Сохранить лицо
Катмен – человек, который прямо на ринге помогает боксеру сохранить лицо... Между раундами у него есть всего минута, чтобы разгладить гематому, закрыть рассечение и нанести тончайшим слоем специальный вазелин. Почему этого не может сделать даже опытный нейрохирург, нам рассказал катмен из команды Александра Поветкина Дмитрий Лучников.
«ДАВНО ХОТЕЛ ПОРАБОТАТЬ НА БОЕ ПОВЕТКИНА»
– Само слово образовано из двух английских cut – резать как глагол, рассечение, порез как существительное и man – человек. Получается что-то вроде «человек, который занимается рассечениями». В общем-то и существует два основных типа повреждения: гематома и рассечение. В 30‑е годы, кстати, гематомы часто самостоятельно превращали в рассечения: брали, например, заточенную монету, прорезали кожу и выпускали кровь, чтобы гематома не затягивала глаз, не закрывала обзор. Из того времени можно довольно много веселых историй найти.
– Давайте к нашему времени: вы работали на бое Поветкина, и Саша в нем доминировал постоянно. Катмен в таком бою скучает?
– Ни в коем случае! Во-первых, на лицо боксера перед каждым раундом тонким слоем наносится специальный вазелин. Кожа от него становится эластичнее, перчатка у соперника ложится не так плотно, соответственно появляется дополнительная защита от рассечений. Второй момент – если катмен начал работу, когда гематома заметна всем, – это неправильно. Какие-то вещи надо пресекать на старте. Иногда я вообще могу работать интуитивно: просто смотрю, куда приходятся удары, какая дистанция, и понимаю, что там могут быть повреждения, там сейчас надо будет использовать холод, утюжок
(подробнее об инструментах см. ниже).
Именно в тот вечер у Александра под глазом появилось небольшое покраснение. С этим надо было плотно работать холодом, каждый раунд.
– Бой с Поветкиным – особый вызов для профессионала?
– Тут три момента. С одной стороны, я всегда буду работать одинаково по части требований к себе, потому что это твое имя, твоя репутация. Другое дело – супертяжелый вес. Даже на фоне других он считается чуть ли не отдельным видом спорта, а тут ты работаешь с самым популярным тяжеловесом России. На самом деле мы давно знакомы с Сашей, и очень давно хотелось поработать на его бое, но все у нас никак не получалось.
Наконец, если взять чисто профессиональный аспект, у Александра довольно низкая предрасположенность к травмам. Если посмотреть его предыдущие бои, сложно вспомнить какие-то серьезные повреждения на лице у Саши. Хотя Поветкин из тех, кто может начать рубиться, а это всегда риск.
– Бывает по-другому?
– Иногда боксер пропускает неакцентированный удар, а выглядит это так, будто его ударили саблей.
– И вы говорите тренеру: «Снимаем его»?
– Нет. Здесь очень важно четко понимать роли каждого. Даже когда стало известно, что буду работать в Сашиной команде, первое, что сказал тренеру: «Вы – босс, я ваша тень, я делаю свою работу, решения принимаете вы». Не могу принимать решение о снятии бойца, могу только дать прогноз.
Например, в это воскресенье работал на бое Димы Чудинова и в какой-то момент прямо, глядя ему в глаза, сказал: «У нас могут быть проблемы, рефери может снять в любой момент». Потому что там было реально большое рассечение и моим долгом было предупредить боксера.
«ДЕНИСА НАДО БЫЛО СНИМАТЬ РАНЬШЕ»
– Бой Лебедева и Джонса нужно было остановить на несколько раундов раньше. Отвезти к врачу, они бы сделали пункцию, откачали жидкость и оказали бы квалифицированную помощь. Был риск, потому что в районе глазного яблока создалась зона высокого давления, в которой находятся и глазные нервы, и глазное яблоко.
На самом деле человек, который занимался травмой Дениса, делал все, что мог, но скорее всего ему не хватило опыта. Нужно было начать работать утюжком уже тогда, когда появились предпосылки к травме, этот момент просто нужно чувствовать.
– На второй бой персоне катмена уделили большее внимание, но не пригласили вас. Расстроило?
– Было понимание, что с Денисом будет работать хороший профессионал, поэтому нормально воспринял. Тогда катменом у Лебедева был Эдди Аккавэй из США, но в принципе конкуренции нет, скорее братство. Все-таки профессия редкая. Не скрою, был бы рад поработать во втором бою Дениса, мне хотелось увидеть, как наш боксер побьет Джонса, потому что был принципиальный вопрос, но сожаление есть только от того, как тот бой закончился.
