«Каждый день сдаю экзамен…»

ЛИЧНОСТЬ МИОДРАГ БОЖОВИЧ. В отечестве, где не жалуют доморощенных пророков, должны, по идее, с пиететом относиться к залетным варягам. В принципе так оно и есть в государстве Российском. За исключением, пожалуй, футбольного хозяйства, в котором почему-то
news

ЛИЧНОСТЬ

МИОДРАГ БОЖОВИЧ. В отечестве, где не жалуют доморощенных пророков, должны, по идее, с пиететом относиться к залетным варягам. В принципе так оно и есть в государстве Российском. За исключением, пожалуй, футбольного хозяйства, в котором почему-то не приживаются легионеры в ранге главных тренеров команд премьер-лиги.

Исключение составляет, пожалуй, лишь северянин Адвокат, ставший своим в северной же Пальмире. Оно и не мудрено: Петр прорубил с брегов Невы окно в старушку Европу, через образовавшийся пролом Дик и забрался на капитанский мостик «Зенита».

Компанию голландцу в элитном клубе пришедшихся к нашему футбольному двору заморских спецов может составить Миодраг Божович. В первый сезон работы в России сорокалетний черногорец вывел все в тот же европейский футбольный свет дотоле не блиставший пермский «Амкар», а теперь ставит игру «Москве». Вроде бы неплохо получается…

ТРАФИК ИЛИ ГРАФИК

— Кино любите, Миодраг?

— Конечно. Российское, в том числе. Правда, смотреть удается не слишком часто. «Адмирал» — последний фильм, который видел.

— А картина «Москва слезам не верит» вам знакома?

— Только по названию. Слышал, это советская киноклассика, в свое время вроде бы даже «Оскаром» отмеченная.

— И смысл фразы, вынесенной на афишу, улавливаете?

— Что тут непонятного? Ваша столица, как, наверное, и любой другой мегаполис мира, не особенно расположена к сантиментам. Это жесткий город, в который люди приезжают, чтобы добиться успеха.

— Вы в том числе?

— Разумеется. Это главная моя цель. Пока провел в Москве не слишком много времени, чтобы многословно рассуждать о ее плюсах и минусах, но первым делом в полной мере ощутил здешние пробки. Наверное, неоригинален, все на них жалуются? Действительно, такой трафик надо еще поискать! Это сильно отравляет жизнь. Дорога с «Автозаводской», где живу, до клубной базы в Мячково занимает час. Если повезет. А иногда можно и два потратить. Знаете, с чего я начал работу в команде? С опоздания на первую тренировку, проходившую в манеже «Динамо». Хотя выезжал из гостиницы с запасом, водитель обещал доставить в срок.

— И что вы сказали игрокам?

— Извинился и попросил в данном случае не брать с меня пример.

— А «самооштрафоваться», чтобы другим повадно не было?

— Это уже слишком. Я пока не использовал штрафы. Даже за опоздания. Не думаю, что с подобными вещами нужно торопиться. Зачем? Успеется. Кто из нас безгрешен? Всем людям свойственно ошибаться. Главное, чтобы потом они делали правильные выводы из случившегося.

— Игроков «Москвы» принято называть горожанами. А вы себя ментально кем чувствуете?

— Будь моя воля, предпочел бы поселиться не в столь густонаселенном месте, как это. Максимум — пара миллионов жителей, но не десять миллионов и не двадцать. Не забывайте, откуда я родом. Все население Черногории — пятьсот тысяч человек. Маленькая, уютная страна. В столице Подгорице, где у меня дом, тысяч двести народу, не больше. А родился я в 15-тысячном Мойковаце.

— Это на море?

