Сергей Карякин: В турнире с Алехиным и Капабланкой боролся бы за первое место

Победитель Кубка мира по шахматам Сергей Карякин накануне московского турнира претендентов дал эксклюзивное интервью Sovsport.ru.

«Возможно, я был вундеркиндом в 12 лет»

– В турнире сильный состав. Задачи самые высокие?
– Конечно. Бороться всегда нужно за первое место. Иначе зачем играть.

– 12 января вам исполнилось 26. Когда перевалили «четвертак», не подумали: «Какой же я старый»?
– 12 января прошлого года мой телефон не умолкал ни на минуту – звонили, поздравляли. Дома было много гостей – одни приезжали, другие уезжали.
Старый? Нет, об этом пока не думал. А если подытожить первые четверть века, то могу сказать, что мне не стыдно, как я эти годы прожил. И надеюсь, что за следующие 25 лет мне тоже будет не стыдно.

– Сергей, я не очень понимаю, как можно в 12 лет стать гроссмейстером. Разъясните?
– Да я и сам не понимал тогда. Всегда считал, что гроссмейстеры – это люди из космоса. А когда сам стал, даже не понял. Только спустя, какое-то время осознал.
Но могу сказать, что всего этого я добился упорной, большой работой. Ежедневной работой по несколько часов, начиная с шести лет.

–Таких, как вы, называют вундеркиндами.
– Возможно, я им был в 12 лет. А сейчас я гроссмейстер, участвую в супертурнирах, пытаюсь совершенствоваться. И надеюсь, что моя карьера будет долгой и успешной.

– Вы уходите от ответа. Так вот я вам скажу: вы и есть самый настоящий вундеркинд.
– В какой-то степени.

– Не в какой-то, а вы соответствуете всем параметрам чудо-ребенка. Вы были внесены в Книгу Гиннеса, как самый молодой гроссмейстер в мире. Кто-то ваше достижение перебил?
– С тех прошло почти 14 лет. Никто не перебил за эти годы.

«Фишер почти не ошибался»

– Вы росли на партиях классиков. Кто из них самый любимый?
– Таких несколько: Алехин, Таль и, конечно, Фишер. Очень чистые партии у него, он почти не ошибался.

– Судя по названным именам, вам по душе комбинационный стиль.
– Да, по душе. И еще Карпов один из любимых.

– Но Анатолия Евгеньевича к приверженцам комбинационного стиля не отнесешь.
– Но он, как и Фишер, тоже очень цельный шахматист по своему стилю. Нас связывают хорошие отношения, я периодически заглядываю в гости к Анатолию Евгеньевичу, мы общаемся и играем в блиц.

– Кто чаще выигрывает?
– У Анатолия Евгеньевича много забот в жизни, он не является практикующим гроссмейстером. Но могу сказать, что наши партии проходят в упорной борьбе.

«Все чемпионы мира – гении»

– Когда разбирали партии классиков, не возникали мысли: как же так можно играть, это же космос?
– На меня в детстве произвела впечатление книга Алехина, где он разбирал партии супертурниров 1924–1927 годов в Нью-Йорке. При изучении партий из этой книги такие мысли иногда посещали. На то это и космический уровень, чтобы на нем учиться.

– Кто из них был гением?
– Все чемпионаты мира. 

– Но позвольте, Макс Эйве гением вроде как не считался…
– Да, Эйве в меньшей степени был гением, но случайно чемпионами мира не становятся. Поэтому Эйве можно поставить в этот ряд с полным основанием.

– Есть еще целая плеяда шахматистов, которые не стали по разным причинам чемпионами мира, но тоже считаются великими: Тарраш, Бронштейн, Керес, Корчной, Ларсен…
– Да, согласен, этим великим людям не хватило совсем немного до звания чемпиона, но от этого они не остались в истории менее великими.

– Классики сильнее нынешней элиты? Только объективно.
– Без ложной скромности скажу: наше поколение тоже умеет хорошо играть в шахматы. Но сейчас классикам было бы с нами сложно бороться, в их время не было компьютеров.

– Это понятно. Но вы в состоянии с высоты вашего уровня супергроссмейстера оценить их реальную силу. Зайдем с другой стороны: вы обладаете знаниями шахматной теории до 1936 года. На что вы могли бы рассчитывать в турнире с участием Алехина, Капабланки, Ботвинника?
– Думаю, поборолся бы за первое место, хотя это было бы сложно.

–Бент Ларсен как-то сказал: «Если делать все время хорошие ходы, то ваш соперник, скорее всего, будет отвечать тем же. Успех в игре приносит сочетание плохих и хороших ходов, так как это оказывает сильное влияние на соперников». Согласны с такой тактикой?
– Не очень согласен. Поэтому Ларсен и проиграл Фишеру матч со счетом 0:6. Фишер делал только хорошие ходы, а Ларсен не всегда.

«Даже против Карлсена можно бороться»

– Когда жуткий цейтнот, и позиция очень плохая, бьетесь до конца?
– Только до конца. Сдаться никогда не поздно. Я всегда верю в свои силы. И потом, поражение в партии – это не конец света. К поражениям отношусь философски.

– Кроме всех понятных качеств, сильный шахматист должен иметь психологическую устойчивость. У вас она есть?
– Я надеюсь. По крайней мере, так говорят все, с кем я играю.

– Как ее тренировать, повышать?
– Думаю, не так сложно: достаточно не сильно переживать после поражений.

– Допустим такую ситуацию: проиграли вы три партии условному Карлсену. Неужели после такого не появится страх именно этого соперника?
– Страх недопустим. Даже против Карлсена можно и нужно бороться, хотя он очень сильный соперник.

– Какой у вас с Карлсеном счет в классике?
– Одну я выиграл, три проиграл и у нас очень много ничьих – штук 12.

«Земфира на меня с удивлением посмотрела»

– Что у вас с вредными привычками: алкоголь, сигареты? За счет этого самооценку можно поднять – я же мужик!
– Алкоголь вреден для шахматистов. Он влияет на мозг, а мозг нужно беречь. А что касается курения, могу не без гордости сказать, что ни разу в жизни не брал в руки сигарету. Вот это я считаю круто!

– Футбол?
– Очень люблю. Болею за «Спартак». Недавно ходил на матч с «Краснодаром». У меня было приглашение в вип-ложу. Я там даже встретил Земфиру. Она на меня с удивлением посмотрела: «А это еще кто такой?» – читалось в ее взгляде.

– Являетесь ее поклонником?
– Нет. Мне Лепс нравится.

– Рождение сына должно было повысить чувство ответственности в разы.
– Безусловно! Раньше играл за двоих, теперь играю за троих.