Михаил Карполь: С Чиличем мы выигрывали чемпионат Европы. Мирко Крокоп был моим соседом

Обладатель самой громкой волейбольной фамилии дает всесторонне спортивное интервью, где встречаются звезды тенниса, волейбола, смешанных единоборств и пара футболистов, а еще Загреб, Екатеринбург, трагедия, семья, красивые девушки,  малая берцовая кость и 1 200 000 евро.

«ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО ТРАВМЫ МНЕ ПРЕДЛОЖИЛИ КОНТРАКТ»

Молодого мужчину, сидящего рядом с Николаем Карполем во время матчей волейбольной «Уралочки-НТМК» российские СМИ уже дважды называли сыном самого известного волейбольного тренера. В Карполе-старшем слишком много энергии, чтобы разглядеть в нем деда, а о Мише Карполе еще не так много известно, чтобы безошибочно называть его внуком великого тренера. Мы узнали, что он играл в теннис, жил в Хорватии, тренировал молодежную команду из Екатеринбурга и спросили подробности:

‑ Я родился в Екатеринбурге, но в четыре года уехал в Хорватию, закончил там школу и получил гражданство. Меня перевезли, когда в России родители погибли в автокатастрофе.  Честно, я эту ситуацию какими-то отдельными кадрами помню. Может и к лучшему, что в таком возрасте еще не понимаешь ничего. Только так обрывками осталось в голове. Дедушке надо сказать спасибо, он меня тогда сразу отправил с бабушкой в Загреб, сам как раз в то время тренировал местный клуб «Младость» и подумал, что в 1993-м после такой смерти родителей, мне будет лучше переехать из России.

Хорватия тогда отсоединилась от Сербии. Николай Васильевич с «Младостью»  выиграл Лигу чемпионов и нам предложили хорошие условия.

‑  Язык быстро выучили?

‑ К четырем я, конечно, уже говорил по-русски, но когда ты маленький все равно проще учить язык, тем более ты попадаешь в школу, где тебе так или иначе приходится общаться. Года через два-три уже свободно говорил. Когда в Россию вернулся в 2009-м, по-русски говорил гораздо хуже, чем по-хорватски, даже сейчас есть акцент, слышите?

‑ Да.

‑ По-русски, получается, я говорил только дома с бабушкой, даже думал на хорватском. Поэтому язык я до сих пор помню, тем более друзей много из Сербии: и в том же «Урале» (футбольный клуб из Екатеринбурга, ‑ Прим. ред.) играло несколько ребят, и в баскетболе есть знакомые. В facebook регулярно с кем-то переписываюсь.

‑ Друзья-футболисты всегда, круто, с кем вы общались из Урала?

‑ Милан Вьештица, Бранимир Петрович – знаете же? Вьештица вообще за «Зенит» играл четыре года, мы с ним до сих пор поддерживаем связь. Он очень хороший защитник. Еще мы дружим с Николой Лепоевичем, он сейчас играет за Сургут в баскетбольной Суперлиге. Мы же в Екатеринбурге в одном дворце с баскетболистами тренировались. Спускаюсь один раз, вижу, с девушками из команды парень говорит, но с сильным акцентом. Понимаю, что акцент знакомый.

‑ Из Сербии?

‑ Ага.

Стали общаться, пришли как-то поесть в ресторан,  а там двое ребят так же, как мы, разговаривают, оказывается это как раз футболисты из «Урала» были. Стали общаться, отличные парни оба.

 «ГОВОРИЛИ, ЧТО ФЕДЕРЕРА НИКТО НИКОГДА НЕ УЗНАЕТ»

‑ У вас же у самого теннисное прошлое?

‑ Был маленьким – каждое лето ездил на сборы в Алушту с Николаем Васильевичем. У него очень хороший друг есть Александр Карпенко, он работал над физподготовкой у «Уралочки», но при этом сам был тренером по теннису на Украине. Дедушка как-то предложил потренироваться, получилось, стало нравиться. Сказали, перспектива есть.

