«Финская вспышка». Пааво Нурми – великий атлет и первая жертва системы МОК
В один из летних дней 1925 года в «Атениуме» – главном музее Финляндии – был аншлаг. Там собралось всё высшее общество Хельсинки. Многие пришли семьями. Событие было соответствующей важности – туда помещали кумира нации Пааво Нурми. Не живого, конечно, а только статую. Она стояла, укрытая белой простынёй. Под нею угадывался рвущийся к финишу бронзовый бегун. Живого тоже ожидали с минуту на минуту, и как только восьмикратный олимпийский чемпион вошёл в зал – оркестр дал туш!
Нурми, как всегда немногословный, встал рядом с изваянием. Скульптор Вайнё Аалтонен затаил дыхание. Глава города сказал небольшую, но очень яркую речь. Раздались аплодисменты, потонувшие в звуках торжественных труб. Аалтонен знакомым движением сорвал со статуи простыню. И тут началось странное. Мальчики засмеялись, женщины ахнули, мужчины бросились закрывать дочерям глаза, оркестр сбился. Воцарилась полная тишина.
Всё дело в том, что Пааво Нурми — не тот, кто настоящий, а тот, кто скульптура – был абсолютно голым. Все знали, что Аалтонен – новатор, но, чтобы настолько! Скульптура была выполнена очень тщательно. Своё воплощение в металле нашло напряжение каждого мускула. Первозданные силы природы в лице обнажённого атлета неслись покорять этот мир! Бронзовый бегун, слегка повернув голову, лениво оглядывал публику.
Пауза затягивалась. Кто-то в толпе вдруг сказал: «А что? Ведь похож!» И тут Нурми прорвало. Сначала он высказал всё, что думает об этом мероприятии, ведь его оторвали от тренировок. Потом досталось главе города и публике. А после и Аалтонену:
— Как ты мог сделать такое? – кричал олимпийский чемпион. — Ты знаешь меня много лет. Где ты видел, чтобы я бегал таким стилем? У тебя же здесь спринтер, а я – стайер!
Сибирский атлет заставил Британию рукоплескать. Не оставил олимпийскому чемпиону ни шанса
Нурми был действительно настолько популярен, что его в пору было узнавать по силуэту. Он был первой суперзвездой из мира спорта. До него подобного явления не было. Меж тем в спорт Нурми пришёл очень поздно, его вдохновила сенсационная победа соотечественника Ханнеса Колехмайнена в беге на марафонскую дистанцию на Олимпиаде 1912 года в Стокгольме. Да так вдохновила, что на следующих играх в Антверпене он уже выиграл три золотых медали. По возвращении на родину ему сделали воистину роскошный подарок – провели в его скромный дом на окраине Турку электричество, водопровод и канализацию!
При этом считалось, что данные у него довольно посредственные. Каждый год появлялся кто-то, кто бросал ему вызов. Сперва в Финляндии, потом в Европе, а после в США: всё было тщетно. Конечно, случались и поражения, но их к концу карьеры можно было посчитать на пальцах.
У Нурми были своя система тренировок. Рядом с его домом пролегала железная дорога. Каждое утро атлет бегал наперегонки с поездом. Отрезок по прямой длиной примерно два километра. Когда его стали узнавать, машинисты сами предложили ехать в том темпе, который будет нужен. Идея Нурми понравилась, а ещё через время он решил, что, привязав себя к поезду, он сможет увеличить широту шага. И это сработало! Закончилось тем, что поверх шпал положили гаревую дорожку, а когда маршрут закрыли за ненадобностью, поезда ещё несколько лет ездили по этому участку только ради тренировок Нурми.
Сто лет назад заголовки спортивных изданий тоже были посвящены Олимпиаде 24-го года в Париже. Именно здесь произошло рождение суперзвезды. Нурми заявился на пять стайерских дистанций. Кросс на 5000 метров потом назовут «Жаркой битвой в Коломбо». Термометры показывали 45 градусов в тени. Из 38 участников до финиша добрались только 15. Восемь человек унесли на носилках. А Нурми финишировал, позируя фотографам. Всего же в Париже на его счету оказалось пять золотых наград.
Повторить этот успех было уже невозможно. Стайерский бег был признан травмоопасным. Количество дистанций сократили до трёх. Но это никак не повлияло на популярность Пааво Нурми. В следующем году его пригласили на гастроли в Америку. Выставили баснословные призовые. Заголовок одной из статей, посвящённых Нурми, гласил – «Низкий пульс и высокая такса». Финский бегут заработал столько, что по возвращении на родину открыл строительную компанию.
Медаль за «прыжок в XXI век» ушла с молотка. Олимпийский чемпион продал свою награду
Он бегал ещё долго. В 1928 году на Олимпиаде в Амстердаме он выиграл ещё одно золото. Два других старта уже девятикратный олимпийский чемпион проиграл. Вернувшись домой, Нурми скажет:
Это был мой последний сезон на дорожке. Я старею.
Новость быстро разлетелась по миру. В США решили выжать из стареющего чемпиона максимум. Его пригласили дать последний финальный тур, во время которого произошло чудо. Нурми, специализирующийся в беге на 5 и 10 километров, вдруг понял, что сейчас ему гораздо комфортнее бежать 20 или даже марафон. Теперь ни о каком завершении карьеры не могло быть и речи. В 1930-м в Лондоне и Стокгольме 33-летний стайер устанавливает два мировых рекорда. Всего официальных и неофициальных высших достижений планеты на его счету будет 35.
Их должно было быть больше. Он хотел на следующей Олимпиаде в Лос-Анджелесе бежать марафон. Ему было уже 35. Это точно были бы его последние игры. Но последними оказались те, что были четырьмя годами ранее.
Дело запустили шведы. Между ними и финскими стайерами ещё со времён Олимпиады в Стокгольме тлел конфликт. И формально они были правы. Вице-президент МОК швед Зигфрид Экстрём инициировал расследование по поводу американских гастролей Нурми. По его мнению, если бы Нурми получил только призовые за победу – это одно, а так как ему оплачивали билеты и суточные, то это переводило финского бегуна в разряд профессионалов.
Расследование очень долго. Нурми готовился, он приехал в Лос-Анджелес, где был заявлен на двух дистанциях – 10 000 метров и марафон. Но за два дня до старта его вычеркнули из протоколов.
Однако Нурми был упорным человеком (собственно, это и сделало его одним из лучших спортсменов ХХ века). Он всё ещё рассчитывал пробежать свой олимпийский марафон. Он готовился к Берлину, писал письма в МОК, тратился на адвокатов. За год до берлинской Олимпиады МОК принял специальное решение: на закрытом заседании 12 человек против пяти высказались за пожизненное отстранение Пааво Нурми от международных соревнований. Приговор вступил в силу немедленно.
С войны в олимпийскую сборную. Медсестра из Твери неожиданно установила мировой рекорд
И всё же Нурми на Олимпиаде себя ещё покажет. В 1952 в Хельсинки именно ему будет доверено право зажечь Олимпийский огонь. Рассказывали, что уговоры были долгими, и Пааво Нурми согласился на уступки «этим олимпиадникам», только когда было обещано, что факел ему передаст тот самый Ханнес Колехмайнен – олимпийский чемпион 1912 года.
Сразу после закрытия игр в Хельсинки перед Олимпийским стадионом появился памятник – точная копия скульптуры из главного городского музея. Вайнё Аалтонен и не подумал ничего прикрывать! А ещё через 42 года точно такой же памятник установили в парке Олимпийского музея в Лозанне. МОК признал свою ошибку только через 21 год после смерти великого бегуна.
