Неизвестный Валуев. Отрывки из книги чемпиона мира «Мои 12 раундов», вышедшей в издательстве «Аст»
ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ БОКС
Как известно, свою очередную защиту звания чемпиона мира по версии WBA российский боксер Николай Валуев проведет 20 января в Базеле. К этому событию и будет приурочен выход в свет книги «Мои 12 раундов».
Эта увлекательная биография появится на прилавках благодаря издательству «АСТ», а написана книга самим чемпионом мира совместно с известным питерским журналистом Константином Осиповым.
Главная ценность этой книги состоит еще и в том, что на ее страницах впервые будут опубликованы дневники Валуева, которые он ведет практически со школьных лет. Также биография иллюстрирована редкими фотографиями, которые раньше никогда не публиковались.
Корреспонденту «СС» Владиславу БЕЛЯКОВУ удалось пообщаться с авторами книги.
Константин ОСИПОВ:
– Мысль о том, чтобы издать биографию Николая Валуева, родилась давно. По крайней мере, задолго до того, как он стал чемпионом мира. Уж больно интересно было больше разузнать не только о спортивных достижениях, но и о повседневной жизни этого гигантского человека. Тем более что на протяжении долгих лет Николай и сам вел свой дневник, отдельными фрагментами из которого он был не прочь поделиться с читателями. Ведь свои наблюдения о жизни, о друзьях, о семье наш герой начал задолго до того, как добыл в Берлине золотой пояс чемпиона. А уж когда Валуев взошел на эту вершину профессионального бокса, то болельщики и вовсе стали требовать издания такой книги.
Здесь уже так называемый «Дневник Валуева» приобретал более многослойную палитру. Ведь тем и дороги для нас оказались эти очень откровенные странички, написанные человеком, идущим к своей мечте. Трудно переоценить читательский интерес к авторским размышлениям любой «звезды». А уж тем более такого великана, как Николай.
В этих дневниках все безумно интересно!
Как мальчик Коля выделялся в школе своим гигантским ростом? Почему он сменил баскетбольный мяч на диск? Что чувствовал, когда впервые вышел на ринг? Когда встретил свою первую любовь?
Ответы на все эти вопросы есть в воспоминаниях Валуева.
А еще для большой и серьезной книги я собрал мнения и комментарии людей, оказавших влияние на будущего чемпиона мира. Вот поэтому на страницах вы встретитесь не только со звездами ринга, но и с губернатором Петербурга Валентиной Матвиенко, индийским общественным деятелем Шри Чинмоем, великим менеджером Доном Кингом и многими, многими другими…
При этом не надо думать, что «Мои 12 раундов» – это сухая, протокольная биография чемпиона мира по боксу. Нет! Это, скорей, яркий фейерверк из событий, фактов и явлений, объединенных в одно повествование личностью Валуева. Думаю, что книгу с удовольствием прочтут не только спортивные болельщики, но и широкий круг читателей.
Николай ВАЛУЕВ:
– Книга – это одна из немногих моих возможностей пообщаться с болельщиками. Вот поэтому я с удовольствием и предоставил свои дневники издательству, даже несмотря на то, что они весьма откровенные. Все-таки, я думаю, что интервью для газет и телевидения в полной мере не раскрывают всех аспектов жизни спортсмена. Да и не всегда, естественно, у меня есть время на долгое и серьезное общение с журналистами. Впрочем, и многим репортерам, честно говоря, недосуг вникать в тонкости бокса или бытовые проблемы чемпионов. Вот и получаются некоторые статьи и сюжеты поверхностными. А книга – совсем другое дело. Надеюсь, что здесь ценители бокса найдут ответы на многие вопросы. Ну и потом, моему товарищу и журналисту Константину Осипову удалось найти очень точную форму повествования о таком сложном явлении, как профессиональный бокс.
ФРАГМЕНТЫ ИЗ КНИГИ
ВАЛУЕВ О РОДИТЕЛЯХ
…Очень жалею, что мой отец не дожил до моих больших побед, ведь Сергей Николаевич души не чаял во мне. Папа очень хотел сына, и родился я. Назвали меня в честь деда по отцовской линии, то бишь Николаем.
В моей семье всегда отрадой и любовью была наша дача в Вырице. О тех детских годах я часто вспоминаю, когда бываю там сейчас. Напомню, что тогда вся страна взялась давать своим рабочим земельные участки под садоводства и дачи. В числе многих мои родители решили взять свои шесть соток. Как раз такая акция проходила на мамином заводе.
