Русский Гулливер приплыл под сетку
Обладатель Кубка мира-1999 Алексей Казаков — самый высокий волейболист планеты. Его росту 217 см могут позавидовать многие баскетболисты, выступающие в амплуа центрового. Сейчас Алексей играет в сильнейшем клубном чемпионате — итальянской серии А-1 за «Тренто» и готовится бороться за место в сборной России, которой предстоит участие в турнире Мировой лиги и первенстве Европы. Прошлый сезон сложился для Алексея непросто. Играя за «Модену», русский гигант получил тяжелую травму и не смог поехать на победную для нас Мировую лигу-2002. Но гость нашей редакции верит, что скоро снова примерит форму национальной команды.
ХОТЕЛ В БАССЕЙН — ПОПАЛ НА ВОЛЕЙБОЛ
— Алексей, а много зарабатывают волейболисты? На жизнь хватает?
— Мне-то? Мне, тьфу-тьфу, хватает. Итальянцы позаботились об этом.
— В каком смысле?
— Так ведь это они после того самого удачного для меня сезона-98/99 выдернули меня из одинцовской «Искры», где я отыграл восемь лет. Начинал 16-летним пацаном — даже страшно представить такое в наше время. И не куда-нибудь позвали, а в «Модену», лучший клуб мира, где что ни игрок, то звезда.
— Ваши сыновья говорят по-итальянски?
— Еще как! Приехала тут мама моей жены Танюши к нам в гости в Италию. Пошли они с Димкой в магазин. Теща моя дорогая — говорю без иронии, не подумайте чего плохого — понятно, ничего попросить не смогла. Митяй, которому было года четыре, все внятно разъяснил и закупил. Так-то вот.
— Леша, давайте все же «от печки». Почему волейбол? С вашим-то ростом? Почему не баскетбол, скажем?
— Так ведь и должен был я поначалу в баскетбол определиться. Мама моя, Вера Александровна, в молодости была баскетболисткой. Но папа, Валерий Кузьмич, настоящий пролетарий, камазовец, в прошлом боксер, сказал мне: «Леха, таких лбов в баскетболе по всей России наберется невесть сколько. А в волейболе с твоей прыгучестью, реакцией и мягкой кистью ты многого чего добьешься». И как в воду глядел. Причем разговор этот он затеял не с бухты-барахты. Я действительно рос стремительно, врачи даже опасались за меня, потому что организм не поспевал за такой акселерацией. Поэтому отец и мама приветствовали любые мои спортивные увлечения. Представляете, я даже в хоккейных воротах успел постоять, и плавал, и на татами боролся. Эх, знал бы, что дзюдо станет привилегированным видом спорта, не ушел бы. Шучу.
— Так что же с волейболом?
— Однажды в своих родных Набережных Челнах еду в бассейн поплавать. И тут, прямо в автобусе, какой-то мужик спрашивает: «Хочешь в волейбол играть?» А я, к стыду своему, переспрашиваю: «Что это такое?» Он как начал мне рассказывать, расписывать — я и загорелся. Пришел домой, сразу — к отцу. Он: давай, вперед, это для тебя. В основном, как я уже позже понял, ему тем волейбол понравился, что это неконтактный вид спорта. Говорю же, я длинный был, но хлипкий, тростинка на курьих ножках. Папа все опасался, чтобы меня не зашибли. Так в волейболе — кто зашибет? Вот и пошло-поехало. В 6.30 утра вставал и через весь город мотался на тренировки.
А КТО ПОЙДЕТ ЗА… ХЛЕБОМ?
— Может, все-таки гены какие-никакие сработали?
— Черт его знает… Хотя… Отец — 196 см, мама тоже немаленькая — 175. Да вот Ленка, сестра младшая, тоже ведь вся в меня. Или в родителей? У нее рост, открою страшный секрет, 207 см. Хотя в официальной заявке ее клуба «Спартак» (Москва), где она играет центровой, записано 203 см.
— Кстати, о росте. Нам многие баскетболисты признавались, что жутко, особенно в детстве, в юности, стеснялись, даже стыдились того, что они так выделяются среди окружающих. У вас что-нибудь подобное было?
— Было, еще как было. Мама просит в булочную сходить, а я ей: «Пусть Ленка сходит». Она не сразу так вытянулась. Даже горбился специально.
— Ваши мальчишки тоже станут волейболистами?
