Легкая атлетика18:23, 07 мая 2009 г.

Невероятные прыжки Ивана Ухова. Об одном из них, потрясшем мировой интернет, рекордсмен России рассказал впервые

Победа Ивана Ухова на чемпионате Европы в Турине и рекордная высота, взятая в Афинах, на деле опровергают ранее сложившийся о нем миф. Наконец-то об Ухове говорят не только как о «том самом прыгуне из Интернета», но и как о реальной звезде мировой легкоа

ЛЕГКАЯ АТЛЕТИКА
ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

На беседу с талантом «Советский спорт» выдвинул из своих рядов чемпионку мира по синхронному плаванию Анну Насекину, которая сейчас без отрыва от газетного производства готовится к чемпионату мира в Риме. После встречи с рекордсменом наша корреспондентка призналась, что теперь сильно сомневается в эффективности своего спортивного режима.

«ВСЕ НАЧАЛ С ЧИСТОГО ЛИСТА»

– Во сколько тренировка начинается?

– Часа в два.

– А закончится, наверное, в шесть?

– С ума сошла! Мы по столько, сколько вы, не пашем, – усмехается Иван Ухов по телефону.

– Ты имеешь в виду по десять часов в воде каждый день?

– Тогда у нас по сравнению с вами халява! Часик-два потренируемся раз в неделю, – усмехается Иван и уже серьезно оговаривается: – Думаю, наш короткий тренировочный день ты бы тоже с трудом выдержала. Каждый вид тяжел по-своему.

Я не могла не согласиться с этим, понаблюдав за интенсивной тренировкой рекордсмена России: бег, прыжки через барьеры в утяжелителях, растяжка... Мы встретились в легкоатлетическом манеже ЦСКА. Я после тренировки. Ваня тоже. Из раздевалки вышло настоящее прыгучее трио: Иван, его тренер олимпийский чемпион Сергей Клюгин с женой Викторией, также высотницей, в марте занявшей третье место на чемпионате Европы в Турине.

– Волосы мокрые. Из воды вообще не вылезаешь? – подмигивает Иван.

– Сегодня полдня свободные.

– Повезло. После того как ты мне позвонила, я сразу в Интернет полез проверять, правду ли сказала, что чемпионка по синхронному. Ну, и страшные вы там все! Зачем вам такой пугающий раскрас?

– Я смотрю, ты мастер на комплименты! Красимся ярко, чтобы лица были видны из воды. Это влияет на оценку за художественное впечатление, – рассказывала я высокому атлету, который с редким для современного юноши тактом открывал девушкам двери на выходе из спорткомплекса.

– Почему с такой неохотой согласился на встречу?

– Устал от вечно преследующего меня вопроса: «Ну что, парень, перестал пить – начал прыгать?». Столько о себе нового за этот год узнал! Что я алкоголик, что я вундеркинд, что я занимался лыжами, что перед пекинской Олимпиадой меня бросила девушка. Надо же иметь фантазию, чтобы все это сочинить!

Признаюсь, в Лозанне у меня был срыв. От меня отвернулись все. Даже родной город вычеркнул меня из своей истории и как спортсмена, и как человека. Я замкнулся в себе, не находя ни у кого поддержки. Но теперь все позади. Я отмылся от грязи и начал жизнь с чистого листа. В меня поверили люди из столицы. Я работаю для того, чтобы своими результатами оправдать их доверие. Может, хочешь что-нибудь выпить? – резко переводит тему разговора, достает из автомата банку газировки и пьет залпом.

Время пути до нашей редакции, в стенах которой и должно было состояться интервью, пролетело незаметно. По дороге мы смеялись над тем, как Иван при росте 190 складненько упаковался в мою миниатюрную машину, как я чуть было не схватила его за высокую коленку вместо рычага от коробки передач, как глупо, что в апреле идет снег, и как странно, что он не может запомнить отчество ни одной своей девушки.

– А они все тебя просят обращаться к ним по имени-отчеству?

– Издеваются. Знают, что у меня очень плохая память на имена.

– Сейчас со спортсменкой встречаешься?

– А что? – с интересом посмотрел на меня Ухов. – Из года в год ищу вторую половинку в спортивном секторе. Привычка.

«В ЛОЗАННЕ ПИЛ ВИСКИ»

– Знаменитый лозаннский ролик сильно действует на нервы?

– Я его даже не видел. Все никак не соберусь с духом. Интересный хоть?

– Интересный – не то слово! Его рейтинги зашкаливают! Ты в самом деле тогда напился водки с ред буллом?

– Виски. Сейчас я искренне раскаиваюсь за сделанное и больше не повторю таких ошибок.

– Как ты решился на такой отчаянный поступок?

– Хотите, воспринимайте как пиар-кампанию. После Лозанны я – главный гость на всех коммерческих турнирах.

– Что сказали в команде и в семье после той выходки?

– Промолчали.

– После Лозанны тебе грозило исключение из команды. Задумывался о том, что будешь делать без прыжков?

– Меня же не исключили. И все потому, что я был позитивно настроен.

– В секторе ты ведешь себя как шоумен. Это не мешает достижению высоких результатов?

– Одно другому не мешает. Мне нравится контактировать с трибунами, разбегаться под нарастающие аплодисменты. Я никогда не сяду под полотенце читать молитвы, как это делает Исинбаева. На соревнованиях я не замыкаюсь в себе, а, наоборот, открываюсь для зрителей. Поэтому мне легче «выстрелить» на неофициальных стартах.