‑ Есть интервью, где вас называют чемпионом мира по теннису среди юниоров.

‑ Для тех, кому меньше 14 лет в теннисе в принципе не проводится официального чемпионата мира, но у нас был неофициальный чемпионат в Париже, куда действительно приехали почти все лучшие игроки со всего мира. Обычно у европейцев отдельный рейтинг, в мире другой, но там играли абсолютно все. Эти соревнования мне удалось выиграть. Еще был командный турнир, но там мы стали третьими, проиграли японцам в полуфинале, а в матче за третье обыграли французов.

На следующий год мне было 15 лет, снова попал в сборную, тогда в той же команде был Марин Чилич, мы выиграли зимний чемпионат Европы, на летней Европе взяли серебро и стали третьими на мире.

‑ С кем из известных сегодня пересекались на корте?

‑ На зимней Европе мы попали на латышей и в паре с Чиличем обыграли Гулбиса и Леникса. Очень хорошо помню, что на одном турнире с нами играл Дель Потро, но не буду врать насчет того играли мы друг против друга или нет.

‑ Доигровщик «Белогорья» Ильиных 88-го года и до 16 играл в теннис, не встречались?

‑ Слышал, что он занимался теннисом, но на соревнованиях не помню его.

‑ Почему закончили карьеру в теннисе?

‑ От колена к голеностопу идут две косточки, большая и маленькая. На тренировке в Испании мячик попал под ногу, и вот эта самая маленькая кость – фибула ‑ треснула, двойное смещение, спицы в ноге, год на восстановление.

Вернулся. До травмы я играл Уимблдон по юниорам, в квалификации к нему обыгрывал Кеи Нишикори.  Когда вернулся, понял, что до такой формы придется очень много работать. Набрал вес, отвык от режима, а время было самое важное, переход из юниоров во взрослый теннис, начал психовать, стал проигрывать, поиграл два года, набрал 6 или 7 очков в АТР и …

 Честно, сейчас жаль, что так получилось. На том же самом Уимблдоне IMG (известное агентство, в состав которого входит в том числе и несколько спортивных академий. Также IMG занимается карьерой звезд шоу-бизнеса, топ-моделей и спортсменов, ‑ Прим. ред.) предлагало контракт на 1 200 000 евро. Они оплачивают поездки, тренировки, турниры. Когда получил травму, контракт лежал в номере неподписанный, потом они отозвали его, конечно.   

‑ Сложно?

‑ Когда видишь как человек, которого ты в детстве обыгрывал, выигрывает US Open, разные мысли возникают, хотя  мы с Марином (Чиличем, ‑ Прим. ред.) в хороших отношениях, общаемся до сих пор. Я рад, что у него все сложилось в теннисе, мне нужно было строже с себя спрашивать.

‑ Кому подражали, будучи молодым теннисистом?

‑ Одно время даже пытался ходить как Сафин, именно делать такую же походку, ну и понятное дело, футболки, украшения, еще какие-то вещи подсматривал у него, когда совсем маленьким был. Он в то время был очень популярен.

‑ Сегодня все выбирают кумиров из Федерера, Джоковича и Надаля. Как вы на них смотрите?

‑ По технике, конечно, Роджер Бог, тут без вопросов. У нас в Хорватии был тренер, занимался с парнем, который по юниорам регулярно встречался с Федерером. Если вы знаете Роджер, очень долго считался никаким вообще. Прямо, серьезно, нулем. Этот парень один раз играл с Федерером и проиграл ему один сет. Матч выиграл, но сет проиграл. И вот тренер ему написал в дневнике: «Ты сыграл очень плохой матч, с непонятным швейцарцем, о котором больше нигде никто никогда не услышит».

Джокович сегодня номер один по физическим данным и уровню в настоящий момент. Я его помню, он на два года старше был, но на каких-то турнирах мы все равно пересекались, правда, он юношеские турниры быстро прошел и устремился вверх. Отличный парень.

