Бонусы букмекеров
«Немца заколол штыком, а потом мне стало плохо». История легенды «Советского спорта»
Григорий Близнюк – сын Семёна Близнюка, который в 1970-х – начале 1980-х был заместителем главреда «Советского спорта». Он пришёл в редакцию, чтобы рассказать об отце-фронтовике и отце-журналисте. Семён Григорьевич встретил Великую Отечественную на Юго-Западном фронте, где чудом выжил. Потом был комиссован, стал журналистом, работал в Закарпатье, а затем стал одним из ведущих журналистов главной спортивной газеты страны.
В этом году 40 лет, как Семёна Близнюка не стало. Его сын принёс в редакцию отцовские снимки. И фронтовые, и редакционные, и те, что сделаны на разных международных соревнованиях. Есть о чём вспомнить, тем более накануне Дня Победы. Слово – сыну.
От гибели спасла… печка
Папа родом из села Липовец Винницкой области. В 1940-м ему 18 лет – отец поступает в Харьковское танковое училище. И с 1941-го воюет на Юго-Западном фронте. В 1942-м был тяжело ранен и в июне 1942-го комиссован. Прочитал в архиве о том, в каких местах велись в ту пору бои: все те же названия, что мы слышим и сейчас, во время СВО…
Как получил ранение отец? Заночевали в какой-то избе. Вдруг – обстрел. Немецкий снаряд попал точно в эту хату. Отец спал за печкой – она его и спасла от гибели, но не от тяжёлого ранения. А его товарищи, что лежали перед печкой, сразу погибли. Папин отец, мой дед, был врачом. Он с фронта не вернулся – погиб под Сталинградом при переправе через Волгу. Похоронен где-то в Волгоградской области в братской могиле…
Отец, как и многие фронтовики, про войну почти ничего не рассказывал. Оно и понятно: сегодня жив, а потом пуля пролетела – и ага... Помню, что говорил, как во время марша спал на ходу. Оказывается, и так может человек. А ещё я единственный раз спросил: «Пап, ты хоть одного немца-то убил?» «Да, – говорит, – в штыковой атаке заколол. Потом плохо было». Человека убить – даже лютого врага – не так-то просто.
Из «Закарпатской правды» - в «Советский спорт»
Отец ещё до войны хорошо рисовал. Наверное, мог бы стать художником, но пошёл по журналистской тропе. Ещё в войну начал сотрудничать с газетами, и в 1945 году его по партийной работе направили в Закарпатье, которое по итогам Великой Отечественной отошло Советскому Союзу. Писал в «Закарпатской правде». Отец любил волейбол – сам играл, тренировал и был судьёй. Писал о волейболе, передавал заметки в «Советский спорт», его заметили. И папа, и мама закончили филологический факультет Ужгородского государственного института. Мама работала на местном радио, а потом и на телевидении. А в 1969-м у отца появилась возможность перевезти нас с мамой и сестрой в Москву.
Папа писал не только о спорте и не только в газеты. У него есть книги про пограничников и разведчиков. Материалы для них он брал, в том числе работая в Закарпатье. Была у него задумка написать книгу про знаменитого разведчика Николая Кузнецова, которого под Ровно убили бандеровцы. Но в КГБ тогда не разрешили эту тему поднимать. Может, не хотели накалять обстановку. Ведь ещё в 1950-х в лесах вовсю орудовали бандеровцы. Это страшные люди, они хуже фашистов, очень жестокие и мстительные.
«Я съел шесть цыплят табака, а Озеров – 12»
Первая отцовская Олимпиада была в 1968-м, в Мексике, затем – в 1972- м в Мюнхене, где он стал свидетелем теракта, когда палестинские боевики убили 11 членов израильской сборной. Работал он и на зимних Играх – в Лейк-Плэсиде, в Сараеве. Отец и меня к работе привлекал. Правда, не на Олимпиадах. Но, например, на легкоатлетическом матче СССР – США в Ленинграде работали вместе. Я отвечал за статистику, доставку протоколов. Папа с ходу на основе своих записей в блокноте и того, что я ему приносил, диктовал заметку в стен-бюро. На следующий день открываешь газету – как всё складно у него получалось!
Отец был любитель поесть. Николай Николаевич Озеров – тоже. На каком-то из турниров встретились они в столовой, увидели там цыплят табака. «Я съел шесть, а Озеров – 12», – смеялся потом отец. Такие вот рекорды ставили. А ещё на каком-то турнире у папы приступ случился, потребовалась медицинская помощь. Но она же там платная – пришлось ему к своим командировочным добавить деньги от продажи редакционного фотоаппарата. Он пошёл куда-то на местную толкучку и заложил его там. Вернулся в Москву – купил здесь такой же фотоаппарат и отнёс в редакцию.
Вообще, отец всегда голодным до работы был. Публиковался постоянно. Лет 15 назад был ещё жив мой тесть. Он попросил меня разобраться на антресоли. Полез я туда, гляжу – что-то завёрнуто в старый «Советский спорт». Говорю: «Владимир Леонидович, давай на спор: открываю газету, и там наверняка папина публикация». Он спорить не стал, я газету раскрыл. Так и есть – большая папина статья.
Виктор Понедельник играл за «Советский спорт»
Я всегда больше настольным теннисом увлекался, лёгкой атлетикой. Ну и футболом, в который и сам играл немного. Как-то команда журналистов «Советского спорта» встречалась с командой сотрудников британского посольства на одном из полей в Лужниках. Отец привлёк меня, и на поле я вышел в защите. За нас же играл и знаменитый Виктор Понедельник, чемпион Европы и автор победного гола нашей сборной в 1960 году. В одном из моментов отдаю ему пас на ход между двух соперников – надо ускориться. И Виктор Владимирович мне с доброй укоризной: «Ты мне больше так не давай. Я ведь уже не бегу…»
Ни футболистом, как Понедельник, ни журналистом, как отец, я в итоге не стал. Хотя несколько публикаций под моим именем в «Советском спорте» есть. Я пошёл по инженерной части, работал на авиазаводе, но в 1985-м хотел получать второе высшее на журфаке МГУ. А отца как раз в 1985-м и не стало. И я бросил это дело…
Но воспоминания остались. И мне важно было поделиться ими с «Советским спортом». Отец прошёл большой путь: воевал, выжил, стал журналистом, освещал несколько Олимпиад в главной спортивной газете страны, стал редактором международного отдела и заместителем главного редактора. И работал до последнего, потому что это была его жизнь.
