Константин Волков: Посмотрел парад Победы в Минске и решился на переезд в Белоруссию
«В НАШЕЙ ФЕДЕРАЦИИ СОБРАЛИСЬ СЛУЧАЙНЫЕ ЛЮДИ»
– Константин, что вас подвигло на переезд в Белоруссию?
– Смотрите, что творится в нашей легкой атлетике. Ситуация тянется с 2015 года, когда ВФЛА была временно отстранена, с тех пор статус федерации не меняется, а ситуация с возвращением в мировую легкую атлетику становится только хуже.
Я стал искать варианты для того, что бы мой сын Матвей мог участвовать в международных соревнованиях безо всяких ограничений. Я не могу допустить откровенную дискриминацию в отношении своего ребенка и ученика. На каком основании соперники должны иметь преимущество перед Матвеем? Ведь ожидание решения по допуску на международные соревнования сопряжено с сильнейшей психологической нагрузкой, а вероятность допуска составляет не более 40 процентов, так как нашим атлетам отказывают, если я не ошибаюсь, в 60 процентах случаев, без объяснения причин, а это сильно снижает эффективность тренировок, кто бы, что не говорил.
В мировой легкой атлетике уже пять лет происходит дискриминация российских легкоатлетов по национальному признаку и в отношении их незаконно применяется принцип коллективной ответственности, при попустительстве наших спортивных чиновников. Попробуйте представить себе подобную ситуацию с федерацией легкой атлетики США!
С первых дней отстранения ВФЛА, чиновники должны были заниматься защитой прав наших атлетов в международных судах. ВФЛА заплатила уже десять миллионов долларов в World Athletics. За эти деньги можно было нанять сверхпрофессиональную команду адвокатов, которые камня на камне не оставили от решений WA, нарушающих права наших ребят.
– Какие аргументы наша сторона могла предъявить?
– Как я уже сказал, нейтральный статус – это применение принципа коллективной ответственности и дискриминации по национальному признаку. Наказывайте уличенных в допинге. Кто же против? Но почему должны страдать чистые спортсмены лишь по той причине, что они являются гражданами России?
Я ведь был делегатом от Иркутской области на отчетно-выборной конференции ВФЛА 28 февраля. Конференция проводилась с грубыми нарушениями устава. По сути, президентом был назначен, по непонятным основаниям, никому не известный человек, не имеющий к легкой атлетике никакого отношения. Таким же способом был назначен списком и президиум федерации.
– Это стало последней каплей?
– Можно и так сказать. Я стал изучать предложения, поступившие из нескольких стран, проводил переговоры, но вмешался коронавирус. Границы закрылись, и все переговоры были отложены до нормализации ситуации с инфекцией. А между тем, нам категорически запретили тренироваться на специализированных объектах в Иркутске. Спортсмены такого уровня, как Матвей, являются национальным достоянием любой страны. А тут ему запрещают полноценно тренироваться, ссылаясь на совершенно неадекватные запреты Роспотребнадзора. Руководители иркутского спорта категорически отказались отстаивать интересы спортсменов и добиваться возможности им полноценно тренироваться, соблюдая все профилактические меры. Два с половиной месяца мы вынуждены были тренироваться в одном из немногочисленных парков Иркутска, в загородных лесах и на одном школьном стадионе. Причем в этой ситуации патрульные полицейские относились к нам крайне лояльно, узнав, кто мы и почему нарушаем запреты. Но ситуация с моей точки зрения была крайне возмутительной, ведь мы все равно не могли полноценно тренироваться, кроме того тренировки в неприспособленных местах сопровождаются большим риском получения травмы. А о прыжковых тренировках вообще речи не было.
В это же самое время я разговаривал со знакомыми из разных стран. Там для членов сборных команд и элитных спортсменов создавали все условия для тренировок, естественно, со всеми мерами предосторожности.
– Когда остановили выбор на Белоруссии?
– Как раз в этот период. Я знал, что всего две страны в мире не вводили карантинов на своей территории: в Швеции решением Экспертного совета и в Беларуси решением Президента. Вы знаете, что в России проведение Парада Победы было перенесено с 9 мая на 24 июня, а в Беларуси парад проводился, как и положено 9 мая, и я решил посмотреть прямую трансляцию Парада Победы из Минска. Если сказать, что речь Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко меня впечатлила, это ничего не сказать! И сразу стало понятно, куда нам надо переезжать.