— В горах. До побережья — часа два езды на машине. По нашим меркам, ужасно далеко, а в масштабах России — рукой подать. Все знают, что у вас очень большая страна, но одно дело — смотреть на карту, другое — ощутить реальные расстояния. Помню, в прошлом году в Перми зашел разговор о поездке в Екатеринбург. Мол, тут рядом. Сколько, спрашиваю, километров? Семьсот, отвечают, пустяк…

ТРАТИТЬ ИЛИ ПОЛУЧАТЬ

— Если бы не футбол, до сих пор, наверное, не подозревали бы о существовании Перми да Екатеринбурга... Когда вы, кстати, играть начали?

— Лет в пять. Гонял мяч на улице, как и все мальчишки. В Югославии спорт очень любили, его постоянно показывали по телевидению, особенной популярностью пользовались баскетбол, футбол. Сперва я занимался всем понемногу, но преуспел в гандболе, играл на позиции левого бека за сборную школы и лет в тринадцать получил предложение подписать контракт с профессиональным клубом из Скопье. Это столица Македонии, прежде входившей в состав Югославии.

— Отказались?

— Да, поскольку мечтал о футбольной карьере. Родители расстроились: македонцы обещали помочь после школы поступить в университет, а папа с мамой больше всего хотели, чтобы я получил высшее образование. Они-то окончили техникум и работали в Подгорице на заводе. Но я выбрал футбол. Тренировался в спортивной школе, в которой начинали многие ставшие позже известными югославские игроки. Вместе с Предрагом Миятовичем и Деяном Савичевичем я потом выступал за местный клуб «Будучность», хотя, если честно, они регулярно выходили на поле, я же часто был вынужден смотреть футбол со скамейки запасных.

Постепенно все пришло в норму, я стал капитаном команды, отыграл в Черногории шесть лет. В 1991 году меня пригласили в белградскую «Црвену Звезду», которой предстояло провести финальный матч за Кубок европейских чемпионов с марсельским «Олимпиком». У армейцев выпал игрок основного состава, и я планировался ему на замену. Но президент «Будучности» заломил за трансфер такую сумму, что «Црвена Звезда» отказалась от сделки. В итоге белградцы по пенальти победили французов и взяли Кубок, а я остался не у дел.

— Случись тот переход, у вас наверняка все пошло бы по-иному.

— Ни секунды не сомневаюсь. Это был для меня едва ли не последний реальный шанс круто изменить судьбу, выйти на иной уровень. Вскоре в Югославии началась война, против Сербии и Черногории ввели жесткие экономические санкции, объявили эмбарго, которое коснулось и спорта. Сборные нашей страны не могли участвовать в чемпионатах мира и Европы, футболистам, по сути, запретили заключать контракты с западными клубами. Это многим поломало карьеру, мне в том числе. При иных обстоятельствах все могло сложиться гораздо удачнее, а в начале 1990-х уехать можно было разве что на Кипр.

— А вы отправились еще дальше — в Индонезию.

— К тому моменту я отыграл два сезона за «Црвену Звезду», куда все-таки перебрался в 1992 году. Из команды ушли двое моих близких товарищей, которых позвали в Японию, кроме того, умер папа. Словом, меня ничего не держало дома, и я решил отправиться за тридевять земель. Индонезия в этом смысле подходила идеально. Раньше в тех краях бывать не доводилось, но воображение рисовало очень красивую и экзотическую страну.

На поверку так и оказалось. Правда, в футбол я там почти не играл. В «Пелита Джайя» думали, что приедет несколько легионеров, и случится чудо: клуб, плетущийся в хвосте турнирной таблицы, волшебным образом воспрянет духом и окажется чемпионом. В футболе так не бывает. Максимум, чего удалось нам добиться, это выйти в четвертьфинал клубного Кубка Азии. В Индонезию меня звал тренер-серб, через какое-то время его сменил итальянец, и при нем я перестал попадать в основу. Два года, по сути, отдыхал, жил на курорте и продолжал получать зарплату. Подобная синекура очень расслабляет, вырваться потом из сетей невероятно трудно. В какой-то момент я даже начал подумывать о завершении карьеры игрока. К счастью, мой контракт с клубом из Джакарты закончился быстрее…

Еще один сербский наставник позвал меня на Кипр. Оттуда через год я перебрался в Нидерланды. Пригласили на просмотр в «Валвейк» и после первой же игры предложили трехлетний контракт.