Отец настоял на том, чтобы мама получила участок, так как он давно об этом мечтал. Правда, впоследствии мама мне рассказала, что была против дачи, ведь участок дали в
Я еще спросил его, что, видимо, строить дом. Отец сказал примерно что-то утвердительное. Я сразу представил себе, что где-то в поле лежат доски и бревна, а мы соответственно будем из них что-то строить.
А когда я вырос, так отец часто брал меня на тяжелые работы. Я занимался легкой атлетикой, это даже где-то шло мне на пользу. Хорошо помнится, как я воевал с пнями, корчуя их с помощью лебедки, как разгружал машины песка, торфа или щебня. Всегда и во всем отец, строя что-нибудь, вкладывал душу, работал с большим энтузиазмом. Он часто любил повторять, что делает это не для себя, а для нас с мамой. Ну в принципе жизненный закон родить сына, построить дом и посадить дерево он вполне воплотил. На все сто процентов. Дачу также помогали строить и два моих деда, так что для меня она как общая память о моих родных. Отец так и умер на даче как раз накануне моего боя на Играх доброй воли в Санкт-Петербурге. Он сильно переволновался за меня.
Видимо, в этом есть преемственность поколений, ведь я со своей будущей женой познакомился на дне рождения у моего друга, как и мои родители первый раз увиделись на юбилее товарища моего отца.
Считаю, не вправе не рассказать о своих родителях. Моя мама родилась в Ленинграде, и в ее жизни тоже был интернат, но только не спортивный. Там же она получила свою первую профессию — шлифовальщица.
Отец тоже родился в Ленинграде и, окончив десятилетку, ушел в армию. После армии у него было много работ различного профиля. Я гордился тем, что мой отец владеет восемью профессиями, помню, как в школе мы писали на эту тему сочинение. Мама вышла замуж за отца в 20 лет, а ему исполнилось 25. Очень часто многие принимали меня за мужа моей мамы, естественно, когда я перескочил 20-летний рубеж.
Это факт, что моя мама Надежда Михайловна не выглядит на свой возраст. Она обладает удивительно мягким характером и коммуникабельностью. Совершенно мягко может находить общий интерес с людьми, за что мои друзья очень ее любят. У нее несколько философский взгляд на жизнь и удивительная способность обходить препятствия без потерь. Я бы даже сравнил ее убеждения с философией буддизма.
Отец же, напротив, был человеком жесткого, где-то бескомпромиссного характера, но с богатым внутренним миром. Я читал его дневники, посвященные маме, и был удивлен, как под внешностью такого волевого человека может скрываться душа романтика. Отец всегда вызывал у меня уважение. Поэтому у нас с ним не было никогда недомолвок. Я с радостью рассказывал ему о своих неудачах, победах и переживаниях. Очень жаль, что он рано ушел из жизни, в 45 лет, так и не успев многого мне передать. Из-за занятий спортом у нас было мало времени для общения с ним, и я часто жалел об этом безвозвратно упущенном мною времени.
Мама потом сказала, что он очень хотел поехать посмотреть, уже собрался на следующий день ехать, но не успел. Удар хватил его прямо на улице, возле магазина. Мать пережила жуткую ночь, везя его в городской морг, да еще по дороге попав на развод мостов. А я в эту ночь ехал в поезде из Москвы со сборов в Подольске. Там я готовился к Играм доброй воли в составе сборной России. В сборную я попал, став серебряным призером чемпионата России в Санкт-Петербурге. Это было весной 1994 года.
Теперь перед каждым боем я приезжаю на могилу к отцу. Это уже как ритуал. Мы похоронили его дома у Красного Села, в очень тихом красивом месте.
О САМОМ СКАНДАЛЬНОМ ПОЕДИНКЕ
Вообще на заре своей «гладиаторской» карьеры много самых разных боев провел Валуев, всякое случалось. А один бой даже закончился без объявления победителя.
О том, что произошло 7 мая 1999 года в Праге, вспоминает сам Николай:
– Моего соперника звали Андреас Сидон, он немец по национальности, вроде даже сейчас является чемпионом Германии. Но как боксер Сидон мне совсем не интересен, у меня отношение к нему такое, как отношение, наверное, моего сына к цирку. И цирк в том поединке и произошел на самом деле. Я уверенно переигрывал этого Сидона, и рефери остановил бой, ввиду невозможности продолжения поединка, объявив мою победу.
А после того как нас развели по углам, Андреас вдруг позволил себе несколько неприличных жестов в мой адрес, как бы вызывающих меня опять на драку. Сидон давал понять, что он в порядке, и судья поторопился.
