Олимпийский чемпион Александр Лебзяк: Бойкот СМИ – решение руководства команды
СОБЫТИЕ ДНЯ. БОКС. ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ
ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ
Как уже писал «Советский спорт», на чемпионате Европы российские боксеры не общаются с журналистами. Наш корреспондент попросил прокомментировать бойкот, объявленный СМИ, бывшего тренера сборной, олимпийского чемпиона Александра Лебзяка.
Между прочим, мораторий на общение с прессой объявлен уже во второй раз: на чемпионате мира в Милане команда также игнорировала СМИ.
– Это решение руководства команды, – объяснил Александр Лебзяк, в бытность которого главным тренером никаких бойкотов не было. – Но надо было подойти, объяснить все по-человечески. А когда просто отворачиваются… Не думаю, что это правильно. Когда человек общается, он настраивается на предстоящий бой, на то, чтобы защитить честь страны, сам себя мобилизирует. А когда молчит, даже не знаешь, что от него ожидать…
От редакции. Лейтмотивом пресс-конференции перед чемпионатом, на которой присутствовало все руководство ФБР (Федерации бокса России) и сборной, было пожелание вместе работать на благо российского бокса. Журналисты улыбались чиновникам и тренерам, тренеры и чиновники – журналистам. Через пару дней чиновники отгородились от СМИ охраной и барьерами VIP-лож, а боксеры и некоторые тренеры просто отвернулись от журналистов.
Странное дело: неужели бокс – далеко не самый рейтинговый вид спорта – не нуждается в нормальном освещении? Неужели две-три минуты, потраченные на общение с прессой и обязательное пожелание удачи, могут так сильно повлиять на психику спортсмена?
– Поехали отсюда! Что с «пиджаками» разговаривать? – с такими словами покидали вчера «Мегаспорт» телевизионщики с канала, освещающего турнир в прямом эфире, отчаявшись получить комментарий боксера.
Кстати, вовсю общавшийся с прессой перед боем с нашим Сергеем Водопьяновым Денис Макаров, выступающий за Германию, тот поединок уверенно выиграл. Ни Водопьянов, ни его тренер не разговаривали ни до, ни после поединка: сначала из-за бойкота, потом, потому что их слова уже никому не были интересны.