– Аккавэя мне отрекомендовали как дипломированного анестезиолога, это имеет какое-то значение?
– Здесь скажу безотносительно Эдди – у меня долгое время был комплекс перед профессиональными врачами. Но мне кто-то из друзей-докторов признался, что в тех условиях, в которых работаешь на ринге, обычный доктор, даже высокого класса, мог бы оказаться неэффективным. Во-первых, есть только минута, во-вторых, нужно понимать, с какими повреждениями работать в первую очередь, и даже психология влияет. Если рефери перед боем знает, что в углу работает квалифицированный катмен, он часто оставляет боксеру больше шансов при повреждении. На всех нормальных судейских семинарах говорят: «Дайте катмену поработать».
– Но минуты всегда не хватает, верно?
– Всегда хватает. Раньше не хватало, но сейчас начал чувствовать время буквально до двух секунд, поэтому распределяю грамотно. Тем более чистой минуты почти никогда не бывает, обычно в распоряжении около 50 секунд, но с опытом и их учишься распределять оптимально, поэтому времени между раундами достаточно.
«ДО СИХ ПОР НЕ УВЕРЕН В ОДНОМ МОМЕНТЕ»
– Один из самых громких боев в истории – Леннокс Льюис против Виталия Кличко остановили из-за рассечения, справедливо?
– Пересматривал его, в том числе и с этой целью. Считаю, что там было 50 на 50. То, что у братьев очень высокого уровня катмен, нет сомнений, как и тот момент, что у Виталия тогда была очень серьезная травма. А снимать или нет, мне правда кажется, что можно было принять любое решение, я бы дал возможность еще подраться.
– Есть какой-то момент, за который вам стыдно как профессионалу?
– Случая, чтобы я делал откровенную глупость, не могу вспомнить. Наверное, потому что всегда ответственно подходил к своей профессии. Первые год-два работал практически бесплатно, для опыта. За два-три дня до боя брал листочек с ручкой и сидел-расписывал все варианты того, что может случиться. Был один бой, когда нашего боксера сняли из-за травм. У человека одновременно открылись два рассечения и две гематомы вокруг одного глаза. А потом американский тренер спортсмена сказал мне: «А нужно было сначала работать с гематомами».
Я тогда держал две ватные палочки в рассечениях под бровью и над бровью, обрабатывал гематому под глазом, и лезла еще одна. Где мне взять еще одну руку, чтобы работать со второй гематомой?
После замечания американца я расстроился, принял на свой счет, но, во-первых, там сам боксер уже устал от всего и не хотел боксировать, а во-вторых, у него соперник бил точно в поврежденный участок. Однако слова американца теперь для меня как вопрос на все времена: «А может, тогда правда надо было работать с гематомами?».
БЫЛО ДЕЛО
Человек пропустил удар в начале раунда, к концу у него выросла гематома, как вторая голова. Тут берется ледяная грелка и с большим усилием вдавливается в это место. Прям с силой берешь и давишь. Потом накладываешь вазелин, смешанный с адреналином.
Мой друг Юрий Нужненко – это был кошмар для катмена. Человек за бой мог получить от четырех до шести рассечений. Один раз у него просто веко повисло на двух сантиметрах кожи. Наверное, единственный случай, когда я сказал: «У тебя последний раунд, если ты его сейчас не уронишь, нас снимают».
Я впервые так заговорил с боксером, но там действительно веко держалось слева на кусочке кожи и справа так же, а посередине дыра.
Мы приехали с Вячеславом Сенченко на бой против Рикки Хаттона, человека, который завершил карьеру Кости Цзю. Все считали, что нас привезли на убой: был поединок в Манчестере, а Вячеслав еще и демонстративно вышел в майке «Юнайтед», тогда как весь зал и сам Хаттон были в футболках
«Манчестер Сити». И когда 15 000 человек встают и показывают тебе определенный жест, это определенным образом электризует.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Дмитрий ЛУЧНИКОВ
родился 12 апреля 1977 года в Москве.
Юрист по образованию, также закончил медучилище, начал работать как катмен в 2005 году. За карьеру принял участие в нескольких сотнях боксерских поединков. В том числе в боях Руслана Проводникова, Александра Поветкина, Дмитрия Пирога и Василия Ломаченко.
Владимир Хрюнов: Я попрошу дисквалифицировать судью
Дмитрий Чудинов: Результаты моих ошибок у меня на лице
Минотавру — 38! Самые важные бои легенды ММА Антонио Родриго Ногейры (видео)
@MMASovsport - специальный твиттер «Советского спорта» о боксе и MMA.
