«Мысль о самоубийстве натягивалась, как струна, готовая в любой момент лопнуть...»

Сегодня олимпийскому чемпиону 1980 года в легкоатлетической эстафете 4х400 метров Михаилу Линге исполнилось бы 56 лет. 

КОМУ ПЕРЕБЕЖАЛ ДОРОГУ БЫВШИЙ СПРИНТЕР?

Вечером 4 февраля 1994 года московский друг Михаила Линге, с которым они учились в одном спортинтернате, обнаружил его в подъезде своего дома с проломленной головой. Михаил был еще жив. Врач «скорой помощи», оказавшийся по какому-то удивительному стечению обстоятельств бывшим врачом легкоатлетической сборной СССР, сделал все, что от него зависело, но спасти Михаила не удалось. Что случилось с ним в тот морозный вечер в подъезде? Кому перебежал дорогу бывший спринтер и обанкротившийся кооператор? Об этом мы уже никогда не узнаем. Через три года дело было закрыто за недостаточностью улик.

В ЗОНЕ ОСОБОГО ВНИМАНИЯ

Олимпийский чемпион и тюремная камера. Кавалер ордена «Знак Почета» и мошенник…Абсурдность таких сопоставлений очевидна, но жизнь сюжетна, а сюжеты тяготеют ко всякого рода неожиданностям.

Разве мог я предположить, отправляясь осенью 1988 года в Московский Дворец молодежи на традиционный бал олимпийцев, что встречу там осужденного, отпущенного на несколько дней из мест заключения ради такого случая. Линге, олимпийскому чемпиону 1980 года в эстафете 4х400 м, вручили вместе с другими бывшими олимпийцами памятный именной знак, часы марки «Полет» и анкету с дежурными вопросами о том, где в послеспортивной .жизни устроились и каковы нынешние взаимоотношения со спортом. Анкета сразу же полетела в урну, словно в отместку за то, что такого поворота судьбы, который выпал на его долю, вообще не предусматривала…

Естественно, я не упустил возможности предложить Михаилу поговорить по душам, и он удивительно легко согласился.

ГЛАВНОЕ – ВОВРЕМЯ ОСТАНОВИТЬСЯ

Как иногда все-таки важно вовремя нажать на тормоза. Михаил не сумел сделать это ни в прямом, ни в переносном смысле. Одиннадцатого марта 1982 года на одной из улиц Москвы автомобиль ГАЗ-24, управляемый олимпийским чемпионом Линге, лоб в лоб столкнулся с рейсовым автобусом (по счастью, пустым). Пассажиры, находившиеся в «Волге», получили тяжелые травмы. Оказался в больнице и ее водитель.

Суд признал Линге виновным, и, если бы не его громкие титулы и своевременное вмешательство руководителей родного студенческого общества «Буревестник», уже тогда все могло закончиться для Михаила плачевно. В результате же отделался легким испугом, получив три года условно и заплатив 67 рублей за ремонт автобуса.

Гораздо больше проблем возникло с продажей разбитой «Волги». Для того чтобы придать ей мало-мальски товарный вид, потребовалось около пяти тысяч рублей. Достать такие деньги казалось делом почти невозможным. Спортивную стипендию к тому времени с него сняли, а ничему другому, кроме бега, обучен он не был. Жена тоже не работала – сидела с ребенком. Что же касается премиальных четырех тысяч, полученных за олимпийскую победу, от них у тому времени остались одни воспоминания.

«КУКЛОВОД» С ОЛИМПИЙСКИМ ТИТУЛОМ

Вспоминая о том периоде своей жизни, Михаил уверял, что почти у всех тогдашних элитных спортсменов, особенно в зените их славы, есть знакомые с весьма сомнительной репутацией, но способные всегда оказать любую услугу, скажем, что-то продать, достать или купить. Именно такие люди и подсказали ему, где и как можно легко получить необходимую сумму. И не просто подсказали, но и обучили мастерски изготовлять из рублевых купюр «куклы» и «расплачиваться» ими с торговцами на рынках за импортный товар.

Ученик оказался настолько способным и удачливым, что уже через полгода превзошел учителей, обрел непререкаемый авторитет среди «коллег-соперников», специализирующихся на операциях с «куклами». Уже с ним стали искать встреч мелкие, начинающие мошенники, упрашивая поделиться мастерством…

Короля, как известно, играет окружение. Окружение Линге постоянно напоминало ему о том, что он находится на особом положении. Это льстило Михаилу: со временем он сам уверовал в свою исключительность и при каждом удобном случае не уставал повторять, что все они имеют клички и лишь он один — титул. Имел в виду титул олимпийского чемпиона.

С блатными никогда не сходился – ненавидел их, но и свое новое ремесло не бросал. Более того, оно затягивало его все больше и больше. Первоначальное желание заняться этим, чтобы поддержать семью, переросло в механическое добывание денег. Доведя свое искусство практически до совершенства, он перестал мелочиться, шел только на те сделки, которые сулили тысячи, и неизменно – удачно. Один проведенный «удар» (на жаргоне – обмануть клиента) порой приносил барыши, в два-три раза превышающие премию, которую когда-то он получил за олимпийскую победу. Вожделенные еще совсем недавно пять тысяч превратились теперь для Михаила в сумму ничтожную. Он потерял счет деньгам, сорил ими направо и налево, полностью сменил гардероб, гулял в самых дорогих ресторанах, делал щедрые подарки незнакомым людям, носил, как сам выразился, «70-граммовые золотые цепи и часы, которые в Союзе купить было невозможно…»

НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ

Попался он неожиданно и до обидного нелепо. Его узнал на улице обманутый им когда-то вьетнамский торговец, который и заявил в милицию.