В общем, немец меня спровоцировал. Рефери ушел с ринга, а мне просто после этого ничего не оставалось, как согласиться опять сражаться с ним. Может быть, я зря пошел у него на поводу, но я в принципе сегодня об этом не жалею. И тут начался уже не бокс, а шоу какое-то. Количества бутылок, прилетевших на ринг, я не знаю, подсчету не поддается. Слой шампанского и пива, в котором мы плавали на этом ринге. Там настил не впитывал воду, он такой был полиэтиленовый. И вот мы с ним пихались еще минуты три. Кто-то из болельщиков бил в гонг, а у него этот гонг другие фанаты выхватывали, чтобы бой продолжался. Все что-то орали, в общем, очень весело провели время. Фактически можно было даже и ногами драться, и ничего бы нам за это не было. Такое вот шоу с Сидоном.
Но, конечно, это лишь досадное исключение из правил, ведь в основном ринг давал мне исключительно положительные эмоции. Благодаря боксу я объездил весь мир. Где я только не выступал – в Австралии, Японии, Южной Корее, США, Чехии, Германии, Украине, Белоруссии.
ОБ УВЛЕЧЕНИИ ОХОТОЙ
Эта охота была зимой.
Рано утром, отмахав на УАЗиках километров 70, мы прибыли в угодья. По дороге некоторые «охотники» добавили еще по
Егерь, поморщившись, коротко проинструктировал нашу сборную команду и уехал в оклад на буране. Обрезав остров, он прикатил обратно, отдал краткие указания загонщикам с собаками и махнул рукой в сторону оклада, приглашая нас идти за собой. Первым условием, естественно, было хранить молчание. Самых «хорошеньких» он оставил на дороге и недалеко от машины, что оказалось очень кстати. Пройдя на номера, мы затаились.
Вскоре зимнюю тишину леса разорвал далекий собачий лай. В тот же момент я услышал, как на номере рядом зазвонил телефон. Неслыханное дело – не выключить мобильник на охоте. Но хозяин, а его скрывала пушистая ель, азартно объяснял, наверное, жене, что он стоит на номере и вот уже сейчас на нас выйдут кабаны. Ни на каких кабанов при таком раскладе надеяться не приходилось. Зверюшки тоже не дураки, прошли вдоль стрелковой линии, прикрываясь кустарником и деревьями. Собаки в загоне задавили двух поросят. На том авантюра закончилась. С самого начала видно было, что это чистой воды везение.
Но веселье продолжалось. Когда собаки вышли на номера и все собрались вместе, незадачливому обладателю сотового пришлось много услышать в свой адрес «лестных» отзывов. Оказывается, в тишине его мобильник был слышен далеко в лесу. Мы выстроились в линию и пошли обратно.
Вдруг собаки бросились влево, сразу же раздался визг свиней. Я шел одним из первых. Сделав несколько гигантских скачков по сугробам, я увидел интересное зрелище. Собаки держали за загривок кабана-сеголетка. Стрелять было нельзя. Пришлось отставить ружье вбок и добрать кабанчика ножом. Быстро разделав его, мы двинулись дальше. У машин мы обнаружили двух мирно спящих на снегу «охотничков».
Продрав глаза и узнав, что мы вернулись с кабанятинкой, они бурно продолжили веселье, но уже по обычаю «на кровях». Вот так вопреки всему здравому смыслу иногда заканчиваются, казалось бы, безнадежные охоты. Ведь по раскладу мы должны были вернуться «с носом». Почему стадо кабанов, которое учуяли собаки после оклада, не ушло подальше в лес от линии стрелков, для нас осталось полной загадкой.
О ЗНАКОМСТВЕ С БУДУЩЕЙ ЖЕНОЙ
…Первый раз я увидел Галку на дне рождения у своего друга.
Чтобы несколько перемешать компанию, отец приятеля посадил меня рядом с маленькой жгучей брюнеткой. Это была Галя.
Мы познакомились. У Гали в тот вечер было творческое настроение, и интереса ради она стала всячески ухаживать за моей тарелкой, при этом часто повторяя: «Что ты хочешь, дорогой?» Ее и меня это жутко забавляло.
Мы разговорились. Она училась на последнем курсе ФИНЭКа на факультете международных отношений. Меня она не знала, но что-то слышала про боксера Валуева по телевизору или радио.