— Но вы и там надолго не задержались, Миодраг.

— Отыграл сезон. В том году команда боролась за выживание в высшем дивизионе голландского чемпионата, и в решающем матче нам ни в коем случае нельзя было проигрывать. За десять минут до финального свистка мы уступали дома 1:2. Тренер велел мне идти в нападение, бороться за верховые мячи. В компенсированное время с интервалом в минуту я забил два гола, которые решили всё.

Наверное, я и дальше оставался бы в Голландии, если бы не получил заманчивое предложение из Японии. Честно скажу, тогда впервые в жизни побежал за большими деньгами, согласился на переезд из-за выгодного контракта. Ни до, ни после так не делал, не ставил финансы во главу угла. К заработанному всегда относился легко: звенит что-то в кармане — хорошо, пусто в кошельке — тоже не смертельно.

Тратить мне нравится даже больше, чем получать. В этом смысле мой менталитет похож на русский. Никогда не пытался копить, откладывать на черный день. Зачем? Скучно! Жить надо сегодня, никто не знает, что случится завтра. Но в тот раз перед японцами не устоял. Может, сыграло роль и то, что в Голландии я женился, почувствовал себя семейным человеком, который должен думать на перспективу. Словом, клюнул на приманку.

— Сколько же вам отвалили узкоглазые братья?

— Много. Считайте сами: в «Валвейке» за сезон мне платили двести пятьдесят тысяч гульденов, а в «Фукуоке» я получил миллион дойч-марок.

— Сейчас уже и валюты такой нет, трудно сравнивать.

— Поверьте на слово: за год в Японии я заработал больше, чем за три в Голландии. Но, как говорят в России, погоня за длинным рублем редко приносит счастье. В этом смог убедиться на собственном опыте. В принципе в Фукуоке меня абсолютно все устраивало. Японцы очень обязательны, профессиональны, честны, работа с ними — сплошное удовольствие. Сказано — сделано. Никакие бумаги, заверенные гербовыми печатями, не нужны. Поначалу все складывалось замечательно, в первых трех матчах сезона я признавался лучшим футболистом, а в четвертой игре… сломал руку. Неудачный подкат, и соперник въехал ногой мне в локоть. Сделали операцию, лечение прошло успешно, через полтора месяца я вернулся в строй. И тут — повторный перелом. Практически на старом месте. На этот раз кость срасталась намного хуже, пришлось шесть месяцев проходить в гипсе. Трудный период! Контракт закончился, рука продолжала болеть, и я решил вернуться домой.

ВОЙНА ИЛИ МИР

— Это какой год?

— 1999-й. Прилетел я в Черногорию вместе с женой-голландкой. Она была беременна нашим старшим сыном Деяном. В Подгорице мы оказались 23 марта, аккурат за сутки до начала бомбардировок НАТО. Границу тут же закрыли: ни въехать, ни выехать. Жена чуть с ума не сошла от страха: летела к родственникам мужа, думала отдохнуть, а вместо этого попала на войну. Сирены воздушной тревоги по ночам, стрельба зениток, какие-то взрывы, пожары… Тихий ужас! К счастью, у меня осталась открытая японская виза. Три дня без сна и отдыха я отдежурил у дверей итальянского консульства в городе Баре, чтобы получить разрешение на транзит. Желающих любой ценой уехать из Черногории было много. Люди рвались из клетки. Наконец, мне поставили штамп в паспорт, мы с женой погрузились на паром и отплыли в Бари. Это уже в Италии. Там сели в поезд до Рима, а оттуда уже полетели в Прагу, где жила моя сестра. У нее мы провели четыре месяца. А мама все это время оставалась в Подгорице.

— Наверное, вы еще сильнее «полюбили» Америку?

