Екатерина Макарова: Позор – неправильное слово, не надо называть случившееся с бразильцами позором!

К нам в редакцию приехала вернувшаяся с Уимблдона Екатерина Макарова.

К нам в редакцию приехала вернувшаяся с Уимблдона Екатерина Макарова. Но начали мы почему-то совсем не с Уимблдона, где Катя дошла до четвертьфинала и вернулась в первую двадцатку теннисной элиты, а с бразильских слез.

По-моему, вместе с Бразилией вчера плакал весь мир…

- Чемпионат мира вы, наверное, начали смотреть только сейчас? На Уимблдоне, скорее всего, было не до этого?

- Что вы, и там мы смотрели… А то, что случилось с бразильцами – это было совершенно невыносимо. Я выдержала всего один тайм. И больше не могла уже этого видеть. Я за Бразилию, не считая, конечно, наших, больше, чем за кого-либо другого болела. У меня сложилось такое впечатление, что они заранее уже проиграли этот матч. Лидер травмирован, ведущий защитник выбыл по той же причине. Команда шла на поле без какого-то заряда, это читалось, это было заметно. Мне было до такой степени жаль их, я даже подумала: «Какая досада, что футболисты, в отличие от нас не могут сняться!». Бразильцам, по-моему, хотелось только одного - убежать в раздевалку…

- Такой позор.

- Позор – неправильное слово, не нужно называть это позором!

Матч: Бразилия - Германия

- У вас были такие случаи, когда вот так же хотелось просто взять и убежать?

- Конечно. Я им сейчас по-спортивному сочувствую, поскольку очень хорошо их понимаю. Однажды в Пекине я в третьем сете у словенки Херцог вела 5:1, дошло уже до 30/0, и моя подача… Вообразите, в итоге проигрываю 6:7. Оставаться там мне уже не хотелось совсем, а нужно было продолжать играть пару. Находиться в том месте, в той обстановке, где с тобой случилось такое, просто невыносимо. Ты невольно продолжаешь вспоминать о том, что произошло, все напоминает тебе об этом!

- Интересно, вот у известных вам теннисных бразильцев и немцев есть что-то общее с их футбольными «компатриотами»?

- Пожалуй, да. Я микст играю с бразильцем, Бруно Соаресом, мы с ним выиграли Открытый чемпионат США. Он, конечно, во всех отношениях очень приятный человек, и чисто бразильские черты характера налицо: он горяч, импульсивен, активен. А теннисные немцы тоже, пожалуй, в каких-то вещах созвучны и друг другу, и игрокам своей футбольной сборной. Они собранные, четкие, но при этом внутренне очень-очень наглые…

- Какая национальная черта, на ваш взгляд, помешала нашей сборной?

- Совсем не хочется это комментировать. Я верю, что ребята очень хотели, но, может быть, перегорели, не смогли поймать кураж. Чемпионат мира – это же… Там перегореть очень легко, элементарно не связать руки с ногами.

- Рискну предположить, что вы были одной из немногих девушек на Уимблдоне, кому не все равно, что происходит на чемпионате мира.

- Нет, я бы так не сказала. Я знаю, что испанки тоже очень болеют. Они и сами играют в футбол. Правда, на Уимблдоне смотреть футбол сложно в том плане, что, предположим, на небольших турнирах можно уединиться у какого-нибудь экрана, на котором идет трансляция футбольного матча, а на Уимблдоне ты такой экран для себя не найдешь, там все «заточено» под теннис.

- Как же выходили из положения?

- Просто смотрели футбол дома. Мы снимали там дом, родители приехали…

- Футбол оказал на вас какое-то волшебное влияние. Так хорошо вы на легендарных травяных кортах еще никогда не выглядели.

- Никак не получалось. При том, что вообще-то я очень люблю траву. Почему же до сих пор дальше третьего круга мне не удавалось продвинуться? Трудно объяснить. Для меня на самом деле и в этот раз все могло бесславно закончиться еще в первом круге. Я когда только увидела свою сетку, и то, что мне придется начинать противКимико Дате-Крумм… Не совсем я обрадовалась.

- В сорок три года она все еще опасна – это удивительно.

- Она хорошо играет на траве. Ее стиль игры на траву хорошо «ложится». Такие плоские, низкие мячи. Так что я изначально понимала: будет очень тяжелый матч. И когда удалось его выиграть, то на этой волне, - «отползла в самом начале!», - уже и дальше все пошло-пошло. С Радванской, я считаю, я сыграла лучшую свою игру на Уимблдоне. Чисто, без ошибок.

- Однако потом вы проигрываете Шафаржковой. Вы на тот момент - 22-я ракетка в мире, она – 23-я, полуфинал был реален, близок.

- Тяжело оказалось перестроиться в плане скорости. Радванска скорости практически не дает. Она, напротив, ее убирает: и скорость, и темп, заставляет себя атаковать. С Шафаржковой все наоборот. Она нападает, бьет сильно, глубоко, активно, и надо было ей противостоять, играя, может быть, даже чуть быстрее, чем она играет. А я не смогла…