Вместо чемпионского бокса Энтони Джошуа скормил нам армейские щи
Однако послевкусие от этого боя осталось, как от щей, забытых на плите, и не убранных на ночь в холодильник. Вроде, и не прокисли, но есть как-то не так, чтобы очень…
Только давайте не будем спорить о том, сколько времени киснут щи. Разные щи киснут по-разному, и разные зануды будет по-разному об этом рассуждать. Главное, чтобы меня поняли, а большинство, думаю, поняло. Если вы ожидали чего-то искрометного от этого боя и не легли ради него спать, то ощущение у вас осталось как раз такое, какое я описал.
Нет, особо скучно тоже не было. Паркер показал, что нужно сделать, чтобы не получить от Джошуа слишком сильно. Надо постоянно двигаться, сбивать его с прицела, также постоянно клинчевать, сбивая еще и с ритма, бить в ближнем бою до (и, особенно, после) команды рефери, не слишком заботиться о том, куда летит твоя голова, когда идешь в атаку, и не особо огорчаться, если она прилетит Джошуа в нос или в челюсть, главное, чтобы это выглядело непреднамеренным, и с тебя не сняли очко, и много чего еще в том же высоком стиле и духа. Однако всего этого оказалось трагически недостаточно для победы над британцем. Так что в общем и целом Паркер показал не как победить Джошуа, а как выжить в бою с ним.
Однако судейские очки, 118-110 (два раза) и 119-109 (один раз), скорее всего, верны или близки к этому, но не отражают накала поединка. Джошуа, может быть, и выиграл почти все раунды, но ни в одном из них его преимущество не было большим и даже серьезным, и ожидали от него категорически не этого. Джошуа часто не очень знал, что делать со своим быстрым, смелым и достаточно нестандартным противником. Когда тот после пропущенного левого снизу-сбоку в шестом раунде в ярости побежал на него, Джошуа не смог его остановить. С другой стороны, и Паркер попадал в цель, может быть, и как снайпер, но давно страдающий от болезни Паркинсона. То есть, в общем-то бил куда-то рядом, цеплял, задевал, но не пробивал.
Вот так бой и продолжался все двенадцать раундов, каждый из которых был похож на остальные, как одно утро школьника на другое утро того же самого школьника. Встал, плохо умылся, слопал кашу или что-то еще и обуреваемый жаждой знаний в этот прекрасный зимний апрельский день, пошел в школу.
Джошуа цеплялся за свои главные козыри: правый апперкот, решивший судьбу боя с Кличко, правый кросс или прямой, но чаще доходил до цели его левый снизу-сбоку в голову, который он пробивал, как правило, в контратаках. Однако почему-то он не так часто наносил этот удар, как сам того не сознавая, просил об этом Паркер.
Мне показалось, что Джошуа очень рано сказал себе, что не будет пытаться нокаутировать Паркера. Конечно, это не грешит излишним гуманизмом, все-таки от сотрясения мозга еще никто ни здоровее, ни умнее не стал, но хотелось чего-то большего. А то раунда с восьмого страсти в действиях Джошуа было примерно столько же, сколько мяса в армейском супе, тех же щах, но прапорского розлива.
Вместе с тем я бы все-таки не стал особо критиковать британца и говорить, что не такая уж он и сила. Тайсон тоже не казался таким уж несокрушимым, если тебя звали Бастер Даглас, Эвандер Холифилд или Леннокс Льюис. А вот если тебя звали как-то иначе, и Железный Майк на тот момент еще не всего себя растранжирил, больничная койка на достаточно продолжительный срок была тебе обеспечена. Сегодня Джошуа достался неудобный соперник. Ничего, бывает. Главное, чтобы все соперники не становились неудобными. Так тоже бывает. Зритель тогда может заскучать, а заскучавший зритель, как заскучавшая жена, часто идет на сторону.