— После случившегося трудно питать теплые чувства к США. И к их союзникам по НАТО тоже. Германии, Англии... Понимаю, рядовые люди ни в чем не виноваты, кашу заварили политики, но сердцу, как говорится, не прикажешь. Мне вообще не нравятся северные страны. Особенно Голландия.

— Из-за жены?

— Бывшей. Мы в разводе... Шучу, конечно: в Голландии живут мои сыновья, но по духу мне ближе южане — испанцы, греки, киприоты. Темпераментные натуры, словом. Северяне, на мой вкус, слишком холодны, души в них не чувствую.

— А в русских?

— Мы же братья-славяне! Между нами много общего, стопроцентное попадание.

— Не вы ли говорили, что Россия — страна большая? Ростовчанин вряд ли похож на пермяка.

— Да, уральский характер особенный. Твердые люди, уверенные в своих силах и правоте. Мне такое по нраву. По крайней мере, чувствовал себя на Урале прекрасно. Если бы еще зима была покороче да морозы не такими крепкими…

— О русской погоде мы еще поговорим, а пока закончите рассказ о собственной футбольной карьере.

— Да я все уже поведал. После отсидки в Чехии попытался вернуться в футбол, начал играть за команду из Розендаля, выступавшую в первом дивизионе чемпионата Голландии, но повредил мениск. За полгода перенес три операции, а жидкость каждый раз накапливалась снова… Обидно было уходить в 31 год, в принципе рассчитывал побегать еще несколько лет, но в тот момент так эмоционально и физически устал, что решил завязывать.

— Тут, наверное, и вспомнили об университете, в который не поступили в свое время? Вопреки увещеваниям родителей.

— Знал, что обязательно останусь в футболе, еще игроком окончил тренерскую школу в Нови-Саде. И буквально через год стал главным тренером в команде «Белград».

— Потом работали в Японии, на Кипре, тренировали несколько черногорских клубов, но нигде подолгу не засиживались. Прямо-таки летун!

— Наверное, со стороны может создаться такое впечатление, однако причина частых переходов не в моем неуживчивом характере или поиске теплого местечка. Я выработал четкие принципы, которым всегда стараюсь следовать. Не терплю давления на себя, а в Черногории это в порядке вещей.

— Полагаете, только там?

— У нас — особенно. Полно умников, заработавших большие деньги на войне и лучше тренера знающих, как готовить команду к матчу, кого потом выпускать на поле… Какой я летун, если четыре раза возвращался в скромный «Борац» из городка Чачак? Там работали мои друзья, они просили помочь, и я не считал возможным отказать. Это не вопрос денег. А вот из «Будучности», самого сильного черногорского клуба, уходил без колебаний. Хотя команда и выдала перед этим серию из 27 матчей без поражений. В чемпионате страны мы лидировали с большим отрывом, но руководство клуба постоянно вмешивалось в мою работу, без конца возникали какие-то конфликты… В итоге я позвонил спортивному директору «Будучности» и сказал: «До свиданья, бывший начальник». Тот сильно удивился. Меня долго не отпускали, не отдавали тренерскую лицензию, без которой не устроиться на новом месте… Словом, не самая приятная ситуация. Потом мы все-таки договорились и разошлись мирно. Никто не может распоряжаться моей жизнью, кроме меня. Даже жена…

УЙТИ ИЛИ ОСТАТЬСЯ

— Предложение из России поступило вам неожиданно?

— Абсолютно. Пока не позвонили, понятия не имел, что есть такая команда «Амкар».

— Долго думали?

— Ни минуты. Понимал: получаю отличный шанс.

— Подписали контракт не глядя?

— Прочел, но ничего менять, добавлять не стал. Меня все устроило.

— Как прежде в Японии?

— Вы о деньгах? По российским меркам, в Перми я получал совсем немного, чуть больше того, что платили в «Бораце», но, повторяю, не торговался, поскольку видел открывающиеся перспективы. Я верил в себя и хотел доказать всем, что могу добиться успеха с любым клубом.

