«Мне грех жаловаться на карьеру». Легендарной волейболистке Инне Рыскаль – 80
На родине в Баку её называли Каспийской Грозой, а в США её первой из советских спортсменок ввели в волейбольный Зал славы. Но уникальность Инны Рыскаль была прежде всего в том, что при скромном росте она обыгрывала над сеткой лучших блокирующих планеты. Как это удавалось – загадка, точного ответа на которую нет до сих пор. Накануне 80-летия двукратной олимпийской чемпионки мы вспомнили с ней главные достижения в её карьере и жизни.
— Я пошла вся в отца. Вы знаете, какой он был спортивный? Если бы не он, я бы не была такой. Мама была женственной, спокойной, а он был «Ууух!». Будь здоров такой: крепкий, сильный мотогонщик. Он был известен на весь Баку! Если бы не он, то я бы такой не была. Наверное, во мне было что-то мальчишеское. Я не скрою, что у меня был чисто мужской удар. Я высоко взлетала, на какой-то момент задерживалась, а потом со всей силы била так, что мяч от пола попадал под потолок. Конечно, потолки были не такие огромные, как в московском дворце спорта. У нас были пониже потолки, но даже это производило огромный эффект на тех, кто присутствовал на этих играх. Мужики аж вскакивали, а мне стыдно было, думала: «что я натворила?». Я себя прям ругала за это.
— Вас за это прозвали Каспийской Грозой?
— Не сказать, чтобы я восхищалась этим прозвищем. Ну назвали и назвали. Это их право, как меня называть. Нет, я слышала, но особо на это не реагировала. Я не любила на себя обращать внимание. Но это же Баку! Когда молодая была, то да, подходили. Но я никогда не любила давать автографы, особенно фотографироваться. Но такое было, да.
Федоровцева пишет историю европейского гранда. А команда наградила её чемпионским кубком
— В интернете пишут, что однажды вы на пляже с силой послали мяч в надоедливого ухажёра, после чего тот вынужден был ретироваться.
— Я такую историю не помню. Я пришла к выводу, что могут сейчас наговорить такие вещи… Я такое не помню, честно.
— Баку – большой город, но для вашего таланта он оказался очень мал…
— Вы знаете, всё вышло очень неожиданно. Тренер как-то увидел меня 16-летнюю во время матча в Туле, сказал: «Детка, подойди ко мне. Вот смотри, я твою фамилию записываю в сборную команды СССР». Это был 1960 год. Когда он мне это сказал, я обалдела. Я тогда подумала про молодёжку, а он мне сказал, что приглашает в основную сборную СССР готовиться к чемпионату мира. Когда я приехала, во взрослую команду попала не сразу, но с девочками было интереснее. Не то,что со старушками. Всё равно я была на виду у основы, за мной следили. Уже в 1962 году я играла в главной женской сборной на чемпионате мира, который прошёл у нас в Москве. Правда, мы тогда завоевали серебро, что было неожиданно.
— А к Олимпиаде в Токио вы уже были лидером национальной команды?
— Японцы точно относились ко мне по-особому. Их тренер Хиробуми Даймацу запомнил меня ещё в 1962 году в Москве. И, видать, им что-то про меня рассказал, потому что когда в 1963 году мы перед Олимпиадой приехали в Токио, то они от меня не отставали. Меня просили интервью, фото, ещё что-то, а я это всё не любила. А они всё лезли ко мне, лишь бы я им всё подписала. И когда мы поехали к ним домой на Олимпиаду, то было очень сложно играть. Вы знаете, у них была очень сильная команда. Они очень сильно играли в обороне, всё тащили. Невозможно их было пробить так, чтобы дать им как следует по мозгам. Они тащили просто все мячи. Это была замечательная команда, вы просто себе не представляете. Такой команды в Японии не было и не будет больше никогда. И никогда больше не будет у Японии такого замечательного тренера.
Владимир Кондра: «Жена запретила работать с женскими сборными. «Только через мой труп»
— Через четыре года вы возьмёте реванш.
— Мы настраивались агрессивно, на каждого своего соперника. Особенно мы настраивались на японок, которых мы и обошли в 1968-м в Мехико и в 1972-м в Мюнхене. Мы всё-таки обошли их, но, к сожалению, в 1976 году, уже на четвёртой Олимпиаде, главный тренер сборной Гиви Ахвледиани набрал совсем молодых игроков и оставил только меня, Нину Смолееву и ещё кого-то. А с молодыми игроками было сложно. Ну какое там первое место с ними было занять? Мы также серебро и завоевали, после чего главный тренер ушёл из сборной, оставил её.
— Вы сильно переживали то поражение?