Я тут же позвонил в Беларусь своему товарищу по сборной СССР Виктору Бельскому. Он мне сообщил, что никто пандемии здесь не отрицает, но спортивные базы не закрывали, люди тренируются. Спортсмены живут на базах, чтобы минимизировать контакты. В общем, были приняты разумные меры, борются с инфекцией, а не с людьми, экономикой и спортом.
Я попросил Виктора сообщить руководству белорусской легкой атлетики о нашем серьезном намерении переехать в Беларусь. Виктор мою просьбу выполнил и через несколько дней мне позвонил президент Федерации легкой атлетики Беларуси Вадим Анатольевич Девятовский, сказал, что федерация готова нам оказать содействие в реализации нашего желания и пригласил приехать, посмотреть все на месте. В начале июля мы с супругой Евгенией съездили в Минск, нам все понравилось. И приняли решение о переезде.
– Не поторопились? ВФЛА выплатила штраф World Athletics. Видимо, скоро российским спортсменам предоставят нейтральный статус. А там и до восстановления недалеко.
– Я еще раз хочу подчеркнуть, что ни в каком нейтральном статусе Матвей выступать не будет, и подавать прошение на выдачу этого статуса мы никогда не будем. Ведь, выплата штрафа решает только финансовые проблемы World Athletics. и не решает радикально проблем нашей федерации, а только оттягивает окончательное исключение ВФЛА до следующего штрафа. Кроме того, в ноябре по результатом тяжбы между РУСАДА и ВАДА, со слов директора РУСАДА Юрия Гануса, все российские атлеты следующие четыре года будут выступать в нейтральном статусе после соответствующих унизительных процедур.
«ПО ДОРОГЕ В МИНСК ПОЛУЧИЛОСЬ СЕМЬ НОЧЕВОК»
– Такой грандиозный переезд требует серьезной подготовки. Наверняка маршрут разрабатывали. Какое расстояние от Иркутска до Минска?
– На спидометре от дома до дома получилось немногим более 6 тысяч километров.
– Какая у вас машина, все необходимые вещи поместились?
– У нас «Мазда СХ5», но большую часть вещей мы отправили транспортной компанией. А семья у нас не очень большая – я, жена, сын Матвей и два кота.
– Сколько километров в день планировали проезжать?
– Планов не было, все зависело от самочувствия наших котов. Выезжали в полпятого утра и к пяти вечера уже старались где-то встать на ночевку. Дорога очень сложная, в основном в одну сторону одна полоса, и очень много дураков на трассе. Трасса заполнена фурами, поэтому каждый обгон сопряжен с риском, но до 8 утра дорога практически свободна. Мы как раз к этому времени останавливались на завтрак, пройдя уже солидное расстояние. Если возникала сонливость или усталость, управление брала супруга Евгения. Но к такому путешествию я был готов, последние два года мы с Матвеем ездили на соревнования на машине.
– Сколько ночевок получилось?
– Получилось семь ночевок, но два дня мы провели у родственников в Красноярске. Соответственно, там дважды переночевали.
«МИНСК – САМАЯ НАСТОЯЩАЯ ЕВРОПА»
– На вашей странице в фейсбуке вы опубликовали фото из Минска. Написали, что кошка уже обжилась в новой квартире.
– Мы сняли жилье. Пока оформляем вид на жительство. Процесс уже идет, думаю, скоро получим документы. Это нам позволит официально устроиться на работу в Республике Беларусь.
– На другом фото вы, видимо, гуляете по Подворью. Минск по сравнению с Иркутском – другая планета?
– Иркутск тоже был когда-то столицей Восточной Сибири. Мне есть, с чем сравнивать, я много где побывал. И скажу так: Минск – самая европейская Европа. Чистый, ухоженный город, в котором живут спокойные люди. Чего, например, сейчас не скажешь о Париже.
– В Минске происходят горячие события. Попали вы из огня да в полымя. Не боитесь, что вас изобьют омоновцы?