— Действительно, с «Амкаром» дела у вас быстро пошли в гору.

— Но почему-то никто не звонил мне и не предлагал новых контрактов. Это было удивительно!

— А когда вы начали ждать предложений?

— В перерыве чемпионата России на время Евро-2008. Мы шли на второй позиции в турнирной таблице, пробились в финал Кубка страны.

— Остановились в шаге от победы.

– Считаю, «Амкар» тогда выиграл. ЦСКА забил нам второй гол из офсайда, судья не должен был засчитывать мяч. Если по справедливости. Впрочем, дело даже не в этом. Команда набрала хороший ход, демонстрировала интересную игру. Но… полковнику никто не писал. И даже не звонил. Меня позвали только в «Црвену Звезду».

— По слухам, это и есть ваша заветная мечта?

— Да, хочу тренировать белградскую команду. Хотя бы ради того, чтобы снова окунуться в потрясающую атмосферу дерби между «Партизаном» и «Звездой». Это ни с чем не сравнить!

— Матчи «Спартака» с ЦСКА рядом не стояли?

— Я ни разу не видел Лужники, заполненные под завязку. А белградские дерби каждый год собирали по сто тысяч болельщиков, на стадионе яблоку негде было упасть. За «Црвену Звезду» я, к слову, дебютировал в поединке против «Партизана». При переполненных трибунах мы сыграли 1:1. Счет открыл Миятович, нам удалось отыграться в концовке, за четыре минуты до свистка гол забил вышедший на замену Локич. Непередаваемые ощущения!

Надеюсь, когда-нибудь испытаю нечто подобное в Белграде в качестве тренера. Но не сейчас. Пока это не ко времени. Вот и в прошлом году ждал предложений в первую очередь из России. В октябре поступил сигнал от «Москвы», но у «Амкара» выдался трудный финиш. Мы боролись за место в Лиге УЕФА, одержали четыре победы в пяти последних матчах и заняли по итогам сезона четвертое место.

— Казалось бы, куда выше? Опередили «Зенит», «Спартак» и «Локо», пробились в Европу... Радоваться бы, готовиться к следующему сезону, а вы стали паковать чемодан.

— Понимаете, я перестал видеть перспективу, то, ради чего, собственно, и приезжал в Пермь. Игра команды — лишь вершина айсберга, о бурлящих внутри клуба процессах болельщики часто даже не догадываются. «Амкару» в межсезонье требовалось серьезное усиление, а рассчитывать на это из-за финансовых трудностей не приходилось. Не могут десять человек весь сезон играть без замен, тащить на себе команду. Слишком коротка скамейка!

— Это главная причина?

— Одна из важнейших.

— А еще?

— За моей спиной весь год не смолкали разговоры, что в успехах «Амкара» нет моей заслуги, дескать, игру поставил Рахимов. Рашид хорошо потрудился, не спорю, но у меня есть самолюбие, сколько можно было это слушать? Знаю, часть пермских болельщиков обвинила меня в предательстве и карьеризме, в том, что уехал в Москву из-за денег. Поверьте, это не так. «Амкар» сделал предложение, которое в финансовом отношении меня полностью удовлетворяло. «Москва» давала столько же. Это не был конкурс из серии «кто больше заплатит». Я уходил из Перми с трудом. У меня до сих пор там остается много друзей. Когда выдается пара свободных дней, я беру билет и лечу туда, на Урал. Понимаете?

ЧЕМОДАН ИЛИ «МОСКВА»

— Значит, вы посчитали, что Блохин оставил «Москву» в таком состоянии, что возможные успехи команды никто не станет связывать с его именем?

— Не могу сказать ничего плохого о предшественнике, он великий футболист, профессионал высокого класса. Готов говорить о себе. Хочу показать, на что способен.

— Для вас «Москва» — трамплин?