Мне очень понравилась ее реакция, она ничуть не восхищалась мной, не высказала никакого удивления. Ей просто было интересно пообщаться со мной, как с человеком. Мы договорились созвониться. Правда, я об этом несколько забыл. Галя позвонила мне через день и устроила маленькую взбучку по телефону. Я был ошарашен и первые минуты просто ее слушал. Такой реакции я менее всего ожидал от девушки, с которой виделся всего один раз. Я не грубый человек и дал ей понять в общих выражениях, что она глубоко заблуждается, я ей не муж, и все такое. Кажется, она поняла позже, что сморозила нечто из ряда вон выходящее. Со мной никто так не разговаривал. Но что интересно, меня это задело, и я решил, что точно встречусь с ней.
Так и завязались наши отношения.
Первое время я относился к Галке как к избалованному, капризному, сумасбродному маленькому ребенку. Но это была оболочка. Под ней скрывалось очень чуткое сердце, богатый внутренний мир, тщательно скрываемый от других, пытливый ум, а я никогда не любил глупых женщин.
А еще я заметил, что родители и природа наделили Галю большой добротой и даже простотой, которой впоследствии часто многие пользовались. Она никогда не хотела выглядеть такой, какой надо, а старалась быть всегда самой собой, со всеми достоинствами и недостатками. В общем, показывала товар лицом.
Галка носила на себе минимум косметики, и это тоже мне очень нравилось.
О СВОЕМ РОСТЕ
…В пятом классе я вымахал до
Дело было в августе. Мои родители на выходные рано утром уехали на дачу, а я решил к ним приехать попозже, после тренировки. Добрался я до станции уже ближе к полуночи, а когда вышел из электрички, на улице совсем стемнело.
А тут еще надо заметить, что отец попросил меня захватить с собой алюминиевые трубы. И вот представляете себе картину, тьма стоит кромешная, фонарей нет, движется такой «дядя» по проселочной дороге и связкой труб размахивает. А я еще плеер врубил на всю катушку, ничего не слышу, иду быстро – почти бегу, домой тороплюсь.
И вдруг вижу впереди маячит женская фигура. Ну, я на эту тетку сначала внимания не обратил, иду, музыку напеваю. И тут до меня начинает доходить, что даже при всей моей скорости расстояние между нами не сокращается. Я прибавляю, она прибавляет. Вдруг я понял, что это женщина от меня в ужасе убегает, пытаясь сохранить более или менее безопасную дистанцию. А когда я поравнялся с «попутчицей», то она остановилась как вкопанная, и я увидел на ее лице неподдельный страх.
Я спокойно дальше прошествовал, а эта дачница еще долго стояла, за сердце держалась. Даже сквозь громкую музыку я услышал за спиной вздох облегчения.
Редакция благодарит издательство АСТ за предоставленные главы и фотографии из книги «Мои 12 раундов».
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МАМЫ БОКСЕРА НАДЕЖДЫ МИХАЙЛОВНЫ
– В детстве Коля не доставлял нам с отцом никаких проблем. Учился он всегда хорошо, я бы даже сказала, как-то легко. Что такое «тройки», а уж тем более «двойки», мы вообще не знали. Да и на поведение сына учителя никогда не жаловались. Мы и в его дневник-то редко заглядывали. Коля был постоянно чем-то занят, ходил в театральный кружок, очень там ему нравилось в спектаклях школьных участвовать.
Вот только все всегда удивлялись, а в кого это наш сын вырос таким гигантом? Мы-то с отцом невысокие, а эти гены, видимо, перешли от Колиного прадеда. Вот тот был гигантом, ростом под два метра. В гражданскую войну прадед даже был знаменосцем какого-то полка в Красной армии. Но, к сожалению, все семейные архивы, фотографии наших предков сгорели во время блокады Ленинграда.
Особый разговор о папе Николая, и эти воспоминания всегда носят грустные нотки.
У Сергея Николаевича было очень больное сердце. Это следствие ангины, перенесенной на ногах еще в детстве. Даже врачи удивлялись, как это он так долго прожил с таким заболеванием. Но мой муж никогда не жаловался, не перекладывал свою боль на близких людей, а жить старался полнокровно. Но вот 25 июля 1994 года Сергея Николаевича не стало. А Коли в это время не было дома, он находился вместе со сборной России по боксу в подмосковном Подольске. Они готовился там к Играм доброй воли, которые должны были начаться в Петербурге буквально со дня на день. Поначалу мы даже Николаю не говорили о трагедии, но когда он вернулся, то сам все узнал.
Я, конечно, отговаривала Николая участвовать в Играх, но он все равно вышел на ринг. Ради памяти об отце. Понимаете, Сергей Николаевич был для Коли гораздо больше, чем просто папа. Они были большие друзья.