‑ В Хорватии чужим не чувствовали себя?

‑ Как-то так получилось, что нет. Может потому что дедушка был знаменитым в тот момент особенно. Когда они выиграли Лигу чемпионов, весь город гулял. И ко мне в школе очень хорошо относились. Мне вообще кажется, что это нации хорваты, сербы, нам близки. С ними очень легко общаться.

‑ Самое яркое впечатление из хорватского детства?

‑ Знаете, есть выражение «собирал стадионы». Вот я один раз был на таком концерте. Есть один популярный певец, он давал концерт на стадионе футбольного клуба «Хайдук». Пришло 60 000 человек, представляете. И был момент, когда за него пел весь стадион. Серьезно, несмотря на то, что в Хорватии много чего было веселого, но вот эту картинку, когда 60 000 человек разом поет, я запомню надолго.

‑ Прожив 15 лет в Хорватии, вы знаете кто такой Мирко Филипович (боец ММА, считается главным соперником в карьере Федора Емельяненко, ‑ Прим. ред.)?

‑ Мы жили через три подъезда. Его менеджер ‑ отец моего хорошего друга по теннису. Он как раз  его карьерой занимался с самого начала.

‑ В вашем подъезде были люди, кто говорил «Да я бил Мирко, когда по юношам выступал»?

‑ Единственная история, которую я про него слышал, и могу точно сказать, что она правдивая. Мирко с женой пришли в кино, там, на заднем ряду, сидели какие-то веселые ребята. Жена Мирко просила быть их потише, ее в ответ чуть ли не проституткой обозвали.

Говорят, он потом их дождался у касс, что-то около шести человек там было. В общем, мне рассказывали, что потом непонятно, что было, но парни секунд через пятнадцать валялись все. Не знаю, что он с ними делал, но они лежали и как все произошло, никто не мог описать.

Но вообще в Хорватии все как-то запросто друг с другом общаются. Мирко все хорошо знали, он выходил из подъезда какие-то случайные люди могли просто сказать  «О! Мирко, привет», и он здоровался в ответ, мог подойти поговорить о чем-то.

«Я ЗНАЛ, КАК ДЕВУШКИ ЖИВУТ»

Вы слышали фамилию Карполь, но, наверное, не смотрите волейбол сейчас и не знаете главного. Весь сезон Николай Васильевич тренировал команду, которая балансировала в середине турнирной таблицы и скромно уходила в тень, встречаясь с лидерами чемпионата. Весь сезон за первое место сами по себе боролись три «Динамо», Московское с лучшей нападающей турнира Обмочаевой, Казанское – с Гамовой и краснодарское, где на замене вообще могло оказаться несколько человек из сборной России. Карполь приехал в Краснодар и через два часа и две минуты после начала матча с местной командой его внук побежал из тренерской зоны обнимать спортсменок, а Николай Васильевич пошел к тренерам с другой стороны сетки сказать что-то ободряющее. Пока это самая эффектная победа в женском чемпионате.

‑ Улетали из Хорватии, зная, что с волейболом вам не разойтись?

‑ Нет, мне просто сказали, что надо получать образование. Полетел учиться. Позвали играть в городской лиге в волейбол, побил мячик туда-сюда, через полгода чему-то научился, все равно у тенниса с волейболом общее есть, движения похожи, а реакции мне  хватает, в теннисе все даже намного быстрее. Николай Васильевич позвал помогать в команду. Сначала, можно сказать, мячи подавал, потом начал с кем-то индивидуально заниматься и пошло.

‑ Сначала вы выиграли чемпионат с молодежной «Уралочкой»?

‑ Мы еще со своей любительской командой выиграли город и область, но это я игроком был. В прошлом году, да, с молодежной «Уралочкой» выиграли чемпионат. Конечно, очень многому у Николая Васильевича научился. Когда столько тренировок находишься рядом с командой, начинаешь понимать что-то. Классный был сезон, мы там практически всех снесли, когда в плей-офф вышли, уже понимали, что нас с первого места никто не сдвинет.