— Почему? Рано об этом говорить, хотя и Танюша, и я потихоньку их нагружаем. Бегают, плавают, играют. А там видно будет. В Италии с этим проще, чем в России, хотя сами видели, как Одинцово преобразилось, сколько спортсооружений, «диснейлендов» понастроили. Можно детворе теперь и здесь порезвиться. Когда я из Челнов в одинцовскую «Искру» перебрался, ничего подобного не было. Мы когда с Танюшей поженились, помню, все у нее спрашивал: «Как ты можешь жить в такой деревне?» Брежнев тогда, в смысле город, так раньше назывались Набережные Челны, конечно, куда цивильнее выглядел. Потом уж дошло, откуда инвестиции и почему: из-за названия привилегированным городом считался. А сейчас в Одинцово все хотят. Хотя у нас никаких особых преимуществ нет. Просто хозяева настоящие появились: и мэр, и губернатор подмосковный. Спорт оба любят. В «искровском» зале, где даже матчи еврокубков не стыдно проводить, я форму за прошлое лето и восстановил. Пахал, Танюша не даст соврать. Она меня тогда почти и не видела, а мальчишки отдохнуть толком не давали: тут же залезали на меня и требовали погулять, сказку почитать, телевизор вместе посмотреть. Итальянский клуб «Тренто», куда я перешел в межсезонье, такое условие поставил: к старту чемпионата быть «комильфо» в полном объеме. Мы там с нашим земляком Игорьком Шулеповым звездами считаемся. Плюс к тому же и легионеры. Значит, с нас и спрос. Приходится оправдывать доверие.
РАЗБОРКИ СО СТРЕЛЬБОЙ
— За соответствующую заработную плату?
— Естественно. Я вам прямо скажу: если бы в России платили хотя бы процентов 60—70 от того, что я имею в Италии, обязательно вернулся бы. Но — и вот это прошу понять в первую очередь — не деньги для меня важнее всего. Быт, обстановка в стране. У меня же двое маленьких детей и, чем черт не шутит, может, еще появятся. Как одной хрупкой женщине вести дом в городке, который считается едва ли не самым благополучным в Подмосковье, но где чуть ли не ежемесячно какие-то разборки со стрельбой? Меня-то ведь рядом все равно не будет, пока играю на профессиональном уровне. Я читал одно интервью с Дмитрием Фоминым, мы его обсуждали как-то, и я вынужден был с ним согласиться в том смысле, что Россия для нас — одна-единственная Родина — именно с большой буквы, но вернуться нас пока что-то не тянет.
— Но ведь другие наши ребята возвращаются. Больше того, уже поехали в Россию классные легионеры — аргентинец Меана, хорват Крнич…
— Обнадеживающая тенденция. Конечно, рано или поздно и я приеду насовсем. Но не забывайте, что все-таки я еще и связан контрактом.
— Давайте подытожим, чем, по большому счету, Италия для вас на данный момент предпочтительнее?
— Прежде всего — в чисто спортивном отношении. Итальянский волейбольный чемпионат — сильнейший в мире. Недаром сюда слетаются действительно мировые звезды. Тут болгары и поляки, югославы и чехи, немцы и греки, бразильцы и американцы, аргентинцы и испанцы, даже из Азии и Африки появляются парни. Но больше всего наших, русских, и игроков из республик бывшего Союза. Причем, что в лучшей степени характеризует отечественный волейбол, немало и тренеров. Назовите мне наших специалистов в НБА, в НХЛ, ведущих футбольных клубах или в национальных сборных Европы… Перечень этот скромный. А у нас в волейболе? Платонов сделал сборную Финляндии одной из лучших команд в Европе. Кондра выиграл с греческим «Олимпиакосом» Кубок европейских чемпионов, а национальную команду Франции вернул в мировую элиту. В Италии работали или продолжают работать до сих пор Зайцев, Чередник, Сапега, Колчин, Антропов. Причем главными, подчеркиваю это обстоятельство, главными тренерами. Это ли не показатель профессионализма?
О РОЖДЕНИИ СЫНА УЗНАЛ В БАРЕ
— Вот и вернемся к нашему вопросу о пребывании в Италии. Итак, высочайший уровень волейбола, что, понятно, для действующего спортсмена действительно фактор наиважнейший. Что еще?
— То же, о чем сказал раньше: быт. В этом сходимся все мы, обитающие на Апеннинах: те же Фомин с Шулеповым, Стас Динейкин, Рома Яковлев, другие ребята. А особенно жены. Сядут в баре в кои-то веки, когда наши клубы визави встречаются, и чешут языки. И, должен вам заметить, как раз о том, о чем вы спрашиваете — оставаться в Италии после того, как мы, мужья, завершим карьеру, или возвращаться домой в Россию, — единого мнения нет.
