20 марта будет 22 года, как нет с нами Льва Яшина. Корреспондент «ССФ» предложил вдове вратаря – Валентине Тимофеевне вместе посмотреть игру на стадионе

«ДИНАМО» – «ЗЕНИТ» – 1:5. 20 марта будет 22 года, как нет с нами Льва Яшина. Накануне «Динамо» принимало «Зенит». Корреспондент «ССФ» предложил вдове вратаря – Валентине Тимофеевне вместе посмотреть игру на стадионе.

СВИСТЕЛИ И НА ЛЬВА, КАК НА БЫСТРОВА…

Яшину на матчи обычно возит Владимир Кесарев. Компанию составляет Виктор Царев. Только они остались в живых из того «Динамо» 1950-х… Сегодня в попутчики набивается и корреспондент «ССФ», предварительно получив от Валентины Тимофеевны – как там еще сложится на трибуне! – некоторые ответы.
Неприлично напоминать женщине о возрасте, тем более если женщина на этот возраст явно не тянет… Каждый раз «Тимофеевна» дается мне с трудом. Получается что-то вроде Валентина Т-ф-ф-ф-на… Отчество определенно не идет к этой очаровательной женщине в короткой шубке…
– Форму вы готовили Льву Ивановичу
к матчам? – спрашиваю Валентину (в описательной части с удовольствием отбрасываю отчество).
– Да. Стирала – вода черная от грязи, опилки плавают, ведь ими посыпали поля, чтобы посуше были. Были ватники строченные, чтобы небольно падать. Лев все говорил про молодых вратарей: «Пижоны! Играют в одних трусах! Отобьют себе все!». Шерстяные фуфайки с буквой «Д» – он их за двадцать лет, может быть, два раза поменял. Играл в них даже в сборной – из суеверия.
– Сейчас, считай, зима. Лев Иванович, наверное, в это время в хоккей играл?
– В канадский. После первой тренировки снимает перчатки, а они полны крови. Все мочки пальцев отбиты. Тренер Чернышов: «Как ты хватаешь шайбу?» – «Как
в футболе!». – «Чудак, там же ловушка есть!». В 1953-м весной Лев получил Кубок СССР по хоккею с шайбой. А осенью – Кубок по футболу… В 1954-м его берут в сборную по шайбе, а потом по футболу. И надо было выбирать…
– Сейчас, если выпустят Быстрова, услышите реакцию…
– Так на Леву была такая же! В Москве после чемпионата мира в Чили его освистывали, кричали «на пенсию!». И тренер Пономарев говорит: «Лев, в Москве поиграй пока за дубль, а за основу будешь на выезде». Один из первых выездов был в Тбилиси. Возвращается. Спрашиваю, как встретили. Смеется. Кричали, как только мяч беру: «Ящин – дирка!». И хохот. А тут с Быстровым все очень серьезно…

БУКЕТ ОТ ПИТЕРА

Дачный сезон еще не начался – до Химок долетаем за час пятнадцать. Площадь перед стадионом патрулируют девицы на кобылах.
– Конная милиция всегда была на матчах?
– Всегда. Меня однажды так прижало к лошади толпой! Заорала!
Около ВИП-входа Валентину Яшину ждет увесистый букет… от болельщиков Питера. Его преподносят рекордсмен «Зенита» по выездам Михаил Локтионов в котелке (!) и Андрей Баранников. Оба церемонно целуют даме руку, говорят, что любят, уважают, просят прощение за поведение некоторых подонков на трибунах. (В прошлом году на матче в Питере какие-то недоумки вывесили баннер, оскорбляющий память Льва Яшина. – Прим. ред.) «Да бог с ними», – и Валентина говорит, что всегда болеет за «Зенит», только, конечно, когда он не играет против «Динамо», что особенно переживает за Малафеева… Она, кстати, пять лет назад специально приезжала в Питер вручить ему приз лучшему вратарю…
Яшину знают все. Охранник: «Здравствуйте, Валентина Тимофеевна!». Ее приветствует какая-то девица на входе, ей улыбается, как родной, официантка в ВИП-баре, ей кивают ветераны-пенсионеры и ветераны новоявленные…
– А вы-то знаете, с кем здороваетесь?
– Кого-то знаю, кого-то нет…
Пора на трибуну. Проходим «шведские» столы, промахиваемся нужной дверью и попадаем в тупиковую комнату. Там о чем-то шепчутся тренеры сборной Бородюк, Дик Адвокат и Ван Линген. При виде Валентины троицу подбрасывает из кресел, как катапультой, как будто застали на заговоре против России. Все целуют Яшиной руку. Адвокат через Бородюка-переводчика говорит что-то приятное… И только, кажется, Ван Линген не совсем понимает, кто эта женщина.