‑ Подход сложно найти?

‑ Получилось так, что мы сначала сдружились, это, наверное, не очень хорошо, но я тогда еще не знал, что тренером буду, а просто на сборах был с ними, когда теннисом занимался. С другой стороны, я знал, как девушки живут, чем они интересуются и никаких проблем у нас в отношениях не возникало. Они тоже смогли понять, что на тренировках я их тренер, а друзья мы за площадкой.

‑ В какой момент больше всего узнали о волейболе?

‑ 2004-й год, когда попал на Олимпиаду. Честно до этого даже особо не знал, что там происходит, кто куда идет, как и кто зачем прыгает. Помню, что когда в 2000-м году в финал наши вышли, бабушка с сестрой: «Давай смотреть, у нас в финале команда играет», а мне 11 лет было, даже не понимал, что такое финал Олимпиады, пошел с парнями в футбол играть. Через 4 года все по-другому было.

‑ После средиземноморской Хорватии вам нравится Екатеринбург?

‑ Мне нравится. Верите или нет, но я люблю этот город. Он за последние шесть лет очень сильно изменился, единственная вещь, к которой тут сложно привыкнуть после Европы – это дороги. То есть, вот смотришь по заведениям, по местам, куда можно пойти, он намного опережает тот же Загреб, но при этом дороги в России очень плохие, не понимаю, как так происходит, а к погоде я привык на самом деле.

Я и в Хорватии холод переносил легко. Когда было холодно, мог в шортах ходить, кто-то у виска пальцем крутил «Рус, ты что сумасшедший?», Рус, понятное дело, из-за места рождения называли.

Очень люблю Екатеринбург и Хорватию. В Москве жил годик, но там проснулся, сходил на тренировку и уже вечер.

‑ Сколько раз люди спрашивали про то, почему Николай Васильевич так кричит?

‑ Меня бесполезно спрашивать. Кому нужно я давно ответил, что у каждого тренера есть своя методика, свои способы добиваться целей. Он своими результатами все доказал, он себе это может позволить, он так воздействует на людей. Какие могут быть вопросы?

И поверьте, мне часто еще больше девушек достается.

‑ Как вы обыграли Краснодар?

‑ Во-первых, у нас команда очень хорошо приготовилась к концовке сезона, во-вторых, девушки, наверное, до конца почувствовали тот волейбол, в который играет Николай Васильевич. И получился не матч, а война. У нас все девушки сыграли просто блестяще. Мы из тренерской зоны смотрели с Николаем Васильевичем и в каждый момент понимали, что можем. Невероятный матч был. Кто-то с температурой играл, Аня Матиенко играла против своего бывшего клуба, другие просто поверили… и мы победили.

‑ Чего сегодня не хватает волейболу, чтобы стать популярным как футбол и биатлон?

‑ Во-первых, клубам стоит работать со своими молодежными командами. Когда в городе волейболом занимается не только 20-30 человек в профессиональной команде, а играют в него на уровне школ и университетов, намного больше людей оказываются увлеченными. Ничего не хочу сказать, но, если сейчас посмотреть на Суперлигу, можно увидеть много хороших команд, но не так много городов, где выращивают молодых спортсменок. Во-вторых, на самих матчах нужно работать со зрителями, развлекать как-то, у нас же много прекрасных матчей проходит в полупустых залах. В-третьих, люди должны понимать, что такое пиар и как это работает.  В «Уралочке» сейчас есть человек Константин Панов, который занимается этим около года и действительно стало больше людей приходить, мы видим результат. Ходят на матчи, что-то обсуждают в группе.

Зачем берут деньги за билеты? Вот серьезно, сегодня же ни одна команда не зарабатывает этим, а для людей это дополнительное препятствие.

Один дорогой легионер может стоить как хорошее финансирование для волейбольной школы на несколько лет. Может лучше про это подумать.