Все вроде бы просто и непросто одновременно. Что у нас творится? Подъезды грязные. Так что, Ельцин виноват, Путин виноват, Лужков, Громов, что в подъездах моча лужами, стены изрисованы похабными надписями, мусор прямо возле дома разбросан? В Италии этого нет, потому что не может быть никогда. Повторяю, у меня дети, маленькие дети. И им повезло, что они с рождения практически привыкли к уюту, чистоте и комфорту, привыкли к тому, что на них, если они даже забалуют, никто не наорет матом. Что их маму, когда она за рулем нашего джипа, другой синьор водитель обязательно пропустит. Что в магазине, если покупатель чего-то не понимает, его не обругают, а вежливо переспросят и с улыбкой сделают то, что требовалось. Мелочи? Безусловно. Но из таких мелочей складывается ежедневное существование. Моя работа сегодня — волейбол. Мне за эту работу неплохо платят. Во всяком случае, столько, чтобы моя семья ни в чем не знала недостатка. Но эта работа отнимает у меня массу сил и здоровья. Так я хочу, чтобы хоть в тылу у меня все было тип-топ. В Италии я в этом уверен. В России? Не будем продолжать эту больную тему…
— В последнее время отцам модно присутствовать при рождении ребенка. Вы в этом «процессе» тоже поучаствовали?
— Нет, ибо — в прямом и переносном смысле слова — физически не смог бы. Вообще о появлении Димки узнал совершенно случайно. Сидели в баре Олимпийской деревни с Серегой Тетюхиным, я поговорил с Танюшей — она как раз в роддоме была, продолжали отдыхать. Время около двух ночи, а у нас на следующий день игра не планировалась, так что можно было припоздниться. Потом я на какое-то время вышел, возвращаюсь, а Серега ко мне кидается: «Поздравляю, поздравляю молодого папашу!» Я: «Ты с чего взял? Правда, что ли?» Ну да, говорит, Таня звонила, пацан у вас. Вот такая смешная история.
ОТДАЛ АРБУЗ — УВЕЛ ДЕВУШКУ
— Где вы с Таней познакомились?
— Тоже без улыбки не расскажешь. Все произошло не просто случайно — сверхслучайно. Оказалось, у нас с ней была общая приятельница, которая пригласила и меня, и Татьяну на день рождения. Помню, я явился с арбузом, картиной и, естественно, с девушкой. Таня тоже была с молодым человеком. А ушли — вместе. Потом еще два года встречались, «проверяли» чувства, молодые же были. Мне — 19, Танюше — 20. Правда, почти сразу уже и в дом к ним стал вхож, даже, как мы теперь смеемся, столовался у них. Танюша вообще-то родом из Перми, но помоталась по стране немало. Отец у нее военный. В Одинцове ей было поначалу неуютно, вот я и скрашивал ее одиночество.
— Режим нарушали?
— Крайне редко и по чуть-чуть. В основном когда куда-нибудь в Москву, благо недалеко, выбирались. Некогда же, я ведь в «основе» «Искры» рано заиграл. Двухразовые, а то и трехразовые тренировки, матчи, да еще и в сборную, сначала молодежную, а там и в национальную, частенько «выдергивали». Не до гулянок. И не любитель я горячительных напитков.
— Неужели в благословенной Италии тоже так строго блюдете себя?
— Конечно. Хотя нас никто ни в чем не ограничивает. Представляете, на обед доктор команды сам выставляет перед каждым по бутылке красного вина. Мы играем по воскресеньям, в остальные дни — только тренировки, но понедельник — полностью разгрузочный день. Тогда устраиваем с Таней праздничный семейный обед и позволяем себе аж три бутылочки сухого.
— А граппу или нашу родимую, беленькую?
— Граппа вообще гадость. Водку практически не пью, если уж на то пошло — хороший коньяк.
СТО ДНЕЙ НА ТРЕХ НОГАХ
— Что за травму вы получили в прошлом году? Продолжаете ощущать ее последствия?