— Возможно. Рано пока рассуждать на подобные темы. В чемпионате сыграно девять туров, давайте дождемся хотя бы окончания первого круга и посмотрим, на каком месте окажется команда. Для меня очень важен этот сезон. Очень! Если финишируем в шестерке, буду считать, сработали неплохо.

— У вас на какой срок заключен контракт с клубом?

— На два года. Если удастся отработать его целиком, хорошо. Полагаю, тренер не должен задерживаться в одной команде дольше, чем на три года. Или состав игроков надо радикально обновлять.

— Да? А сэр Алекс с «МЮ» на третий десяток пошел. Вроде бы пока не надоели друг другу.

— В «Манчестере» ротация постоянная. Свежая кровь! Если ничего не менять, моральная усталость наступит, однообразие заест. Впрочем, в России скучать некогда. Вы же сами видите, с какой легкостью хозяева клубов меняют тренеров.

— Ладно, если бы это шло на пользу делу. Уже в новом сезоне приговорили Лаудрупа, Рахимова, Ребера…

— На мой взгляд, подобная чехарда говорит о том, что у руководства нет стратегии, вот и мечутся. Люди, которые сами не играли в футбол, никогда по-настоящему не поймут его. Заблуждаются те, кто считает, что у тренера легкий хлеб. Нам каждый день приходится сдавать экзамен. Приемная комиссия сидит на трибунах, ее не обманешь…

Думаю, в «Спартаке» допустили ошибку, поторопились. Лаудруп мог принести пользу команде. У Рашида было больше времени, чтобы освоиться в команде, навести порядок, но, полагаю, проблема «Локо» все-таки не только в тренере. Обратите при случае внимание, как игроки «Локомотива» реагируют на забитый партнером мяч.

— Как?

— Сами гляньте. Весьма показательное зрелище, определенным образом характеризующее атмосферу в команде…

Думаю, в этом году будут в премьер-лиге еще тренерские отставки. К сожалению…

— Вас вряд ли тронут. Вы, не как все. Граф Монтенегро. Это звучит гордо.

— Случись что, клички никто в расчет принимать не станет.

— А давно, кстати, вас так величают?

— С «Црвеной Звезды». В день игры всегда приходил в галстуке и цивильном костюме. Это стало моим стилем.

— И в «Москве» ваш дворянский титул сомнению не подвергли, альтернативное прозвище не придумали?

— Иногда называют Светлаковым, как популярного телеведущего. За любовь к шуткам.

— Хорошо, Миодраг, смеется тот, кто смеется…

— Начинали разговор со слез, заканчиваем шутками. Значит, все в порядке! А если говорить серьезно, то я спокойно смотрю в будущее. Что бы ни случилось. Чемодан у меня всегда наготове. Всегда…

Миодраг БОЖОВИЧ

Родился 22 июня 1968 года в Мойковаце, Югославия.

Гражданство: Черногория.

Амплуа: защитник.

Карьера игрока: выступал за югославские клубы «Будучность» (1986–1992), «Црвена Звезда» (1992–1994), индонезийский «Пилита Джайя» (1994–1996), кипрский «Апоп» (1996–1997), голландские «Валвейк» (1997–1998) и «Розендаль» (1999–2000), японский «Ависпа Фукуока» (1998–1999).

Достижения: обладатель Кубка Югославии (1993).

Сборная: провел один матч за молодежную сборную Югославии.

Карьера тренера: сербский «Белград» (2000–2001), японский «Саппоро» (2001–2002), сербский «Хайдук» (2003–2004), кипрский «Пафос» (2004–2005), сербские «Борац» (Чачак, 2002–2003 и 2005–2006, 2007), «Будучность» (2006–2007), «Грбаль» (2007). Главный тренер пермского «Амкара» (2008), с которым занял самое высокое место в клубной истории (четвертое) и вышел в финал Кубка России.

С 2009 года главный тренер «Москвы».

Новости. Футбол