«НЕ ВИДЯТ ПОЛЕ!»

Только сели (Валентина обмоталась пледом), как надо вставать – по ушам вдарил гимн: после традиционного марша Блантера кто-то крутанул ручку громкости на полную…
– Кто это придумал гимн исполнять?! Ну не сборная ведь играет! – говорит Валентина.
– Валентина Тимофеевна, раньше ведь игрокам дарили цветы?
– Не всем и не всегда. Но Лева с «Динамо» всегда приезжал с букетом. Дарили из года в год мать с дочерью. Потом мать пропала – умерла, наверное, приходила одна дочь.
Внизу игра какая-то… взаимно легкомысленная: плевать, сколько пропустим – забьем все равно больше… Вратари играют молча. И Березовский, и Малафеев не из говорливых.
– Лев Иванович по жизни был молчаливым, но на поле… орал.
– Но никогда никого не обижал. Подсказывал. Я после матча спрашивала: «Почему у вас что ни пас, то чужому? Не можешь подсказать, что ли?» – «А чего говорить! Ну не видят поле!». Это самое ругательное было у него. Я ему часто говорила: посмотри на Иванова Вальку – у него же мяч, такое впечатление, на резиночке. И голова все время наверху – в ноги никогда не смотрел. А Стрельцов ходит по полю такой медлительный… Мы как-то со Львом сидели на матче. Я сказала: «Да чего его так превозносят? Ходит туда-сюда. Толку никакого!». Оказывается, он усыплял внимание. Иванов ему вдруг – в прорыв. И Эдик несется по центру, как танк, – и защитники отпадают… Красавец! Чубчик, стройненький, но ноги – как налитые.
– Кто-нибудь из нынешних вратарей похож по манере игры и комплекции на Льва Ивановича?
– Никто! Степашин сказал, у Шунина что-то есть. Ничего нет! Лев Иванович и не таким высоким был – 184 сантиметра, но у него были непропорционально длинные ноги, так что казался высоким.

«МНЕ ХОЛОДНО…»

Несчастья «Динамо» начинаются, как по заказу, на 13-й минуте, и автор голевой передачи тоже 13-й номер… динамовцев: Гранат после углового, вместо того чтобы отбить мяч куда подальше, «щекой» мягко подкидывает его над вратарской, и Кришито, подпрыгнув на месте, как на тренировке, головой бьет мимо Березовского – 0:1.
Не успел посочувствовать, как Кержаков прикладывается метров с двадцати пяти: Березовский стоит на линии вратарской и не допрыгивает до мяча – тот пикирует в сетку за его спиной – 0:2.
Наш разговор грозит расстроиться, как расстраивается игра «Динамо», но Яшина держит удар. Сектор же динамовских фанатов вообще непробиваем. Орет, как ни
в чем не бывало, свои речовки.
– Ну чего они орут? Ничего не понять! – говорит Яшина. – И чего они так прыгают? Разогреваются, что ли?
– Да нет, они морозоустойчивые – в минус двадцать могут раздеться до трусов… Вы тогда как болели?
– Сначала на Западной сидела – там умирала со смеху. Вот бежит Еврюжихин (он бегал очень быстро), ему кричат: «Гешка, давай до флажка и бей на ту трибуну!». И точно – добегает до флажка, удар страшной силы – и мяч улетает на противоположную трибуну! Но если бы и ниже ударил – там никого нет, ни их защитников, ни наших нападающих. Гена всех опередил… А болели нормально – никакого мата. Самое сильное – «судью на мыло!». Но свистели страшно!
– А как Лев Иванович болел?
– Сидит, ни на что не реагирует и… дрожит. «Ты замерз, что ли?» – «Да, мне холодно». Но какой холод! Я-то чувствую: мандраж, он весь – на поле.

«НЕ ФУТБОЛ, А… КОЛХОЗ»

