посетителям доступен русский аудиогид.

К сожалению, его услугами мне воспользоваться не удалось, потому что в дни проведения турнира он недоступен для простых смертных. А всем остальным – в том числе и журналистам – гиды, считается, вроде как и не нужны.

Оно, может, даже и к лучшему. А то разве смог бы я, нахлобучив наушники, полностью погрузиться в атмосферу садов лондонского предместья конца позапрошлого века? Теперь же я, едва переступив музейный порог, слышу нежное птичье щебетание, под которое не кажется неожиданной ни реставрированная обстановка мужской теннисной раздевалки тех лет, ни реликвии того самого первого чемпионата Всеанглийского клуба 1877 года. Особенно умиляют предметы столовой сервировки тех времен, полностью поддерживающие теннисную тему. Тут и ситечко в форме ракетки найдется, и сахарные щипцы, и множество разнообразных ложек, и даже салфетница.

КАК ПО УИМБЛДОНУ ОСЛИКИ БЕГАЛИ

Следующая экспозиция переносит нас уже в ХХ век. И тут мы встречаем первый экспонат, напрямую связанный с Россией. Имею в виду кофейник, который русский царь презентовал теннисистке Элизабет Риан за выигрыш Императорского российского чемпионата в 1914 году. Рядышком на стенде покоится безделушка работы Карла Фаберже: пепельница, служившая, если верить надписи, первым призом в Открытом первенстве смешанных пар.

С осени 1939 года, как повествует следующий плакат, теннисный клуб был накрепко связан со Второй мировой. В нем располагался военный госпиталь, в котором работали сестры из Красного Креста и амбулатории Святого Джона. Там же дислоцировалась служба пожарных и гражданской обороны. Парковки для автомобилей вовсю использовались под выращивание овощей и живности. Разводили свиней, кроликов, кур, гусей, уток и даже ослов. Немецкие самолеты сбросили 16 бомб на спортивные сооружения, повредив в том числе и Центральный корт.

То, как клуб выглядел в 40-х, 50-х и 60-х, можно увидеть с помощью кадров кинохроники. Для этого только нужно перед дисплеем нажать соответствующую кнопку.

В ГЛАВНОЙ РОЛИ – МАРИЯ ШАРАПОВА

Следующая музейная остановка – разминка для мозгов. Нам предлагают протестировать свои знания о мальчиках, подающих мячи. Вопросы написаны на крутящихся бобинах. Повернув ее на себя, можно узнать правильный ответ. К примеру, о том, сколько болл-боев одновременно находится на корте, о том, что они делают с мячами во время дождя, и т. п.

Чтобы после этих ответов работа болл-боев не показалась нам такой уж легкой, на специальном тренажере предлагается попробовать расстелить над кортом тент. Кусок непромокаемой ткани, применяющейся для покрытия корта, выползает из стены с громадным трудом. Когда же мне наконец удается вытащить его целиком, то появляется возможность приобщиться к интересному факту: 14 – таков дневной рекорд прерывания игры из-за дождя.

Вообще в этом музее любят различные викторины. Есть проверка на знание правил «Что должен сказать судья?» А есть тест спортивной реакции. Любят здесь и предоставить гостю возможность потрогать вещи своими руками. К примеру, специально для этого выставляется кусок корта с натуральной травой.

Однако насладиться ее приятной мягкостью нам не дает музейный служитель, который призывает немедленно посетить местный кинозал «Под углом 200 градусов». В нем показывают документальный фильм, в основу которого положен один гейм из матча первого круга чемпионата-2005. В нем россиянка Мария Шарапова начинает на своей подаче с 0:40, но потом отыгрывает у испанки Нурии Льягостеры Вивес четыре брейк-пойнта, берет гейм, а с ним и первый уимблдонский матч в ранге чемпионки 2004 года.

В перерывах между розыгрышами на огромном экране с углом обзора в 200 градусов с помощью компьютерной графики показывается, что происходит в моменты подобного напряжения с ракеткой, мячами, кроссовками и даже человеческим сердцем. При создании фильма использовались трехмерные анимационные технологии, аналогичные тем, что применялись при монтаже фильма «Матрица».

Это не последний экспонат, связанный с Шараповой. Как чемпионка, она предоставила музею платье, в котором выиграла турнир. Присутствуют на выставке и вещи других легенд — Горана Иванишевича, Мартины Навратиловой, Роджера Федерера, сестер Уильямс.

Но главная фишка музея, считаю, в том, что в одном из павильонов гидом работает американец Джон Макинрой. Точнее, его трехмерное изображение. Теннисист расхаживает по современной раздевалке, рассказывает о ней, об особенностях и героях современной игры, то и дело сетуя, что, дескать, в наши времена таких скоростей не было. Старина Джон выглядит ну совсем как настоящий! Только на фотографиях получается через раз: то хорошо выйдет, то лишь легкую вспышку на своем месте оставит.

Как и положено, в конце выставки нашлось место для самых главных трофеев – кубков и салатниц нынешних времен. Вот только застать мне их не удалось. «Чемпионский трофей используется» — такими потешными надписями пестрят последние стенды. Впрочем, когда вы читаете эти строки, Рафаэль Надаль и Венус Уильямс уже должны были вернуть кубки на их законное историческое место.

ВЫ ОБ ЭТОМ СЛЫШАЛИ?

Первые финалисты Уимблдона боролись не за деньги, а исключительно за призы. Причем один из соискателей был по обыкновению победителем прошлогоднего турнира, а другой – чемпион отборочного соревнования, в котором могли принять участие все желающие. Таким образом, чемпион проводил на турнире только один матч.