– Мы приехали в Минск 12 августа. Первые дни у нас под окнами вдоль проспекта Независимости стояли примерно с 5 до 9 часов вечера пару сотен протестующих граждан, в основном женщин, машущих цветочками и шариками. Проезжающие автомобили, но далеко не все, подбадривали их сигналами. Прогулялись один раз по центру, никаких омоновцев не видели. Сейчас протесты переместились в центр и проходят только по выходным и заканчиваются к 10 вечера. Но видим мы их только в новостях по телевизору и в интернете. Зачастую, на мой взгляд, количество протестующих и накал страстей, мягко говоря, несколько преувеличены.
«ПЕРЕЕХАВ В БЕЛАРУСЬ, НИЧЕГО НЕ ПОТЕРЯЛ»
– В Белоруссии нет прыгунов такого класса, как Матвей, даже на взрослом уровне. Никто не прыгает 5,50 см. Матвей станет лидером взрослой сборной?
– Для примера, чемпион Беларуси среди взрослых показал результат 5,20.
– Какая должность вам предложена – личный тренер Матвея?
– Было озвучено предложение стать старшим тренером сборной Беларуси по прыжкам с шестом. Но я пока его не рассматривал, вначале нужно осмотреться.
– Зарплаты у белорусских тренеров ниже, чем у российских?
– В Иркутске я работал тренером в школе Высшего спортивного мастерства. У меня был только один ученик – Матвей. Поэтому у меня была самая низкая зарплата в нашей школе. Если б у меня было, допустим, двадцать спортсменов, конечно, зарплата была бы больше. Поэтому я ничего не потерял.
– В Белоруссии своих специалистов хватает. Вряд ли они обрадуются такому конкуренту. Не опасаетесь, что местные тренеры встретят вас не слишком доброжелательно?
– Во-первых, я умею выстраивать отношения с адекватными и разумными людьми. А, во-вторых, я общался с местными тренерами и ничего, кроме поддержки от них не видел.
«СЫН И ДЮПЛАНТИС ПОДНИМУТ ИНТЕРЕС К НАШЕМУ ВИДУ»
– Вы сказали, что сейчас в мире два суперталанта – ваш Матвей и рекордсмен мира швед Арманд Дюплантис. Но при этом отметили, что у шведа есть недостатки, которых нет у Матвея. Эти недостатки – техника, разбег?
– Я еще два года назад писал об этом в журнале «Легкая атлетика». Это довольно специальный вопрос, непросто его объяснить не специалистам. Если коротко – у Дюплантиса есть определенные проблемы в технике при входе на шест. Матвей в этом плане ближе к эталону.
– Ваш сын очень уверенный в себе парень. Во время выступлений устраивает настоящие шоу, обращается к зрителям. Поддерживаете его в этом?
– И правильно делает. Прыжки с шестом – это и есть шоу. Спортсмены прыгают на глазах у публики. А публика любит таких спортсменов, которые с ней общаются, ее заводят. Соответственно, к таким спортсменам повышенный интерес публики, потенциальных спонсоров и компаний производителей спортивной формы и оборудования.
– Матвей даже сказал, что перед соревнованиями прыгунов неплохо бы устраивать шоу на пресс-конференциях, наподобие, как это делают боксеры.
– На этапах Бриллиантовой лиги перед соревнованиями проводятся пресс-конференции. Другое дело, что проходят они довольно скучно. Поэтому Матвей прав – надо это дело оживлять. Подобные шоу только поднимут интерес к нашему виду спорта. Думаю, мой сын и Арманд Дюплантис это дело быстро поправят.
– Матвей написал Арманду Дюплантису в Instagram: «Запомни мое имя и мои слова». Что швед ему ответил?
– Они уже давно общаются с соцсетях. У них хорошие отношения, друг друга подкалывают. Надеюсь, зимой встретятся очно на соревнованиях. Говорю, эти парни скоро дела в прыжках с шестом поправят и своими результатами, и своим ярким поведением.
– Сейчас рекорд мира, установленный Дюплантисом, равняется 6,18. Где потолок человеческих возможностей?
– В свое время Сергей Бубка сильно поднял планку в буквальном смысле слова. Потом наступил определенный застой. Сейчас опять пошло движение, благодаря тому же Дюплантису. Думаю, эти ребята – Арманд и Матвей – доведут рекорд мира минимум до 6 метров 30 сантиметров.