На 24-й минуте Аршавин катит мяч в щель между защитниками на ход Семаку, тот выбегает на одинокого и такого несчастного Березовского и «щекой» бьет в дальнюю «шестерку» – 0:3. Думаю, на этом матче Льва Ивановича бил бы колотун…
Динамовский сектор отвечает мощным свистом. Минут пять мы молчим…
– Что ты делаешь? – кричит Яшина, когда Березовский выскакивает из штрафной, промахивается мимо мяча…
«Лева первым начал выбегать из штрафной – играть, как чистильщик, – вспоминаю из недавнего разговора до игры. – Но когда в первый раз выбежал и отбил головой, после матча сидит в раздевалке: что скажет тренер? А Якушин стоит и молча смотрит. «Михаил Иосифович, что-то нет так?» – «Все так, Лева, но когда бьешь головой, кепочку-то надо снимать!». И в следующий раз Лева выбегает, снимает кепку, отбивает и надевает…»
– Валентина Тимофеевна, не дай бог в таком матче, но ведь внук вполне мог стоять за «Динамо»… Он-то, наверное, похож на Льва Ивановича?
– Абсолютно нет! Он повыше – метр девяносто. Но Ваське в футболе не везло. Он и маленький был: «Бабушка, ну почему я такой невезучий?». Играл за 1986 год, а у 1985-го
вратарь часто уезжал то в сборную, то куда, и Ваську брали туда. Пока он играет за старших, в его команде место уже занято. Потом в дубль взяли четвертым вратарем. Когда еще очередь дойдет… Отдали в аренду в питерское «Динамо». Он был вторым вратарем. Тренер говорит: как только первый раз проиграем, тебя поставлю. Проиграли. Но сняли тренера. А новый привел с собой вратаря – 35 лет, трое детей, ему надо зарабатывать… Вася уехал на месяц раньше. Играл в Зеленограде, но снова смена тренера – и тот тоже привел вратаря, и тоже в возрасте и с детьми. И Васька ушел в обычную общеобразовательную школу…
– Фамилия, может быть, мешала?
– Нет. Его фамилия Фролов.
– Извините, Валентина Тимофеевна, но сегодня у «Динамо» дворовый футбол…
– В конце шестидесятых кто-то из немцев сказал Льву: ваши играют, ну как бы вам сказать… это колхоз. Как-то без головы… Лев так смеялся!

НАДО СТАВИТЬ… КУРАНЬИ

На второй тайм Валентина отправляется в свою ВИП-ложу – соседнюю: подальше от моих расспросов, но самое главное – поближе к… Сергею Степашину. Намедни ему стукнуло шестьдесят, надо поздравить, поддержать в этот трудный денек – динамовцы приготовили поистине изуверский подарочек председателю своего попечительского совета…
Во время перерыва в нашем ВИП-баре народ то ли лечится от холода, то ли заливает горе. Громила Валуев в ковбойской шляпе говорит утешительный тост – что-то вроде «будем друзьями». Валуев – питерский…
Проходит Шунин-старший.
– Когда сына увидим?
– Он уже за дубль стоял… Может быть, через два матча выпустят.
– Некого ставить! Может, из Кураньи хороший вратарь получится…
Хотя меня так и тянет крикнуть: есть, есть вратарь в общеобразовательной школе – Вася Яшин-Фролов…

«ОДНАЖДЫ ЯШИН ПРОПУСТИЛ СЕМЬ!»

Во втором тайме избиение продолжается… В упор стреляет – головой, нырнув рыбкой, – Кержаков – 1:4. Как пушечное ядро, летит подарок от Хусти мимо распластавшегося в воздухе Березовского – 1:5. Ковбой Валуев от радости чуть не вываливается из ложи… Такие матчи ломают жизнь вратарям…
Вспоминаю предматчевую беседу
с Яшиной.
– Четыре гола – больше за матч не пропускал?
– В 1956-м семь получил от «Локомотива». Наверное, был договорной матч, но не за деньги. Может быть, была команда сверху… Но что любопытно – Лев отказывался стоять, у него была ангина, высокая температура. Но Якушин сказал: ничего
не знаю! И выпустил. Продули – 1:7. Помню, пришла на работу, парень-газетчик смеется: «Яшина, вам под дверь конвертик хороший подбросили, что ли?».
Под занавес динамовская трибуна не выдерживает – в подавальщика углового из Питера летят то ли бананы, то ли зажигалки (сверху не разобрать). Тут к месту привести «автомобильный» (по пути в Химки) рассказ Царева о «метальщиках» 1950-х: «Приехали как-то в Питер. «Зенит» шел без поражений, но мы их обыграли. Когда шли в раздевалки, стояла жена Самарина, капитана «Зенита», с пакетом пятаков и бросала их
в динамовцев. Когда сели в автобус, его забросали камнями. Выезжали со стадиона, лежа на полу».

P.S. Снова в машине Кесарева. Настроение упадническое.
– Безрадостный получился вечер, – говорит Яшина. – Дело не в результате – игры нет! Жалко Силкина… Лев в таких ситуациях обычно сочувствовал тренерам.
– А как переживал поражения Лев Иванович?
– Переживал, даже если выигрывали.
Не спит. «Чего не спишь, выиграли ведь?» – «Ну не выручил». Иногда сидим после матча, бутылочку поставим – и до двенадцати часов… «Ну как же ты мог такой пропустить?» – «Да не видел момент удара». Мне так жалко вратарей… Вот Березовский выручал, а теперь не выручил – и начнут полоскать…