— Мне грех жаловаться на карьеру. Я прошла четыре Олимпиады: две золотые и две серебряные медали, а также я неоднократная чемпионка мира и Европы. В 2000 году я первая представила нашу страну в музее мировой славы волейбола. В Холиоке я оказалась впервые. Смотрю, а вся японская команда уже там. Это было, конечно, заслуженно, но и наша Советская сборная была замечательной. И мне даже стало обидно за моих девчонок, что японки тут все, а моих тут нет. Эта презентация закончилась, ну и после этого я попала в книгу рекордов Гиннесса, что было очень приятно для меня. Для меня тогда номером один была Людмила Булдакова. И я тогда решила обязательно её протолкнуть именно в музей мировой славы волейбола, потому что она заслужила это, а её там не было. И я это смогла сделать! Тогда всё немножко по-другому складывались отношения с американцами. Я позвонила туда им и сказала, что у нас коллективный вид спорта, где, помимо меня, есть много талантливых игроков. Я привела в пример Людмилу Булдакову, что она должна обязательно быть в музее мировой славы волейбола. И через какое-то время её вызвали туда, и она попала в музей мировой славы волейбола. Розу Салихову тоже я посоветовала, и её тоже привлекли в музей мировой славы волейбола. А Леонтьеву я уже не смогла протолкнуть, как-то не получилось. Она была замечательной связующей, бесподобной. Я думаю, Галочка тоже заслуживала быть в музее мировой славы волейбола.
Русская красавица стала звездой в США. Аня американцам понравилась, ей там — нет
— В таком плотном графике нужно было найти время не только на сборную, но и на личную жизнь. Говорят, к вам сватались виднейшие женихи Азербайджана. Среди них четырёхкратный чемпион Европы по дзюдо Анзор Кикнадзе.
— Знаете, я другого плана человек, нежели многие. Мне не нужно было богатство, мне нужен был хороший, добрый, симпатичный человек. Мне было важно, чтобы человек нравился внешне. Своего будущего мужа я полюбила с первого взгляда. Поняла, что это мой человек. Тогда у Саши только начиналась его спортивная карьера. Он был очень неплохим футболистом, в какой-то момент даже попадал в сборную, даже капитаном был. Выводил сборную СССР с капитанской повязкой на матч с Австрией. А тренером тогда был Якушин. Саша это заслуживал: был очень добрый, отзывчивый, умный, грамотный человек.
— А как он относился к вашей занятости? Обычно в спортивных семьях именно мужья добиваются больших успехов. А у вас было наоборот.
— Когда я была на сборах ему было тяжело, но что было делать, когда надо было обязательно уезжать. Даже когда родился старший Русланчик – через пять месяцев я его кормила грудью, а потом стала готовиться. Каждую весну мы где-то в апреле уезжали в Японию. Я была в этой Японии где-то раз 15. Очень много раз. Приходилось, понимаю, что ему было очень тяжело.
— Вы и Александр Сёмин – известные спортсмены. Был ли соблазн отдать в спорт и детей?
— У меня внучка у старшего – Даша, я не хочу, чтобы она именно волейболом занималась. Дети сами выбирают: куда потянет, туда и пойдёт. Она – крепкая девочка, настырная, с характером. Конечно, она будет чем-то заниматься, по характеру видно, но необязательно волейболом. Вот младшенький – Ян, он сначала по папиным стопам пошёл: он был футболистом, папа занимался с ним. Но потом отошёл от этого, не его это было. Сейчас занимается другими вещами. Всё зависит от ребёнка: какое он получил воспитание, и так далее. Родители должны сами видеть, куда тянет их ребёнка. Вот в чём дело. Бывает так, что родители хотят одно, а ребёнка тянет к другому. Он боится обидеть родителей, идёт по их стопам, а потом приходит в более старшем возрасте к тому, что это - не его, и начинает заниматься тем, что считал до этого нужным. Это очень сложный вопрос, на него тяжело ответить. Всё зависит от воспитания, родителей, от самого ребёнка, как всё это само собой сложится.
— Инна Валерьевна, а насколько вы погружены в волейбол сейчас? Кого из игроков выделяете, за какую команду переживаете?
— После волейбола жизнь очень сильно изменилась. Я практически не слежу за тем, что происходит сейчас. Единственное, я переживаю за наше «Белогорье»! Мне так жалко эту часть страны, именно в Белгороде были лучшие волейболисты. Он считался городом волейбола, и вдруг в наши дни там творится такое.
«Белогорье» возвращается! В российском волейболе появилась интрига
— Оглядываясь назад, какое достижение вы назвали бы главным?
— У меня замечательных два сыночка: старший – Руслан и младший – Ян. Золотки они! Они очень добрые, пошли именно в папу. Сейчас мне тяжело, я не представляю, что бы я делала, если бы не они. Я благодарна нашему папочке, он был хороший очень! Жаль, ушёл, если бы ещё два года прожил, то получилось бы 50 лет совместной жизни. Главное – это семья. С годами понимаешь, что все победы всегда были посвящены самым близким людям.
