Отар Кушанашвили: Если Кононов справляется со своей работой, то я – Мбаппе!

Как сказал один хороший человек, посмотрев плохой фильм: «Смотришь – и цепенеешь от лютой безнадеги».

Это он еще игру «Спартака» не видел.

Но главный тренер, который все больше похож на изобличенного алхимика, оказался очень обидчивым парнем и решил не извинения за бездарную игру принести, а «подсвечивать себя в темноте».

Я даже представляю, как он, изобиженный, после каждого позора перечитывает статью Рабинера о себе, где его представили Копперфильдом с тончайшей душой.

За один тайм ему забивают три мяча, а могли забить еще пять, он ведет себя отстраненно, как селезень на пруду, но при этом он «справляется с работой». Оцепенело торча на бровке с видом человека, который, переиначивая Бабеля, не отличает футбол от простокваши.

Ловчев и «все остальные ветераны» «видят потенциал» у Кононова, а мне, мазурику, видящему только позор за позором, хочется спросить, какой, к чертям, потенциал, но спросить как-то неловко.

Потому хотя бы, что сначала Серафимович пишет о Кононове, как сладострастные девы пишут о Брэде Питте (или лично ему), а только что не газетный номер спустя намекает, в пандан всеобщему настроению, что у него нет и признака тех способностей, которых требует значительность его положения (впрочем, все, кто знаком с высоким штилем от Ловчева, который, когда кого-то костерит, останавливается в плевке от слова «чмо», должны оценить мою высокохудожественную интерпретацию).

Но я же не французский дидактический роман в диалогах пишу, я пишу про чувства и разум, про практику и теорию – и про то, что Кононов застрял между.

Где-то в арабской стране, победив на веселом турнире и радуясь победе так, словно выиграл Лигу чемпионов, забыв простую истину: падать и спотыкаться – это нормально; главное – помнить, что на твой вопрос, почему это происходит именно с тобой, нет никакого секретного ответа.

Если О.К. справляется со своей работой, я – МБАППЕ.