— Треснула плюсневая косточка на ноге. Ерундовое повреждение, но очень неприятное. Сделали снимок, вроде ничего страшного. Заковали в гипс, думали, само срастется. Однако что-то не заладилось, 40 дней на костылях хромал. Распатронили меня, посмотрели, решили, что без операции не обойтись. Вставили винтик, загипсовали, и еще два месяца на трех ногах. Но к финалу чемпионата Италии вроде пришел в норму, отыграл. Однако все равно некомфортно себя чувствовал. Скорее даже психологически. Вот ведь и перед чемпионатом мира в Аргентине: физически все в полном порядке, а выпрыгиваю — и подсознательно берегусь, страхуюсь, прислушиваюсь, как там моя ножка, как там мой винтик-шпунтик. Поэтому главный тренер сборной России Геннадий Яковлевич Шипулин был абсолютно прав, когда не включил меня в состав команды, и никакой обиды на него у меня нет. Объективно другие нападающие первого темпа, моего амплуа — Олихвер, Егорчев, Кулешов — были лучше. А вот в этом сезоне я себе место в сборной верну. Хотя устал жутко. Если бы не травма, я бы уже седьмой год подряд не отдыхал. Да-да, у меня шесть лет не было отпуска, даже дней десять свободных не удавалось выкраивать. «Искра» — сборная, Италия — сборная. Зато теперь вот «наотдыхался», будь оно все неладно.
— В Афины на Олимпиаду собираетесь?
— Это было бы достойным завершением карьеры. Особенно если выиграем золото, что вполне нам по силам. Если, конечно, тьфу-тьфу, опять что-нибудь не случится.
— А вы уже задумывались, чем займетесь, когда уйдете из спорта?
— Не только задумываюсь, но и кое-что делаю в этом направлении. Хотим с Татьяной открыть в Одинцове комплексный детский центр: с игротеками, спортплощадками, зимним садом, бассейном, аттракционами, компьютерным и кинозалом, библиотекой и видеотекой. В общем, полный набор для отдыха и развлечений. Идея не нова, в итальянской Модене такой центр создал бывший игрок нашего клуба Лукетто, и нам его детище очень понравилось. В России-то ничего подобного нет. Сейчас готовим документацию, прорабатываем вопрос с местной администрацией. А пока что стремлюсь побольше заработать, коли силы и возможности есть, чтобы этот план претворить в жизнь.
МОГУ И ВРЕЗАТЬ!
— Что, кроме волейбола, Леша?
— Семья. Побыть дома с женой и пацанами — больше ничего не надо. Нет, конечно, и компьютерными играми развлекаюсь, по Интернету гуляю, видео смотрю. Очень увлекся в последнее время фотографией, у нас уже целая коллекция альбомов. Еще? Газеты, журналы, и не только спортивные. В кино, в театр редко выбираемся: времени свободного очень мало. Хотя вот пока отходил от травмы, сходили на балет, на мюзикл.
— В общем, вы, как мы поняли, типичный домосед и предпочитаешь спокойный, размеренный образ жизни. А взорваться можете? Грубостей наговорить, с кулаками наброситься?
— «Критические дни» не только у женщин бывают. (Улыбается.) Иногда такое настроение бывает, что лучше ко мне не подходить. Танюша это очень тонко чувствует и старается меня в такие моменты не трогать, даже мальчишек ко мне не подпускает, хотя как раз с ними я обычно и облегчаю душу. Вообще же вы правы, я человек на проявление эмоций сдержанный, конфликтов стараюсь избегать. Но если что, могу и в морду дать. Особенно если заденут мою семью. Впрочем, слава богу, пока такие ситуации не возникали.
НАША СПРАВКА
КАЗАКОВ Алексей Валерьевич
Родился 18 марта 1976 года в Набережных Челнах (бывший город Брежнев). Рост 217 см — самый высокий волейболист планеты. Игровое амплуа — центральный блокирующий (нападающий первого темпа). В составе сборной России: обладатель Кубка мира-1999; серебряный призер Олимпийских Игр-2000 в Сиднее; серебряный призер турниров Мировой лиги-1998, 2000, бронзовый призер Мировой лиги-1996, 1997, 2001; серебряный призер чемпионата Европы-1999, бронзовый призер первенства континента-2001; чемпион мира среди молодежных команд-1995, чемпион Европы среди молодежных команд-1994. В составе «Искры» (Одинцово) — бронзовый призер чемпионатов России-1994, 1999. С 1999 года выступал за «Модену», чемпион Италии-2000, с осени 2002 года — в «Тренто» (Италия).
КСТАТИ
Алексей Казаков чрезвычайно популярен в Японии, где просто обожают высоких волейболистов. Когда сборная России прилетела в Страну восходящего солнца на ЧМ-98 и разместилась в крошечном рыбацком городке Юодзу, первое, что бросилось в глаза при входе в спортивный зал, — огромный макет с изображением Алексея в натуральную величину, у которого выстроилась очередь желающих сфотографироваться японцев. Когда они увидели живого Алексея, эта очередь стала в три раза длиннее, причем каждый из местных болельщиков норовил потрогать нашего игрока. Остальные наши ребята интересовали японцев в меньшей степени.
