Светлана Крючкова: Устала рассказывать про татуировку
Двукратная чемпионка мира и чемпионка Европы Светлана Крючкова рассказала, какие вопросы ее утомили больше остальных, как японцы шли к бронзовым медалям и почему она не любит играть роль футбольного вратаря.
«ТОЛЬКО БОРЩ»
– Какой вопрос от журналистов утомил больше всего?
– Про татуировку. Очень много спрашивали, очень много рассказывала, уже устала объяснять, когда и почему ее сделала (на правой руке Светланы тату леопарда – символа скорости, реакции и пластики. – Прим. ред.).
– Пришел такой автобус, в котором багажное отделение не открылось, в итоге пришлось и самим садиться в салон, и сумки туда же затаскивать. Хорошо, что мужчины помогли, но, поскольку автобус небольшой, ехали единым целым: мы и багаж. Хотя помню, что в Японии в 2010‑м был случай: за нами вообще не прислали автобус перед тренировкой. Причем играть мы в этот день должны были как раз с японками.
– Вот совпало-то.
– У бразильской команды, насколько я знаю, тоже были ситуации нехорошие. В итоге, вы же помните, Япония тогда стала третьей. Видимо, японцы все средства считали хорошими. А мы заказывали такси, несколько машин сразу, ехали на них.
– А вообще где интереснее: в Японии или Италии?
– Япония влечет тем, что она так далеко от нас, сама страна загадочно выглядит. Но, по-моему, из-за глобализации сейчас это уходит.
– Суши или спагетти?
– Для меня на первом месте российский борщ. Правда – я очень люблю русскую кухню, мамину кухню. Вот мы здесь две недели, и я чувствую, что по маминым угощениям соскучилась.
– А папа, в свою очередь, дал ценный совет в карьере?
– Когда было 19 лет, действительно хотела уйти. Сидела, плакала, говорила папе: «Не могу, колени болят, ничего не получается, мне совсем не платят денег». Как сейчас помню, я тогда на дорогу тратила больше, чем у меня была зарплата. Ездить до зала и обратно стоило 900 рублей в месяц, а за волейбол я получала 600. Папа сказал: «Таких, как ты, единицы». Через два года мы выиграли чемпионат мира.
– Самые крутые ощущения в жизни?
– Особенно после чемпионата мира в 2006‑м, такой шок был, тем более мы тогда очень уверенно выиграли. До сих пор, когда видео с последними розыгрышами где-то нахожу, слезы на глазах.
– Два последних турнира были в Японии, этот в Италии. Болельщики отличаются?
– В Японии болельщики ходят только на свою команду. Когда мы играли в 2006‑м, на матч за 5–6‑е место пришло больше людей, чем на финал Россия – Бразилия. Более того, они еще и финал раньше по времени поставили.
В Италии, мне кажется, ходит больше людей разных национальностей, могут приехать из другой страны посмотреть матч своей сборной. Огорчает, что пока на играх, слышим, болеют больше против нас.
– Кто-то говорит, что от этого можно подзарядиться?
– Против Италии будет тяжело. Полный стадион будет против нас болеть.
– Есть еще болельщики, которые могут болеть, не отходя от монитора. Вам часто пишут в социальных сетях?
– По-разному. Заметила, что мне пишут люди, которые меня поддерживают, которые за меня. А в каких-то сообществах пишут больше негативного. В принципе спокойно отношусь к этому, есть мнение – высказывай. Просто, наверное, можно это делать корректно, мы же не мужчины, мы женщины.
– Вы либеро сборной России на последних трех чемпионатах мира. Сложно играть на этой позиции?
– На этой позиции играю много лет и уже привыкла. Тяжелее всего было перестроиться психологически, когда меняла амплуа, поскольку до конца школы я была первым темпом. Месяца три боролась с собой, казалось, у меня не получится. Нападающие вымещают агрессию атакой, которой я оказалась лишена. Со временем появилось терпение и начала получать эмоции от других элементов, например, прием на плюс и когда связка с него выводит на одиночный блок.
– На футбольные ворота вставали?
– Пробовала, но это совсем не мое, на такой расстрел не подпишусь. Мяч тяжелее, удары сильнее, да и отбивать надо по-другому. Раньше на тренировках играли в футбол, но меня, к счастью, на ворота редко ставили, я подвижная, поэтому давали в поле играть.