– Например, таких, как Арнштадтский турнир под музыку, где в 2006 году ты начал свою рекордную серию – прыгнул 2,37? И на два сантиметра улучшил достижение Владимира Ященко, продержавшееся 28 лет?

– Турниры под музыку пользуются большой популярностью у спортсменов. Атлеты сами подбирают музыку для прыжка, которая их расслабляет и одновременно заводит. Такая обстановка способствует поднятию планки.

– Какое музыкальное сопровождение ты выбираешь для себя?

– У меня нет особых музыкальных предпочтений. Все зависит от настроения. Но больше всего мне помогает музыка, которую создают зрители.

«КОМАНДНЫЙ ДУХ НЕ ПО МНЕ»

– До прыжкового сектора, говорят, ты перепробовал много видов спорта…

– Сначала я занимался баскетболом, куда меня привела мать, сама по молодости будучи баскетболисткой. Там я не сошелся характером с тренером. Командный дух был не по мне. Я решил, что в легкой атлетике, где каждый сам за себя, добьюсь большего.

– До прыжков ты ведь занимался метанием диска?

– Да, в метание я пришел просто, чтобы чем-то заняться. Потом в возрасте 18 лет поехал на юношеский чемпионат России. Там мне предложили прыгнуть. Я разбежался и сразу взял высоту 2,12. Стал чемпионом и выполнил норматив мастера спорта.

– Феноменально! Тебе хоть объяснили, как надо прыгать?

– Нет, я понятия не имел о технике прыжка. Однако сразу прыгнул выше своей головы.

– В чем твой секрет?

– В везении. Я просто оказался в нужное время в нужном месте.

– Тем не менее летом 2008-го тебе не повезло – ты не попал в Пекин. Но вполне мог стать олимпийским чемпионом. Ведь Андрей Сильнов выиграл с результатом 2,36. Для тебя это был уже пройденный этап – ты прыгал 2,40. Досада прошла?

– Конечно, я расстроился, что не прошел олимпийский отбор. Но я рад за Сильнова. Он все отлично сделал в Пекине. Не факт, что на Олимпиаде я показал бы подходящий под золото результат. На крупных стартах мне пока не везет.

– И ни капли зависти не было на душе, когда смотрел прошлогодние Игры?

– А я их не смотрел. И вообще не люблю смотреть спортивные соревнования. Мне больше нравится самому выступать.

– Деньги, слава – к этому ты не стремишься?

– Я, как и любой нормальный человек, хотел бы зарабатывать как можно больше. Ведь это мой труд. Но не все же упирается в деньги. А слава мне не нужна. У меня есть моя жизнь, в которой меня все устраивает.

«МАМЕ ЗВОНЮ КАЖДЫЙ ЧАС»

– Ты сейчас живешь и тренируешься в Москве. Нравится в столице?

– Я очень скучаю по дому. В Москве у меня мало знакомых, а со здешними спортсменами почти не общаюсь. Но я уже привык к московской суете. Она меня не напрягает. Здесь все под рукой. При этом у меня прекрасные отношения с тренером – Сергеем Клюгиным. Мы общаемся на равных, как друзья, а не как начальник с подчиненным. Вместе проводим свободное время: ходим в кино, в клубы, посещаем спортивные мероприятия. Я часто бываю у него дома. Уже почти стал членом семьи. С Сергеем я понял, что такое вера в тренера.

– И что же это такое?

– Это когда тренер верит в тебя. С таким человеком ты дойдешь до высочайшего результата. В предыдущих наставниках я не чувствовал похожего настроя. Например, Евгений Савченко, у которого я начал прыгать, в середине сезона неожиданно уехал в Омск, даже не предупредив меня. Месяц проболтавшись бесхозным, я перешел к Владимиру Кунцевичу. У него пропрыгал всего несколько недель. Мне повезло, что я встретил Клюгина.

– С ним ты сможешь дойти до мирового рекорда?

– Иногда мне кажется, что 2,40 – это мой потолок (рекорд России был установлен Уховым на международных соревнованиях в Афинах. – Прим. ред.). Я бы пока не стал называть свои достижения сверхвыдающимися. И это позволяет мне стремиться к большему.

– Но ведь ты рекордсмен России и чемпион Европы!

– Соглашусь, что европейское чемпионство – мое главное достижение. Мы с тренером шли к нему. Но рекорд России ничего не значит. Кто, скажем, знает о рекордах Англии, Швейцарии и других стран? При этом внутренний рекорд никак не оплачивается.

– Какие задачи ставишь себе на предстоящем чемпионате мира в Берлине?

– Мне еще надо туда отобраться. Я даже этого не могу гарантировать. Прыжки в высоту – очень непредсказуемая дисциплина. Можно проиграть мастеру или перепрыгнуть Сатомайора (кубинец Хосе Сатомайор – действующий рекордсмен мира с результатом 2,45. – Прим. ред.).

– В Москве тебя пока не узнают на улицах. А насчет Екатеринбурга?

– Автограф никто еще ни разу не просил.

– Домой часто приезжаешь?

– Два-три раза в год. Зато, когда бываю, из дома никуда не выпускают позже восьми. Хотя младший брат, который тоже занимается прыжками в высоту, гуляет допоздна. Мол, ему можно, он местный. А я стал иностранцем в родном городе. Мама всегда за меня очень сильно переживает. Из Москвы каждый час звоню, отчитываюсь, что делаю. А она мне московские новости сообщает: какую сплетню про меня в очередной раз написали. Сам-то я газет регулярно не читаю. Да и разговаривать с журналистами не люблю. Кстати, когда мы уже закончим этот допрос?