Юлия Липницкая: У меня нет дома...
«ЗНАЛА, ЧТО ОНА УЙДЕТ И ЗАПЛАЧЕТ»
– По десять человек от класса, – рассказывает мне замдиректора по воспитательной работе Екатерина Солнцева. – Ребятам раздали листочки бумаги, и они писали фамилии тех, кто, по их мнению, достоит встретить Юлю. Тех, кто набрал наибольшее количество голосов, выбрали…
Все школьники с флажками, с плакатами в виде самодельных стенгазет, фотографии Юли и – расшифровка ее имени: «Юная. Лучшая. Яркая».
Одна из девочек заметно выделяется. Она держит в руках повидавший немало видов конек. Солнцева нас знакомит: «Это Милена Саар, она тоже занималась фигурным катанием, тренировалась на одном катке с Татьяной Волосожар и Максимом Траньковым».
Этот конек – ее собственный, Милене пришлось уйти из фигурного катания из-за травм. Но катание Юли она разбирает, как настоящий профессионал:
– Я была в Сочи с родителями полторы недели. Так что Юлю я видела не по телевизору, а вживую. Все, что она переживала на Олимпиаде, я чувствовала на расстоянии. Вообще я должна сказать – она действительно особенная. За нее как-то спокойно, ты знаешь: она выйдет на лед и не сделает ни одной ошибки. Ни на прыжке, ни на вращении.
– Но все-таки в личном турнире она осталась пятой.
– Не выдержала давления, этого сумасшедшего внимания. Это очень тяжело, очень, – совсем не по-детски рассуждает Милена. – Я так переживала за нее, вы не представляете. Смотрела на нее издали и уже понимала: Юля держится из последних сил. Но как только уйдет за кулисы, туда, где ее никто не видит, как же она там будет плакать… Я сама была готова заплакать вместе с ней.
– Юле в актовом зале будут задавать вопросы. О чем ты хочешь ее спросить?
– О четверных прыжках. У нас столько растет одаренных девочек в одиночном катании, сосчитать их не хватит пальцев одной руки. Это означает невероятную конкуренцию и в сборной, и на мировом уровне. Нужно делать что-то особенное, чтобы не потеряться среди них. Что же? Только четверной прыжок. Все к этому идет.
«ЛЮБИМЫЙ ПРЫЖОК – ВЫПОЛНЕННЫЙ»
Юля выходит из машины вместе с тренером Этери Тутберидзе. Одета подчеркнуто скромно. Джинсы, темно-синяя курточка с капюшоном. На нее мгновенно начинают сыпаться просьбы об автографе.
Дети тянут руки с современными телефонами: «Ты снял Липницкую?» – спрашивает прерывистым шепотом один мальчишка у другого. Товарищ его качает головой: «Смазано все получилось».
Весь асфальт исписан именем Липницкой, сердечками и восклицаниями: «Юля, ты молодец!». Что делать – Юля вынуждена идти прямо по рисункам, никак иначе она к крыльцу не подойдет.
По коридорам ее ведут быстро, совсем ненадолго она останавливается у стихотворения, сочиненного ребятами из 2 «Г»: «Ты вышла на лед, затронув сердца. Ты – наше солнце, ты – наша звезда».
Не будем судить строго маленьких поэтов. Они же – от души.
Некоторое время Юля проводит в директорском кабинете. А в переполненном актовом зале в воздухе разливается свинец нетерпеливого ожидания. На экране повторяются кадры с сочинским выступлением Юли.
Звучит «Не отрекаются, любя», после Олимпиады эта вещь ассоциируется уже не только с именем Пугачевой.
Липницкую вместе с Тутберидзе сажают за стол на сцене. Этот визит анонсировали как «открытый олимпийский урок», на самом деле то был просто разговор со школьниками. Дети в свободной форме задавали вопросы. Юля отвечала в своем стиле. Лаконично, с жестковатым юмором.
– Чем вас привлекло фигурное катание?
– Меня мама привела в фигурное катание, поэтому оно не меня привлекло, а маму.
– Что вы делаете в тех случаях, когда тренер не прав?
– Во-первых, тренер всегда прав. Если тренер не прав, смотри пункт первый.
– Что вы любите делать дома?
– Начнем с того, что у меня нет дома. Я живу в съемной квартире.
– Какие впечатления у вас остались об Олимпийских играх?
– Ну, позитивные.
– Кто служит для вас образцом?
– В общем-то никто.
– Мой любимый прыжок – двойной лутц. А какой твой любимый прыжок?
– Выполненный.
– Как вы себя чувствовали во время встречи с Президентом?
– Прекрасно, потому что он вел себя не как президент. А как обычный человек.
…Милене Саар по поводу четверных прыжков Юля заметила, что, по ее мнению, женщины начнут его делать уже в следующем сезоне.
«ПИСЬМО СПИЛБЕРГА ТАК И НЕ ПЕРЕДАЛИ»
Школьников отпустили, и их место тут же заполняется журналистами. Юля невольно успела уже снабдить нас множеством тем, требующих немедленного разрешения. Начиная с предложения Стивена Спилберга относительно роли, поступившего от голливудского режиссера под впечатлением от Олимпиады, и заканчивая ездой на необъезженных лошадях.
Письма Спилберга у Липницкой, как оказалось, нет. И неизвестно, сможет ли она когда-нибудь подержать его в руках… Пока ей известны лишь выдержки из письма. По словам Этери, Спилберг прислал это письмо «через одного человека, который нам пока его не передал, хотя мы, конечно, очень хотели бы, чтобы оно хранилось у нас. Такая память…».
О чем же на самом деле писал Спилберг? О том, что вся его семья «была в слезах, когда каталась Юля». О том, что она идеально точно воплотила образ в программе на музыку из «Списка Шиндлера».
Кстати, обе свои программы, – и «Список Шиндлера» и «Не отрекаются, любя» на чемпионате мира в Саитаме Юля будет катать в последний раз…
Четверных прыжков от себя лично в следующем сезоне Липницкая не обещает, она рассуждала «в общем». Единственное, что Юля и Этери пообещали с определенностью: ее фирменное вращение в вертикальном шпагате будет усложнено.
– Правда, – усмехнулась Тутберидзе, – за свои вращения мы не получаем каких-то особенных надбавок. Вращения необычные, а оценивают их вполне заурядно. Ставят «+3», а по идее должно же быть «+5», принимая во внимание сложность.
Я спросила Юлю о катании на необъезженных лошадях: как она решилась на это?
Реакция была уже, если можно так выразиться, фирменной:
– Да как решилась… Села, и все.
Чуть позже фигуристка все-таки выдала некоторые подробности:
– В деревне, под Екатеринбургом, где живут мои родственники и куда я часто приезжаю на лето, есть лошади… Они уже практически дикие. На них никто не ездит, потому что некому, просто выпускают их попастись в поле. Меня пытаются отговаривать: «Ты что? Ты же можешь получить травму!». Но меня отговаривать в таких случаях – бесполезное занятие. Правда, это было уже достаточно давно.
В Москве у меня нет возможности ездить верхом. Нет времени на это…
– Зная, как Юля любит лошадей, я специально договорилась с московским ипподромом, что она сможет приезжать туда, – дополняет тренер Юли Этери Тутберидзе. – Только пока она ни разу так и не доехала. Действительно нет времени. Особенно сейчас, когда до чемпионата мира остается чуть больше недели. Думаю, когда сезон закончится, Юля обязательно побывает на ипподроме.