- Когда узнал, что посадят, поначалу испытал даже какое-то облегчение, – вспоминал Мизаил. – Посчитал это единственным для себя шансом остановиться. Я ведь отдавал себе отчет в том, что все могло закончиться и гораздо хуже. Рано или поздно, но все равно стал бы рецидивистом, психологически уже был готов к этому. Однако, когда услышал, какой срок мне реально грозит, – восемь с половиной лет – впал в отчаяние…

Находясь еще в следственном изоляторе, он совершил побег. Не знали конвоиры, когда проводили его через двор изолятора, что имеют дело с бывшим спринтером, в котором распахнутые настежь ворота пробудили пьянящее чувство свободы. Он решился на безрассудный поступок – забег наперегонки со смертью, поскольку опешившие на мгновение охранники открыли огонь. К счастью, промахнулись, а Михаил потом отпустил по этому поводу горькую шутку: надо было, мол, не стрелять, поскольку бегуны привыкли реагировать на выстрел однозначно – только вперед, а крикнуть: «Фальстарт», он бы и остановился…

ДЕВЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ ЗА ПОБЕГ

Несмотря на то, что, побродив сутки в незнакомом Ярославле, он добровольно вернулся в изолятор, побег Линге не простили: к уголовному делу была подшита еще одна статья, а суд вынес окончательную меру наказания: девять с половиной лет.

Приговор он выслушал почти в бессознательном состоянии. Мелькнула мысль о самоубийстве, которая потом с каждым днем, проведенном в камере, набирала силу, натягивалась, как струна, готовая в любой момент лопнуть. В тайнике ждало своего часа приготовленное лезвие…

Спасла Михаила от рокового шага жена. Переехав к родителям в Калугу, она стала чуть ли ни каждый день приезжать к Михаилу в Ярославль, добиваясь свиданий, обещала ждать. Ирина буквально заставила его взять себя в руки, вывела из шока. В тюремной камере впервые в жизни Михаил написал стихи, которые посвятил жене…

ПО СЧЕТУ СОВЕСТИ

Отбывая срок на стройках народного хозяйства в Астрахани, Линге окончил отделение строительного техникума, приобрел с десяток специальностей: каменщика, штукатура, сварщика, плотника… Будучи человеком не без способностей, он и здесь стал лидером, сколотил хорошую бригаду, начав зарабатывать немалые по тем временам деньги – до 500 рублей в месяц.

Однажды, посмотрев по телевизору программу о благотворительном марафоне, был до глубины души задет выступлением известного певца и актера Михаила Ножкина, призвавшего всех подпольных миллионеров искупить свои грехи перед судом Божьим.

За Корейко себя никогда не держал, поскольку деньги хранить не умел, но призыв Ножкина тем не менее принял и на свой счет. На следующий день написал заявление с просьбой перевести в Детский фонд три своих месячных оклада, чем просто шокировал местную бухгалтерию, которая за всю многолетнюю историю «треста» ни с чем подобным не сталкивалась…

БЫЛА ЛИ В МОСКВЕ ОЛИМПИАДА?

О предстоящей в Москве встрече олимпийских чемпионов он узнал случайно – из газетной публикации. Судьба вдруг предоставила ему шанс вновь шагнуть в ту жизнь, которая, казалось, уже утратила даже мысль о нем, и Михаил решил не упустить такую возможность. Однако уже на первых порах столкнулся с серьезными проблемами: от него потребовали доказательств, что он именно тот, за кого себя выдает. Удостоверения заслуженного мастера спорта при нем не было (когда-то забрал следователь, и с тех пор оно исчезло), так что пришлось обращаться за помощью к председателю Астраханского областного спорткомитета, но тот то ли серьезно, то ли с издевкой спросил: «А что, в Москве была Олимпиада?»

Старые газетные вырезки несколько изменили дело, и все-таки не видать бы Михаилу олимпийского бала, если бы не отчаянная поддержка местных профсоюзных тренеров, хорошо знавших о спортивных достижениях Линге. Просьба этих людей «помочь парню, о котором впервые вспомнили», возымело действие на начальство. Так и не решившись все-таки вслух подтвердить, что Михаил — олимпийский чемпион, оно дало добро на поездку…

СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПРОЕКТ

Талантливые люди талантливы во всем. Освободившись по амнистии в 1990 году, Линге за короткий срок создал в родной Калуге частное малое строительное предприятие, дела которого сразу же пошли в гору. Вот где пригодились навыки строительных профессий, приобретенные на зоне. Бригада из восьми человек, возглавляемая Михаилом, едва успевала принимать заказы, но, увы, «опьяненный» коммерческими успехами предприятия, его руководитель однажды потерял бдительность. Партнеры по новому проекту, в который Михаил вложил почти все деньги фирмы, обошлись с ним примерно так, как он когда-то делал это сам с торговцами на московских толкучках. Пришлось влезть в долги, за которые, по всей видимости, и расплатиться собственной жизнью зимой 94-го.